Кирилл Юрченко - Тьма за поворотом

— Ну, ты чего там? — он повернулся к Лере.

— Я сзади поеду, — она захлопнула дверь.

— Не понял.

— Не хочу тебя смущать. Да и мне подумать нужно.

— Как знаешь.

Они выехали на шоссе. Почти поравнялись с фигурой в капюшоне.

— Может, все‑таки подвезем? — спросила Лера.

— Нам не нужны попутчики.

Яс вновь ощутил волну тошноты. Странно было, что она мгновенно прошла, едва бродяга остался позади. Через зеркало заднего вида он посмотрел на светлую макушку Леры, не захотевшей сесть рядом, и ощутил другую волну — смеси злобы и страха…

Подумать Лере было о чем. Прежде всего — о своих отношениях с Романом и Ясом, в которых она запуталась и потеряла над собой контроль. Совершенно заигралась. Об этом свидетельствовали две полоски в окошечке тест‑системы, лежавшей в кармашке сумки. Самый точный тест, самый надежный, можно сделать в любое время суток — не ошибется, и в любых условиях: сойдет даже дорожный туалет. Да и срок уже приличный — какая тут ошибка.

Она разрывалась меж двух чувств: радости и страха, поскольку не знала, как рассказать об этом Ясу, да и Роману тоже.

Когда она вернулась за столик, хотелось, чтобы Яс повернул обратно в город. Но помешала та странная женщина. Из‑за нее она обо всем забыла, даже о собственной сумке.

Но, впрочем, Лера не помнила, как именно эта сумка вновь оказалась в ее руках.

Мысленно вернувшись назад, она поняла, что промежуток времени между тем моментом, как она вошла в кафе и вышла из него, выпал из ее памяти.

«Странно…»

Она попыталась вспомнить. Вот входит в кафе. За их столиком видит ту странную, похожую на ведьму женщину, от которой чувствуется опасность. Быть может, поэтому она и солгала, пойдя на поводу у Яса. Привыкла доверять собственной интуиции. Последний раз та подсказала ей, что эта поездка с Ясом — финальная. Похоже, он уже принял решение, и оно не в ее пользу. Было еще что‑то подспудное и давящее — ощущение надвигающейся беды, но здесь Лера была бессильна, и чего именно ждать, не понимала…

«Не отвлекайся…»

В памяти по‑прежнему ничего, кроме фигуры в плаще за столиком…

— Тебя укачало?

Услышав его голос, она открыла глаза — кажется, уснула.

— Да, немного.

— Хочешь пить? — Яс протянул ей бутылку с водой.

В последние часы Лера испытывала жажду и с охотой потянулась за бутылкой, но при этом стараясь не коснуться его руки.

Выдохшаяся минералка была не слишком приятна на вкус. Но пить очень хотелось. Делая глотки, Лера наблюдала, как за окном сменяют друг друга лес, луга, скалистые гряды. Пейзажи были знакомы — еженедельные выезды в поисках натуры для зарисовок позволили ей хорошо запомнить окрестности. С каждым разом коллекция фотографий пополнялась интересными кадрами, изображение с которых она затем переносила на бумагу. Не самый лучший способ для настоящего художника, но и выдумывать ничего не нужно, да и туристы, покупающие картины в арт‑салоне, остаются довольными.

Она могла бы ездить одна, на своем автомобиле, но на легковой «корсе» далеко в лес не углубишься, да и с попутчиком спокойнее, особенно если это сильный человек, «настоящий мужик», каким всегда казался Яс, в отличие от Романа, типичного «ботаника», не только не разделявшего ее увлечений, но и ведшего какую‑то собственную жизнь, доступ в которую ей был запрещен. Она вообще не понимала, почему они с Романом до сих пор не разбежались. Живут рядом по привычке. Гражданский брак. Бракованный брак… Он, кажется, чувствует неладное, но молчит. Она тоже молчит — из принципа. Ждет, когда он сам первым обмолвится. Ведь должен он хоть что‑то сделать, чтобы не быть тряпкой в ее глазах…

Минуло полчаса. Машина замедлила ход. За поворотом свернули на гравийку. Хорошо отсыпанная дорога — по ней можно было ехать достаточно быстро, чем Яс не замедлил воспользоваться. Машину немного раскачивало, и Леру снова начало клонить в сон… В какой‑то тяжелый, слишком глубокий…

Она вдруг снова увидела себя перед дверью кафе.

Вот она вошла в зал. Заметила их стол. Ту странную женщину.

Она медленно подошла к стулу, на котором висит ее сумка, глядя как женщина доедает отварной картофель, прямо пальцами, отчего‑то черными, словно побывавшими в саже. Ее спина прижимает лямку к стулу.

— Простите… — Лера взялась за сумку.

Бродяжка повернулась к Лере, уставив на нее дикие выпученные глаза. Заулыбалась, показывая гнилые зубы. Плечом еще сильнее прижала лямку к спинке стула. Она была немного не в себе и, видимо, даже не поняла, чего от нее хотят.

— Извините, вы не могли бы… — пробормотала Лера, и осторожно потянула сумку на себя.

Черные пальцы внезапно схватили ее запястье. У Леры от ужаса подогнулись колени, когда женщина с силой притянула ее к себе.

— Аалгутуй. Моя дорога, — произнесла та, шевеля сухими тонкими губами. — Что взамен?

— Отпустите, — Вера дернулась, но измазанные в картофеле пальцы держали крепко. — Пожалуйста, мне больно…

Она повернулась, желая призвать кого‑нибудь на помощь, но никто вокруг не смотрел в их сторону, в то время как она не могла даже вскрикнуть.

— Аалгутуй… Аалгутуй… Аалгутуй… Аалгутуй… — отчаянно, как заведенная, бормотала бродяжка. Темные круги вокруг ее глаз казались совершенно черными, выпученные глаза болтались в пустоте черепа. Да и все пространство между головой и капюшоном казалось пустым и ледяным, где висела одна голова, как будто не составлявшая единого целого со всем остальным телом.

Черные руки потянулись к лицу Леры, а та не в силах была пошевелиться. Она ощутила что‑то мягкое и липкое на губах, вдруг подумала, что это недоеденный картофель, который таким изуверским способом пытается скормить ей безумная бродяжка, обладающая каким‑то гипнотическим даром, но опустив глаза, увидела, что чужие пальцы почти целиком проползли ей в рот и продолжают двигаться дальше, подбираясь к корню языка. Лера почувствовала, как тяжелый комок подпрыгнул изнутри к горлу…

Очнувшись, она заметила, что машина стоит неподвижно, и Яса за рулем нет, а сама она полулежа склонилась над сиденьем, чувствуя, как по подбородку стекает что‑то липкое и остро пахнущее. Руки и шея тоже выпачканы в этой вязкой мерзкой жиже.

«Господи, меня вырвало во сне! Как угораздило?..» — она потянулась за сумкой, быстро достала упаковку салфеток и принялась вытирать не только себя, но и одежду, и сиденье, бросая использованные салфетки на пол, одну за другой.

Немного приведя себя в порядок, она выпрямилась и поискала Яса. Увидела его рядом с машиной. Он стоял у края дороги, нервно куря. Наконец, вернулся к машине.

— Здесь не съедешь, — пробурчал он.

— Извини, я, кажется, испортила тебе сиденье, — сказала Лера.