Кирилл Гольцов - Остановка последнего вагона

— Могильный холод, — вздрогнув, бесцветно произнёс Анатолий. — Я его помню с той ночи, когда откапывал Марину.

— А мне кажется, что это та отвратительная бездомная женщина, которая однажды преследовала меня от метро до самого дома и даже несколько раз прикоснулась. Она хотела денег и уверяла, что ребёнок, который у меня будет, родится уродом! — вскрикнула, зарыдав, Лена.

У меня же не было никаких чётких ассоциаций, хотя может быть, именно такой странный запах появлялся, когда я маленьким лежал в постели и с ужасом ожидал, как сейчас приоткроется дверца шкафа и оттуда выглянет нечто, или скрюченная сильная рука схватит за волосы и будет с утробным урчанием утаскивать под кровать. Да, возможно, это был именно он — запах страха, но не простой, а смешанный с какими-то ощутимыми только в подобных обстоятельствах выделениями человека. Они, словно объединяя вместе две части единого целого, могли повлечь за собой только одно — погибель. Однако достаточно приглядеться и понять, что у двери никто не стоит, а просто так падает тень из окна, как часть кошмара куда-то улетучивалась, а оставшаяся теряла свою силу, способная лишь на лёгкий всплеск беспокойства и дешёвые страшилки, как те резиновые монстры в низкобюджетных фильмах ужасов. Правильно, самое главное — верить в то, что всё будет непременно хорошо и не бояться. А завершив то, что необходимо, можно получить заслуженный шанс благополучно жить дальше.

— Мне очень-очень страшно. Не оставляйте меня, — всхлипывая, прошептала Лена, и мы, не сговариваясь, одновременно шагнули вперёд.

Казалось, что до заваленного извержением пугающего здания рукой подать, но пока мы добрели до входа, прошло порядочно времени. Ближе всё казалось ещё более зловещим, однако тьма немного отступила, и мы увидели в глубине нечто вроде большого зала с арочными ответвлениями. Анатолий, кряхтя, достал из кармана маленький плоский, но удивительно ярко светящий фонарик, и мы вошли под низко нависающий свод, кажется, готовый проломиться в паре мест в любой момент. Он мне почему-то напомнил каменные мосты на Неве и экскурсовода, который, когда мы проплывали под ними на кораблике, как бы невзначай говорил, что они сложены безо всяких креплений и до сих пор держатся только благодаря оригинальной конструкции.

— Как думаете, здесь не поселились какие-нибудь гады типа змей? — прошептала Лена, и её голос эхом шорохов разнёсся вокруг, невольно нагнетая и без того напряжённую обстановку. — Терпеть не могу ничего такого. Уж лучше осы.

— Надеюсь, что мы никого здесь не встретим. Однако посмотрите…

Анатолий посветил в угол, и мы увидели огромное серое гнездо, отсвечивающее белым и, кажется, одним своим видом предупреждающее об опасности.

— Наверное, всё, что мы сейчас видели — отсюда. Никогда не видел таких гигантских ульев. Однако осы улетели, и не думаю, что им позволят вернуться, пока все дела здесь с нами не будут завершены. Так что предлагаю ни о чём таком не беспокоиться, а просто осмотреться.

— Согласен.

Я наступил на что-то громко треснувшее под ногой и оказавшееся небольшой горкой не то камней, не то костей.

— Полагаю, разделяться не будем точно, поэтому предлагаю начать с какого-нибудь коридора. Кто за первый справа?

— Да, давайте что-то делать. Если будем просто стоять и ждать, то это станет вообще невыносимым! — быстро закивала головой Лена и обвила руками мою грудь — Как здесь тихо — даже вода не капает.

— А откуда ей взяться практически на вершине вулканической горы? — заметил Анатолий, аккуратно ступая и двигаясь к арке. — Мне интересно другое — кто-то ещё до нас здесь бывал после случившегося или мы первые?

— Вряд ли такое возможно — тут наверняка всё кишело разными спасательными бригадами и прочими службами, сразу после того, как стало возможно сюда добраться после извержения, — вроде бы логично отметил я.

— Да? Тогда они были не очень-то внимательны! — выдохнул Анатолий, посветив в сторону.

— Что там?

Лена подалась чуть вперёд и тут же замерла, вскрикнув. И было отчего — у стены сидел в странной позе явно истлевший скелет человека в том, что можно с долей фантазии назвать остатками одежды. Вряд ли кто-то бросил его здесь просто так, хотя может быть, он очутился тут позже, с помощью тех же итальянских коллег Анатолия. В любом случае подобное соседство показалось мне довольно зловещим предзнаменованием, невольно возвращая к событиям на Изола Белле и явно не предполагающим чего-то особенно весёлого впереди.

— Ладно, давайте его просто обойдём и не станем тревожить.

Анатолий переложил фонарь в другую руку и заглянул в арку. — А вот здесь уже что-то вроде производственных помещений. Будьте аккуратнее, чтобы какая-нибудь труба не воткнулась в ногу или голову. А вообще, знаете, тут всё какое-то не такое, каким должно быть на самом деле.

— Посмотрим, — ответил я, и вскоре мы очутились в узком коридоре, по стенам которого тянулись и извивались многочисленные трубы разного размера. Это можно было сравнить с тоннелями метро, хотя какие-то вентили, тёмные окошки и свисающие с потолка округлые блёклые металлические конструкции больше напоминали мне комбинат «Очаково», где я однажды случайно побывал на экскурсии. Вообще-то пиво я не очень люблю, но мне нужно было встретиться там по работе с одним человеком, и тот предложил бесплатно присоединить меня к экскурсии из человек десяти, сразу же оговорившись, что в конце я не получу фирменный стакан с магнитом в качестве подарка. Меня это ничуть не расстроило, но само посещение цехов оставило приятное впечатление чистотой, продуманностью и массой внушающего почтение оборудования. Хотя местами мне казалось, что это не действующие образцы, а нечто как раз исключительно для экскурсий, чтобы пустить пыль в глаза, хотя, скорее всего, я был здесь неправ. Да, что-то подобное я ощущал и здесь, хорошо поняв и разделяя замечание Анатолия про чудинку этого места. В самом деле: часть труб была запаяна с обеих сторон и просто неровно свисала между другими, какие-то спутанные цветные провода неожиданно обрывались, ни к чему не подключаясь и, судя по их виду, это не было никак связано с тем, что их откуда-то просто выдернули. Одна большая труба вообще оказалась каким-то несуразным муляжом — когда Анатолий посветил за неё, стало ясно, что она была просто выгнутой буквой с железкой с пустотой внутри. Однако всё это не удивляло, а, скорее соответствовало тому чудаческому образу, который я был вынужден разыгрывать ещё в Москве. Несомненно, какие-то параллели здесь были, однако понять, в чём смысл этого, по-прежнему не удавалось. Единственное, что теперь можно утверждать наверняка — мы оказались именно там, где нужно.