Сергей Бакшеев - Галактика мозга

На подъезде к школе действительно творилось что-то невообразимое. Десятки машин сунулись во двор, мешая друг другу и перегораживая путь тем, кто пытался выехать. Ольга расплатилась, протиснулась среди изрыгающих выхлопные газы автомобилей и побежала по грязной обочине. В школьном дворе пахло гарью. Пожарные сворачивали мокрые шланги, учителя призывали родителей увести детей, обещая выдать одежду вечером. Взволнованная женщина крутила головой, пробиваясь от одной группы младших школьников к другой.

— Оля! — кто-то рядом окликнул ее.

— Марья Ивановна, — узнала Шувалова соседку, которая забирала Сашу из школы. — Где Саша?

— Ты не волнуйся. Всё закончилось, пожар потушили.

Успокаивающие слова лишь усилили материнскую тревогу.

— Что с Сашей?

— Я недавно подошла, но всё узнала. Он жив.

— Где он?

Женщина замялась.

— Где Саша?!

— Наверное, увезли в больницу.

— Что с ним? В какую?

— Этого я не знаю. Но тут видели мужчину. — Марья Ивановна понизила голос. — По-моему, твой муж.

Ольга схватилась за телефон. Час назад она запрещала мужу видеться с сыном, а теперь молила, чтобы Антон оказался рядом с Сашей. Но телефон Шувалова опять не отвечал.

Со школьного двора Саша исчез. В Шувалова вновь вцепились холодные щупальца тревоги. Он жалел, что не расспросил врача реанимобиля, и хотел исправить свою ошибку.

Из-под подошв вылетали комья снега. Антон рывком перевалился через школьный забор и побежал самым коротким путем на улицу. Он рвался перехватить выехавший из школы реанимобиль. И успел!

«Скорая» только выворачивала из-за угла дома. Шувалов рывком открыл дверь в лечебный отсек. На каталке лежал Вовка, подключенный к аппарату искусственного дыхания. Над ним суетился врач, который последним видел Сашу.

— Где мой сын? — крикнул Антон.

— С ним всё в порядке, — узнав Шувалова, раздраженно ответил врач и отклонился.

Антон увидел испуганного Сашу, примостившегося рядом с каталкой.

— Саша, выходи. Мы поедем домой.

— Нет, — возразил врач. — Я обязан доставить его в больницу.

— А с другим мальчиком?

— Пожалуйста, не мешайте.

— Что с Вовой? — тревожно спросил Антон.

Врач покосился на Сашу и перешел на шепот.

— Мы сделали всё, что могли, но…

— Он дышит?

— Дыхание поддерживается искусственно, но мозг…

— Какие шансы?

Врач опустил глаза, беспомощно пожал плечами.

— Никаких. Фактически он умер.

— П-папа, — Саша судорожно вцепился в руку Шувалова. Его испуганно-удивленные глаза бегали от врача к отцу. — Кто ум-мер? В-вовка?! Но он м-мой д-друг!

Антон это знал. Единственный человек в классе, не побоявшийся заступиться за всеми презираемого заику погибал на глазах его сына.

— Никто еще не умер. Он жив, — упрямо процедил Шувалов и тут же взъярился, словно получил заряд огромной энергии. — Он жив! И я его спасу! Мы едем в наш институт.

— Какой еще институт? — возмутился врач. — Это бесполезно. Мозг умер!

— Я знаю лучше. Поддерживайте дыхание. Охладите голову льдом или снегом. — Шувалов захлопнул дверь и метнулся к водителю. Объясняться было некогда. Он потребовал: — Выходи!

— Что? Кто ты такой?

Антон выдернул водителя из кабины, отбросил в сторону и занял его место. «Скорая помощь» под рев включенной сирены выскочила на улицу.

Полная рука поглаживала седую бородку. Юрий Михайлович Леонтьев всегда так делал, когда пребывал в отличном расположении духа. Перед ним лежал список новейшего импортного оборудования, пришедшего на адрес Института нейронауки. Здесь было всё, что запрашивалось у министерства в самых смелых требованиях. Это была его большая личная административная победа, сродни долгожданному олимпийскому золоту у спортсменов. Как умело он пропиарил удачные операции с известными людьми. И вот результат! Теперь даже отъявленные скептики убедятся, что Леонтьев заслуженно занимает директорский пост. Кто, как не он, умеет ходить по высоким кабинетам и выбивать нужные фонды?

Юрий Михайлович крякнул и через интерком попросил Валентину Федоровну соединить с министром. Пусть ассистентка подслушает. Зато через полчаса удивительную новость будут обсуждать во всех лабораториях института.

Директор знал, что сотрудники за глаза называют его Главным Нейроном, а Рашникову Аксоном. Знал и не обижался, потому что был в этом глубинный смысл. У нейронов много ветвящихся дендритов, но лишь один аксон. Дендриты обычно очень короткие, тогда как длина аксона может достигать нескольких метров. Нервные импульсы распространяются от нейрона по аксону, который ветвится и контактирует с другими нейронами. Функция нейрона, как и директора, состоит в интеграции всех воздействий и выдаче правильного импульса.

Соединение с министром произошло не сразу. Судя по внешнему фону, настойчивая Рашникова достала министра Гриценко по мобильному в автомобиле.

— Владимир Матвеевич, здравствуйте! Леонтьев беспокоит.

— Не вовремя ты, — пробурчал министр.

— Я только поблагодарить, — заторопился директор института. — Огромное вам спасибо за воистину царский подарок. Теперь мы двинемся вперед семимильными шагами.

— О чем ты?

— О новом оборудовании. Спасибо, что заботитесь о нас. Я лично и весь коллектив института выражает глубокую благодарность нашему уважаемому министру, который постоянно заботится…

— Юрий, мне некогда. У внука в школе пожар, есть пострадавшие, а ты несешь, не пойми, что!

— Извините, Владимир Матвеевич. Надеюсь, с вашим внуком всё в порядке?

— Да не знаю я!

— Я всё понимаю, потом перезвоню, — скомкал беседу Леонтьев.

Он опустил трубку и вновь посмотрел на список оборудования. Теперь его рука подпирала нахмурившийся лоб. На самом деле он ничего не понимал.

Пока реанимобиль мчался к Институту нейронауки, Шувалов связался с Задориным и объяснил, что надо сделать. Требовалось подготовиться к операции, подобной той, какую провели над Людмилой Вербицкой.

— Нам не позволят! — предупредил Задорин.

— Я никого не буду спрашивать! Мне нужен ты и Репина.

— Вас не пустят в операционную.

— Всё сделаем в лаборатории. Открой запасной выход.

— А если… если не получится? Вы улетите в Штаты, а я… У меня на следующей неделе защита.

Шувалов замялся. Он помнил, как вылетел с работы после предыдущего самоуправства. На этот раз из-за него может пострадать молодой сотрудник, который только начинает научную карьеру.

— Сергей, ты можешь отказаться, — сказал Антон и замолк в ожидании. Но ответа не последовало.

Показалось здание института. Шувалов отключил спецсигналы, чтобы не привлекать лишнего внимания. Он понимал, что случай на пожаре похож утопление. И там и там, лишившись кислорода, мозг отключался и переходил в состояние гибели. При таких обстоятельствах врачи обычно опускали руки. Но Антон был уверен, что необратимый процесс можно остановить и повернуть вспять. В прошлый раз скоропалительная операция закончилась трагически. Однако сейчас его новые знания о функционировании мозга давали надежду на удачный исход. Те эксперименты, которые он провел над собой, и бесконечные часы раздумий позволили понять прежнюю ошибку.