Александр Гера - Набат-3

— Поэтому лишились в одну ночь всего. Паразитов кормили, а они вместо стражей порядка стали вымогателями. Не буду вам читать мораль, а если хотите заработать, придется отдать половину. Таковы наши правила.

Альберт Васильевич про себя ужаснулся, его откровенно грабили! Разум возобладал в нем, едва он заглянул в светлые глаза Крокодила: в них плавали холодные льдинки. Впрочем, чего ему не соглашаться, чего не делить шкуры неубитого медведя? Даже сотой части ему за глаза хватит, и сколько же радости будет, если этот холодный молодой человек выпотрошит мафиозную семейку один! За незначительные секунды в нем произошли перемены от черных тонов к светлым, и он произнес:

— А я согласен на третью часть. Удивлены?

— В какой-то мере, — кивнул Крокодил. — Тем не менее правил нарушать не буду. У кого дискета с кодами?

Альберт Васильевич слегка помялся, по назвал адрес:

— В конторе генерала Судских.

— Судских? Судских, Судских… — припоминал имя Крокодил. — Слышал где-то… А, вспомнил: товарищ детства служит под его началом.

— Спутали, — поправил Альберт Васильевич. — Это бывший шеф УСИ. Его убрали. Чересчур честный.

— Убрали? Это не страшно, умные люди его обязательно найдут. Сейчас дефицит честности. Так, говорите, ключи у него?

— Не совсем. Расчеты делал его программист Лаптев. Ас. Хотя и не знал, что именно рассчитывает. Он…

— Понял, — остановил неожиданную словоохотливость Альберта Васильевича Крокодил. — Несмотря на то что курочка в гнезде, а яичко там, где его определили рифма и Господь Бог, наша сделка состоялась. По рукам? Нагадить Борьке-алкашу приятно.

Альберту еще хотелось поговорить, но хозяин уже поднялся со своего места. Получалось, собеседник с удовольствием выговаривается, выкозыривается знаниями и знать ничего не хочет о партнере. Ему не было ведомо, что люди этого клана быстрее многих вычисляют объект внимания, не тратя времени на досужие разговоры. Зачем? Крокодилу Гене с Альбертом Васильевичем детей не крестить, а для бесед ему проще найти не дилетанта.

— У вас особые счеты с венценосцем? — спросил на прощание Альберт Васильевич.

— У всех особые. «Из нашего села корову, что я продал, уводят сквозь туман», — процитировал Крокодил без пояснений, которых дожидался Альберт Васильевич — к слову пришлось, — хайку древнего японского поэта.

Вот ведь как получается: встреча сулила в начале душевного партнера, а возвращался Альберт Васильевич моралью обворованным. Его не поняли, его не приняли.

— «И я бы остался нагим. Да снова пришлось одеться — дует холодный ветер», — пробубнил на улице Альберт Васильевич. — Тоже мне, хрен в золотой оправе. И мы Басё читывали, и совсем он не древний, господин Крокодил…

А Гена Крокодил, расставшись с Альбертом Васильевичем, налил себе малаги и, смакуя прекрасное испанское вино, обдумывал информацию.

В первую очередь он отдал должное Сомнениям. Спору нет. взяв такую кассу, можно жить припеваючи, и душу будет греть, и тело, только кто закроет глаза, если увести такой сармак?

«Вычислить адрес денег и даже украсть их возможно, — плел нить раздумий Крокодил. — Но когда из мирового сейфа улетит такая жирная утка, даже дворник дядя Ваня проследит ее полет. И где потом прятать этот кусок?»

От нечего делать Геннадий включил телевизор. Он помогал ему найти нужный ход. Если, конечно, умная передача. Только таких практически не случалось: как раз давали репортаж о пребывании президента в Нижнем Новгороде. Что-то он нес о процветании области, об отсутствии экономического кризиса в стране, и посему Россия на подъеме и возвращает статус Великою Новгороду. За спиной, как всегда, торчал неутомимый брехун Ястржембский. Их так и прозвали в народе: «Зомби и сын». Поскольку даже малец знал, что Нижний есть нижний, Верхний есть верхний, а Великий всегда стоял на середине. Наверху играли в свои игры, в низах не верили вранью, но прислушивались, куда их увлекают верха, а глава как раз взялся резюмировать происшествие с несостоявшимся мэром Клементьевым. В принципе подоплека происшествия была обычной: вор у вора дубинку украл.

Только один вор был родненький, из своей шайки, а другой намеревался общак сделать своим.

— Купцом, понимаешь, себя возомнил, благодетелем! — вещал глава. — Уничтожали эту нечисть и будем уничтожать дальше!

Будем и будем, понимаешь…

Слов у главы не хватало— подсказки вылетали из головы, пресс-брехун снисходительно улыбался: слава Богу, хоть основную мысль продавил.

«По Клементьеву проехался, — понял Крокодил. — А вместе с ним остальную братву зацепил».

Начался поход не с Андрея Клементьева, а с Коняхина. Новая олигархия столкнулась с третьей силой в лице братвы и загодя расчищала себе путь к полному главенству в стране. Методы оставались прежними: вор должен сидеть в тюрьме, а мы — спасители страны и, опираясь на закон и порядок, добьемся этого самого закона и порядка. Шли разборки и отстрелы, народ запугивали беспределом, а олигархия под шумок грела руки на этом самом беспределе, благо рычаги оставались в се руках. Чубайсам, Немцовым и кириенкам коняхины и Клементьевы были не нужны.

«Надо бы с Вованом нижегородским связаться, — отвлекся от прежних забот Крокодил: тут за живое брало.

Гели гоняют скопом, дело плохо».

В Нижнем Вована не оказалось. Отвечал его напарник:

— В бегах, Гена. Стреножат всех. Кампания началась — уяснил, Геннадий?

«Значит, работать по семейке пало с опережением. Брать на изумление», — сделал вывод Крокодил.

Через известную ему цепочку осведомителей он получил телефон Буйнова и связался с ним.

— Надо бы встретиться, — лаконично предложил он.

— Давно пора, — в тон ему ответил Буйнов.

— Задавят нас поодиночке, брат.

— Верно, брат. Только нам пока не по пути.

— Чего так?

— Твои на моих наехали, мои ответили. Сам знаешь, мы без причин никого не трогаем, только с нечистью воюем.

— Не начинали мои. Ларьки Мастачного менты прикрывали.

— Слушай, Гена, я о тебе наслышан, считаю тебя мужиком правильным, а твоя братва распоясалась, на жидво работает, это, сам понимаешь, не наша дорожка.

— Не согласен. Олег, неверная у тебя информация. Давай пересечемся и все обсудим. Откупное за разборку тебе выставили.

— Принимается. Только приходи с золотой ложечкой. Как, не слабо тебе помочь в розыске человека, из-за которого сыр-бор разгорелся? — затаенно спросил Буйков.

— По телефону скажешь?

Судских, хороший человек. Его след у ментов затерялся. Не знаю почему, но своими силами справиться не могу.

«И баркашу Судских нужен!» В этой просьбе Крокодил увидел вещий знак.

— Постараюсь, твердо ответил Геннадий. — Все переверну, но просьбу выполню.