Владимир Лорченков - Шпион вышел вон

Да хули тут понимать, – говорит генерал, отводя взгляд в сторону, как купец Паратов отводил его от бесприданницы, в одноименном кинофильме Э. Рязанова, засравшем и это классическое произведение русской литературы.

Завербована ты… – говорит он.

Крупно – глаза Натальи.

Отъезд камеры. Наталья все еще сидит, она очень Взволнована, как и всякая жертва спецоперации разведывательной службы (но, в отличие от многих из них, – Ш. Басаева, например, или О. Бен Ладена – она еще жива). На экране ноутбука она и генерал с лицом, почему-то, бин Ладена. Электронный бен Ладен выглядит, как старик Хоттабыч, попавший не к пионеру Вольке в 50-ее годы («два стакана газировки, товарищ продавец» трах-ти-би-дох) , а в московский стрптизклуб начала 90-хх (и увидавший порно в квадрате).

Генерал говорит девушке назидательно:

Ты не смотри, что наложили хуево, – говорит он.

Мастера наш так отфотошопят, что мама не горюй, – говорит он.

Ты же сама понимешь, ты же продвинутая, – говорит он.

Молодежь, молодежь, – говорит он отечески.

И не ссы ты молодая, – говорит он.

Думаешь нам нужно чтоб ты клеветала или шпионила? – говорит он,

Да на хуй ты нам всралась, – говорит он.

Ну так отпусти… – лепечет девушка.

Но ты пойми, – доверительно говорит лейтенант-генерал.

Мир, на хуй, на грани, – говорит он.

Ты думаешь, ты блядь в Москве по клубам побегала, – говорит он.

В лимузине в рот поеблась, – говорит он.

Дома стаканчик вина дернула и обратно? – говорит он.

В Москву, по клубам? – говорит он.

Ты блядь в золотой клетке живешь, – говорит он.

А мир, он блядь небезопасен! – говорит он.

Везде заговоры, идет Большая Игра!!! – говорит он голосом еще не отключившегося на пьянке (перед тем, как его сфотографирует сотрудник «Экспресс-газеты») ведущего Леонтьева.

Биологическое оружие по миру расходится волнами, – говорит он.

Амеры, думаешь, случайно колорадского жука завели? – говорит он.

Да они его, блядь, в душу, СПЕЦИАЛЬНО создали, – говорит он.

Разрушили продовольственную безопасность СССР! – говорит он.

А сейчас и Росси… – говорит он.

Я убежденная антикоммунистк… – лепечет Наташа.

У нас весь вуз тако… – лепечет она.

Европейская ориентация Молдо… – говорит она.

Так и мы такие! – говорит напористо генерал.

Я блядь сказал СССР? – говорит он.

Да ебись он в рот, СССР твой!!! – говорит он с энтузиазмом.

Амеры с жуком их ебанным подрывают продовольственную безопасность ЕС! – говорит он.

Ты вспомни Югославию, только евро появился, амеры сразу на хуй бомбить Европу! – говорит он.

Конкурентов почуяли! – говорит он.

Защити Европу! – говорит он.

Я… не… от… – лепечет Наташа.

А СПИД? – говорит генерал.

Думаешь, к примеру, он случайно блядь появился? – говорит он.

В результате Эволюции? – говорит он издевательски.

Наташа глядит пустым взглядом на член генерала. На нем нет презерватива. На лице девушки отражается паника человека, окончательно протрезвевшего после случайного совокупления в пути.

Эх, молодая, чтоб ты видела все что я видел блядь, – говорит генерал.

СПИД прислали из США! – шепчет он, наклоняясь к девушке.

Пиндосы ебанные, хуесосы, блядь, – говорит он.

Заражают журавлиные яйца СПИДОМ, – говорит он.

А несчастные птицы… жертвы милитаризма и империализма… мигрируя, – говорит он.

Разносят чуму 20 века, – говорит он.

На территорию ССС… то есть, Европы блядь, – говорит он.

Закуривает сигару. Жирный дым. Безумные глаза Наташи.

Пойми, молодая, – говорит генерал.

Идет большая игра, – говорит он.

Нет, не так, – говорит он.

БОЛЬШАЯ ИГРА, – говорит он.

В мире осталось две цивилизации, – говорит он.

Европейская и североамериканская, – говорит он.

Мы, ФСБ РФ, – говорит он.

После крушения советской империи, отринув все эти большевистские штучки шмучки, – говорит он.

Служим Европе, – говорит он.

… – молчит, широко раскрыв глаза, Наталья (как и все, кого шантажируют весомыми вещами, она с удовольствием позволяет себя уговорить – В. Л.).

Решается судьба мира, – говорит генерал.

Евроатлантическое сотрудничество – миф, – говорит он.

Два кинжала в одних ножнах не помещаются, – говорит он.

С устранением конкурента в лице СССР, – говорит он.

ЕС и США претендуют на гегемонию в мире, – говорит он.

В этой тайной войне в ход идут все средства – говорит он ( с ударением на «а», средствА – прим. В. Л.)

И Схватка уже началась, – говорит он тоном опытного акушера, увещевающего молодого папашу не суетиться под стенами роддома.

И так получилось, молодая, – говорит он, роняя пепел на ляжки.

Что местом нового столкновения цивилизаций, – говорит он.

Местом новой холодной войны, – говорит он.

Новым Западным Берлином 21 века, – говорит он.

Полигоном разведслужб и тайных сил мира, – говорит он.

Стала твоя родина, молодая, – говорит он.

Маленькая, затерянная страна в центре блядь Европы, – говорит он.

Молдавия… – говорит он.

Тычет сигарой в сторону Наташи, и говорит:

И ты, – говорит он.

Никому не известная, – говорит он.

Скромная девчонка с озорной улыбкой первого космонавта, – говорит он (Наташа смущенно улыбается, и мы видим, что генерал, конечно же, безбожно льстит – В. Л.).

Можешь стать той самой маленькой капелькой, – говорит он.

Которая, упав на чашу весов, – говорит он.

Решит исход сражения сил Зла и Добра, – говорит он.

Тьмы и Света, – говорит он.

(играет музыка из к/ф «Властелин Колец», или другой подобной саги, что-то бравурное, берущее за душу похлеще, чем компромат ФСБ – прим. В. Л.)

Готова ли ты? – говорит генерал, взяв за подбородок Наташу.

Стать этой капелькой? – говорит он.

А, малыш? – говорит он.

Крупно – глаза Наташи. В них слезинки. Камера опускается вниз. Мы видим напарфиненный член генерала ФСБ, завербовавшего девушку. Он (член, не генерал) полуэрегирован.

На его конце – капелька…

ХХХ

Черно-белые кадры.

Мы видим Наташу, которая, вся расхристанная (прилагательное, обозначающее девушку, которая после секса не успела собраться как следует, а ей уже дает пинка соблазнитель: прическа растрепана, чулки сползают, одна туфля-лодочка не надета, на другой поломался каблук, трусики в кармане кофты… не ищите это слово в словаре Ожегова, положитесь на мое небывалое филологическое чутье – В. Л.) стоит возле Лимузина ( в Молдавии это слово даже произносят с большой буквы, так что пусть будет так – прим. Сценариста) . Всхлипывает, глядя в камеру. Говорит:

Я думала… – говорит она.

А я-то думала, это любовь, – говорит она.

На слове «любовь» не справляется со своими эмоциями, и начинает – на букве «о», – плакать. Получается так.