Сергей Бакшеев - Галактика мозга

— Заткнись!

— Так мы договоримся по-хорошему?

— Нет!

— Тогда будем по-плохому. — Глаза Вербицкого налились свинцом. — Ты, видимо, хочешь, чтобы у твоего ребенка был отец уголовник. Ты забыл про мое заявление? Одна моя подпись — и тебя посадят за умышленное убийство. У меня уже есть свидетель. Я заверну диссертацию Задорина, если он не встанет на мою сторону. Ты получишь немалый срок. Ты считаешь, так будет лучше для Саши и для тебя? Ты испортишь ему жизнь, испортишь свою научную карьеру, а Ольга уже давно от тебя отвернулась!

— Это неправда.

— Правда, Шувалов, правда. У тебя нет выбора. Или ты уходишь с моего пути, или я тебя раздавлю!

From: brain1975@gmail.com

To: hands1980@gmail.com

Алиса, мы бьем слабо и не туда. Комариными укусами мы лишь выработали ему иммунитет. А ведь, у него есть действительно слабое место. Точно такое же, как и у тебя! Понимаешь?

To: hands1980@gmail.com

From: brain1975@gmail.com

Еще бы не понять, Ник. Если он упрется, я нанесу удар в это место. Мне больше ничего не останется. Рука не дрогнет. Пусть страдает как я и ты.

На встрече, как обычно, настояла она, и тут же примчалась к его дому. Ни о каком вечере или завтрашнем дне она и слышать не хотела.

Спустившись по звонку во двор, Антон убедился, что Перовская настроена категорично. Она через силу сдерживала себя.

— Шувалов, ты срываешь договоренности. Это недопустимо! Виза у тебя на руках уже две недели, и каждый день ты откладываешь отлет.

— У меня сын, мне надо ему помочь.

— Как будто ребенок есть у тебя одного! — все-таки сорвалась Петровская.

Женщина отвернулась, закопошилась в дамской сумочке, а когда посмотрела вновь, ее взгляд был как обычно холоден и целеустремлен. Теперь она диктовала как начальник подчиненному.

— Я взяла билеты на послезавтра. Тебе и мне.

— Послезавтра, — оторопел Антон.

— Улетаем утром. Рейс до Нью-Йорка, пересадка в Бостон, а там нас встретит Борис.

— Но зачем так спешить?

— Я не могу больше ждать. Не могу!

— Еще хотя бы неделю, чтобы я успел…

— Нет, Шувалов. Хватит! — отрезала Алиса. Она, наконец, уняла вспышку ярости и уже спокойнее продолжила: — С тех пор, как ты дал слово, я только и делаю, что иду у тебя на поводу. Организовала статьи в твою защиту, восстановила твое честное имя, дала время, чтобы ты собрался и распрощался, а у тебя отговорка за отговоркой.

— Меня шантажировал Вербицкий. Я был вынужден ему помогать.

— И зря! Его угрозы ничего не стоят. Он — пустышка!

— Раньше ты утверждала другое.

— Раньше… — Петровская скривилась. — Раньше было много ненужных сложностей. Я надеюсь, теперь мы одна команда?

Алиса буравила его глазами-сверлами.

— Жизнь покажет, — уклончиво ответил он.

— Вот тебе противоядие от нападок Вербицкого.

Она сунула руку в карман и швырнула Антону голубую флешку. Тот поймал ее и недоуменно посмотрел в раскрытую ладонь.

— Что это?

— Посмотришь на досуге. И поймешь, что ради тебя я делаю всё. На днях ты попросил срочно отправить Вербицкого в Штаты. Мы с Наумовым сделали это. Вербицкий улетел сегодня на конференцию в Бостон. Хотя ждали там тебя, а не этого дутого плагиатора.

— Вербицкий улетел?

— Прости, этот видеоотчет я не заготовила.

— Если его нет в Москве, я постараюсь завершить всё завтра.

— Что именно?

— Понимаешь, у Саши проблема, он заикается. И я хочу это исправить. Завтра я с ним…

— Хватит! Я не хочу слышать о твоем Саше! Я не желаю знать, что ты делаешь завтра, а вот послезавтра в восемь тридцать я жду тебя в «Шереметьево»! А если не дождусь… — Алиса Петровская посмотрела на него с такой колючей жесткостью, что Антон невольно подумал: а нет ли у нее третьего лица, которое он пока еще не знает?

— Я пойду. Мне надо подготовиться.

«К полету?», хотела съязвить она, но промолчала, потому что вдруг вспомнила последнее письмо Наумова и убедилась, что он прав. Теперь она четко знала, что именно, точнее кто удерживает Шувалова в Москве.

Антон неловко потоптался и пошел к подъезду. Петровская проводила его тяжелым взглядом. Она укоряла себя, что с самого начала недооценила это небольшое по своей сути препятствие.

Он ждал ее внизу в маленьком кафе бизнес-центра, в котором она работала. Ольга спустилась не сразу после звонка. Антон успел выпить крепкий кофе и грустно смотрел в пустую чашку с коричневыми разводами. Что предрекают они ему?

Она остановилась в дверях на фоне светлого проема, и у Антона, как и много лет назад, защемило в груди. Красивая женщина, которую он по-прежнему любил, выглядела безупречно: тяжелые вьющиеся волосы пышной волной спадали на плечи, деловой брючный костюм подчеркивал привлекательную фигуру, сдержанный макияж выразительно оттенял большие глаза.

Он поднял руку, но радости в его движениях не было. Ольга заметила Антона и села напротив, демонстративно отодвинув стул от столика.

— Зачем ты пришел?

— Попрощаться. Я улетаю в Америку… Надолго.

— Что ж, прощай. — Ольга дернула головой, стараясь не смотреть на мужа. — К чему такие сложности? Отправил бы эсэмэс со смайликом.

— Там, на квартире родителей… Это была журналистка.

— Хорошо хоть не журналист.

— Она инвалид. Я помогал ей собрать вещи.

— А снимать она сама умеет?

— Оля, всё совершенно не так…

— Лучше уходи.

— Всего несколько слов… Если тебе потребуется развод, я не буду чинить препятствия.

— Добренький ты наш.

Пауза затягивалась. Антон полез во внутренний карман, достал толстый конверт.

— Я продал машину. Это вам с Сашей на первое время. Потом я буду высылать деньги. — Вытянутая рука повисла в воздухе, Антон положил конверт на стол. — Вот еще ключи от квартиры. Но я хотел попросить… Можно, я сегодня встречу Сашу из школы?

— Заботливый папа. Аж до слез пронимает.

— Мне надо заехать с ним в свою лабораторию. Бывшую. Там нас ждут, это не надолго. Я хочу помочь…

— Зачем? Зачем ты мучишь нас?! — Женский голос сорвался. Ольга резко повернулась к мужу. — Уезжай в свою Америку и не мотай мне душу! Ты не нужен мне, и Саше ты не нужен! Есть другие люди, которые нам помогут. Как-нибудь справимся без тебя.

— Оля, Саша мой сын.

— И мой тоже! Каждый раз после встречи с тобой, он дергается, как на иголках, становится неуправляемым, и всё лечение летит насмарку! Вот результат твоей заботы! Да уезжал бы ты поскорее и оставил нас в покое. Может, тогда Саша и избавился бы от заикания.

Антон стиснул зубы и расцепил пальцы. Ключи, зажатые в руке, грохнулись на стол. Вместе с ними упала зацепившаяся голубая флешка, но Антон этого не заметил.

— Прости, Оля… И прощай.

Металлические ножки тяжелого стула противно царапнули керамический пол. Шувалов поднялся, подхватил шарф, хотел сказать что-то еще, однако болезненная гримаса исказила его лицо, рука неопределенно качнулась, и он покинул кафе. Он шел, не видя дороги. И каждый шаг его отделял от женщины, которая совсем недавно была родной, сегодня стала бывшей, а завтра превратится в чужую.