Александр Гера - Набат

— Стой-ка! — поймал мысль Воливач. — А не увязать ли нам просьбу японцев с европейским соглашением? Японцы гасят наши кредиты в Европе, а мы им — сведения о Зоне?

— Резонно, — согласился Гречаный. — А если они опять Курилы запросят?

— Мы же подписали договор. Вопрос о Курилах закрыт.

— Ты не понял, — закипятился Воливач. — Переселенцы, беженцы, то да это…

— Давай дождемся реакции, — согласился Гречаный. — Но ход твоих мыслей мне нравится.

— В чужом пиру похмелье, Сеня.

Доложили о прибытии Бехтеренко.

Он вошел стремительно. Бывший полковник УСИ мало изменился. Ни солидный пост, ни сидячая работа не прибавили ему чиновничьей солидности. Переодень в камуфляж — и старший группы захвата готов на выезд. «Что за спешка? — читалось в его взгляде. — Забот хватает, а тут еще — срочно с бумагами по Зоне, где ничего не случается…»

— Святослав Павлович, — начал Воливач, — у тебя в бумагах нигде не проглядывает голубое свечение в Зоне?

— Давно зафиксировано. С полгода как. Дневная аэрофотосъемка показала наличие светящихся движущихся объектов, надо понимать, людей; ночью голубоватое свечение по всей территории карьера. Я ведь докладывал лично вам.

Гречаный слушал Бехтеренко отстраненно, словно его это не касается, но на самом деле он ловил каждое слово и следил за реакцией Воливача.

— Ладно, ладно, — остановил Бехтеренко Воливач. Конечно же, перемотал в голове пленочку до конца. — Данные о природе свечения есть?

— Есть, — спокойно ответил Бехтеренко. — Вам устно или письменно?

— Устно.

— Есть. Голубоватое свечение указывает на избыток электрического заряда в слабом электрическом поле. Так перед грозой в воздухе пахнет озоном. Если такой заряд направленного действия, происходит разряд и в обратном направлении. Примерно как происходит выброс газа при выстреле гранатомета. Хуже, когда такой разряд отклонился. Тогда происходит эффект пробоя обмотки конденсатора…

— Не усердствуй, Святослав Павлович, — понял его Воливач и подобиделся. — Что еще по существу?

— В контрольном докладе за прошлую неделю сделан вывод: сползание части острова Хонсю в море напрямую связано с происходящим в Зоне.

Воливач быстро переглянулся с Гречаным.

— Вот, — сказал Воливач, — мы тут голову ломаем, а Бехтеренко давно решил глобальную проблему.

— Это не я, это подчиненные.

— Умничаешь? — выражал неудовольствие Воливач. Разумеется, в Японии станет известна истинная причина их трагедии, и приятный планчик привлечения японских денег может провалиться, не начавшись. Махнув рукой на конспирацию, Воливач спросил прямо при Бехтеренко:

— Как выкручиваться будем?

— А зачем выкручиваться, Виктор Вилорович? — спросил Гречаный. — Давай временно придержим отчет, ничего, мол, не знаем.

— Но знаем же! Наш недогляд!

— Не наш, а общий. Зона — общечеловеческая беда. О ней знали все, только, подобно кроликам с морковкой, грызли и отмалчивались, авось Россия провалится к бениной маме в эту Зону, а мы с морковкой останемся. Мне смысл ясен: в Зоне производят эксперименты с би-кварками и что-то наработали. Я прав, Святослав Павлович?

Бехтеренко кивнул и добавил:

— Счетчики на всех уровнях вокруг Зоны показывают мизерную радиацию, хотя две недели назад в десятикилометровом поясе их зашкаливало.

— Обождем с ответом, — сделал заключение Гречаный. — А с Зоной надо связаться и сказать, каким образом их эксперименты сказались на бедных япошках.

— Согласен, — поддержал его Воливач. — А ты, Святослав Павлович, больше не скрывай от меня таких сведений. Сразу ко мне.

— Мы с вами уже месяц не встречаемся, Виктор Вилорович. А в письменном виде вы распорядились экстраординарные сообщения не посылать. Я звонил вам. Вы сказали — некогда, — неторопливо выгородил себя Бехтеренко. Воливач хотел вспылить, дескать, он весь в мыле, а подчиненные полеживают, но министр внутренних дел имел наготове отрезвляющее сообщение:

— Уровень воды в Байкале понизился после японского землетрясения на тринадцать миллиметров и ежесуточно опускается на два миллиметра.

Воливача поразила немота, а Гречаный привстал в кресле:

— Зато оживились ключевые воды по всей Сибири. Водичка сласть какая…

— Сознательно издевается, а? — повернулся к Гречаному Воливач и потом к Бехтеренко: — Ты, Святослав Павлович, отправляйся с глаз моих, но орден я тебе дам.

— И на том спасибо, — хмыкнул Бехтеренко в кулак: Развернулся и направился к двери. Гречаный крикнул вслед:

— И звание войскового атамана от меня лично!

Бехтеренко развернулся, поклонился, снова четко развернулся и без слов вышел.

— Видишь, какой аналитик вырос? — сказал Гречаный Воливачу насмешливо. — Судских школа… А ты твердил: оперативник…

— Да, круто изменился, — почесал затылок Воливач и опять досадовал про себя, что не сманил Бехтеренко на свою сторону.

Через сутки Бехтеренко докладывал: из Зоны пришел ответ, что японское землетрясение произошло не по вине их экспериментов, а из-за аналогичных в Лос-Аламосе — эффект пробоя обмотки конденсатора, а непосредственно их опыты закончились благополучно еще полгода назад, о чем они ставили правительство России в известность. Тогда это выразилось слабыми подземными толчками в Приморье и на Курилах. В Зоне меры предосторожности соблюдают, чего не сделали в Штатах. Просили также на высоком уровне выразить протест Соединенным Штатам за скороспелые эксперименты. Сначала они стоили американцам расширения озоновых дыр, теперь пострадали другие.

— Зажрался народец, — позлорадствовал Воливач, выслушав доклад Бехтеренко. — Как там в Библии, Святослав Павлович? — и Бехтеренко охотно процитировал:

— «Пойдем, я покажу тебе суд над великой блудницей, сидящей на водах многих; с нею блудодействовали цари земные и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле…»

— Да имеющий ухо услышит, — подхватил Воливач. — Бездуховная она вся, эта Америка. Треску много о демократии, а толку-то? Привыкла садиться на ежа чужой задницей, а тут поджарила собственную — обломчик вышел. Помнишь, Святослав Павлович, сколько шума было, что фреон виноват в озоновых дырах? — Бехтеренко кивнул. — Даже ребенку понятно, что озон стягивается перед электрическим разрядом! — выпалил Воливач и только потом сам удивился своим гениальным предположениям.

Он был удовлетворен сообщением из Зоны. Вины России нет. Складывалась крепкая ось Европа — Россия — Япония. А это масса приятных моментов: финансы, оборудование, специалисты, которых Россия разбазаривала задарма в чужие страны, сама оставшись на бобах. Теперь станут возвращаться блудные сыны…

Но это и назревающий конфликт, Соединенные Штаты могут применить силу, а защищаться России сложно.