Карин Слотер - Инстинкт убийцы

Уилл наполнил стаканчик и подошел к зарешеченной двери, ведущей к камерам. Его впустили, и он зашагал по коридору, глядя перед собой и ощущая на себе взгляды заключенных, прильнувших к узким окошкам из пуленепробиваемого стекла. Эвана Бернарда содержали в этом же крыле, но в противоположном от Уоррена Гриера конце коридора. Билли поместил его к женщинам-транссексуалам, не успевшим расстаться со своим мужским снаряжением. Среди заключенных уже распространилась информация о том, что Эван Бернард любит насиловать молоденьких девушек. Камера транссексуалов была единственным местом, где Бернард не получил бы огромную дозу своего собственного снадобья.

Уилл открыл узкую щель в двери Уоррена и поставил стаканчик на металлическую подставку. Молодой человек его не взял.

— Уоррен?

Сквозь стеклянное окошко Уилл заглянул в камеру и увидел носок белого тюремного шлепанца. Уоррен сидел, прислонившись спиной к двери. Уилл опустился на корточки и поднес губы к щели, представлявшей собой отверстие двенадцати дюймов в ширину и трех дюймов в высоту, едва достаточных для того, чтобы в него проходил поднос с едой.

— Я знаю, что тебе сейчас очень одиноко, — сказал Уилл, — но подумай об Эмме. Ей, наверное, тоже одиноко. — Он помолчал. — Наверное, она спрашивает себя, куда ты исчез.

Ответа не последовало.

— Подумай о том, как одиноко ей без тебя, — предпринял новую попытку Уилл. — Рядом с ней нет никого, кто мог бы ее утешить или дать ей знать, что с тобой все в порядке. — Бедро начала сводить судорога, и ему пришлось опуститься на колено. — Уоррен, ты можешь не говорить мне, где она. Просто скажи, что с ней все хорошо. Это все, что я хочу знать.

Уоррен продолжал молчать. Уилл пытался не думать об Эмме Кампано, о том, как ей будет страшно, когда станет проходить час за часом и день за днем, а за ней так никто и не придет. Со стороны Уоррена было бы гораздо милосерднее убить ее в первый день, избавив от мук неопределенности.

— Уоррен…

Он почувствовал что-то мокрое у себя под коленом и опустил глаза. И в то же мгновение ему в нос ударил резкий запах аммиака.

— Уоррен?

Уилл снова заглянул в щель. Белый шлепанец лежал на боку и не шевелился. Он увидел, что на кровати нет простыни.

— Нет, — прошептал Уилл.

Он сунул руку в щель, пытаясь нащупать тело Уоррена. Его рука наткнулась на взмокшие от пота волосы, холодный и липкий лоб.

— Билли! — заорал Уилл. — Открой дверь!

Охранник не спеша подошел к зарешеченной двери.

— В чем дело?

Пальцы Уилла ощупывали глаза Уоррена, его открытый рот.

— Вызови скорую!

— Черт! — выругался Билли, распахивая дверь.

Ударив кулаком по красной кнопке на стене, он бросился бежать к камере Уоррена. Ключ болтался у него на ремне. Он сунул его в замок и рванул дверь на себя. Петли завизжали под тяжестью металлической двери. Один конец простыни был привязан к ручке двери, а второй туго обматывал шею Уоррена Гриера.

Уилл упал на колени и начал делать Уоррену искусственное дыхание. Билли выхватил рацию и оттарабанил свой код, потребовав срочно вызвать скорую помощь. Когда подоспела помощь, Уилл уже взмок от пота, а руки, которыми он все это время нажимал на грудь Уоррена, сводила судорога.

— Не делай этого! — умолял он. — Ну же, Уоррен. Не делай этого!

— Уилл! — Билли положил руку ему на плечо. — Оставь его. Все кончено.

Уилл хотел оттолкнуть его и продолжать, но тело ему не повиновалось. Во второй раз за этот вечер он стоял на коленях и смотрел на Уоррена Гриера. У него в ушах все еще звучали его последние слова: «Цвета, — сказал Уоррен. Он разгадал систему Уилла, то, как он использовал цвета, чтобы ориентироваться в содержимом папок. — Ты используешь цвета так же, как и я».

Уоррен Гриер наконец-то нашел родственную душу. Десять минут спустя он покончил с собой.

На локоть Уилла легла чья-то рука. Фейт помогла ему подняться. Он даже не осознавал, что она тоже здесь, как не заметил и полицейских, обступивших их плотным кольцом.

— Пойдем, — сказала она, продолжая держать его под руку и увлекая за собой по коридору.

Заключенные провожали их свистом и похабными замечаниями, обычными в ситуации, когда в этом подвале появлялась хорошенькая женщина. Уилл ни на что не обращал внимания. Он боролся с желанием опереться на Фейт или совершить еще более идиотский поступок — обратиться к ней за помощью.

Фейт усадила его за стол Билли. Наклонившись, она коснулась его щеки.

— Ты не мог знать, что он это сделает.

Уилл ощутил прохладу ее ладони. Он накрыл ее пальцы своими и мягко отстранил ее руку.

— Фейт, я не умею принимать утешения.

Она понимающе кивнула, но в ее глазах он видел жалость.

— Я не должен был ему лгать, — сказал Уилл. — Насчет сигаретных ожогов.

Фейт присела, не сводя с него глаз. Он не понимал, поверила она ему или просто не захотела спорить.

— Ты сделал то, что должен был сделать.

— Я надавил на него слишком сильно.

— Он сам обмотал простыню вокруг своей шеи, — напомнила она ему. — И еще он нажал на спусковой крючок. Если бы в тех гнездах были патроны, Уилл, ты был бы уже мертв. Возможно, он вызывал больше жалости, чем Эван Бернард, но он был таким же холодным и расчетливым.

— Уоррен делал то, на что его запрограммировали. За все, что у него было, — за все без исключения! — ему приходилось бороться. Ему никто ничего не дал. — Уилл почувствовал, как его рот сводит судорогой. — Бернард образован, пользуется популярностью у окружающих, у него есть хорошая работа, друзья и родственники. У него был выбор.

— У всех есть выбор. Он был даже у Уоррена.

Уилл знал, что она просто не в состоянии такого понять, потому что никогда не была совершенно одна в этом мире.

— Фейт, я знаю, что Эмма жива, — сказал он. — Мы должны ее найти.

— Прошло много времени, Уилл. Слишком много.

— Мне все равно, что ты говоришь, — ответил он. — Она жива. Уоррен не стал бы ее убивать. Он хотел с ее помощью получить то, чего был лишен. Ты же слышала его на допросе. И ты знаешь, что он ее не убивал.

Фейт не ответила, хотя он читал ответ у нее в глазах: она была так же уверена, что Эмма Кампано умерла, как Уилл верил в то, что девушка жива.

Вместо того чтобы спорить, она сменила тему.

— Я только что разговаривала с Мэри Кларк.

Она рассказала ему о фотоальбомах, которые обнаружила на снимках, сделанных в квартире Уоррена, о телефонном разговоре с Мэри Кларк, подтвердившей ее догадку о том, что много лет назад Уоррен обеспечил Бернарду алиби. Уилл слушал Фейт и видел, как все наконец-то становится на свое место. Бернард был единственным якорем в жизни Уоррена. Ради своего наставника он был готов на все.

Фейт рассказала ему обо всем, что узнала от Мэри.