Барри Лига - Я охочусь на убийц

Но сейчас ее дом буквально кишел полицейскими.

Ну да, разумеется! Они считали себя умнее его, вот именно эти стражи порядка. Они были уверены в том, что хорошо замаскировались. Думали, снимут форму и переоденутся — так теперь их никто не узнает? Такими дешевыми приемами им его не обмануть.

Импрессионист же не идиот какой-нибудь. Он их видит, можно сказать, насквозь.

Но как они догадались? Как они все это вычислили? Они же буквально сразили его наповал!

И тут ответ пришел сам собой. Его вдруг осенило: причиной всему — малыш Дент! Только он, кто же еще? Другого ответа и быть не могло. Это точно. Импрессионист недооценил возможности юного Дента. Это его единственная ошибка, совершенная в Лобо.

Она же станет и последней.

Импрессионист неторопливым шагом приблизился к подъездной дорожке возле дома Дента. Солнце уже село, ночь выдалась темной и беззвездной. Здесь припарковалась полицейская машина, и водитель, очевидно, уже успел заметить его. Импрессионист приветливо помахал ему рукой. «Вот видишь? Волноваться нет причин. Подумай сам, если бы я был серийным убийцей, ну стал бы я привлекать к себе внимание и вот так махать тебе?»

Он поравнялся с машиной и пригнулся, чтобы получше разглядеть полицейского через открытое окошко.

— Что-нибудь случилось? — обеспокоенным голосом добропорядочного гражданина осведомился он. В следующую секунду Импрессионист достал из кармана пистолет с глушителем и выстрелил полицейскому в висок. Оружие произвело тихий звук, как будто кто-то негромко кашлянул себе в кулачок. В тот же миг похожий звук раздался из горла умирающего полицейского. Чудесная гармония!

А главное, все было проще простого.

Когда в дверь позвонили, Джаз сразу проснулся и часто заморгал. Он посмотрел на часы, стоявшие рядом с кроватью на тумбочке. Начало десятого. Он проспал всего полчаса.

— Подождите! — крикнул он и скатился с кровати. Потом в темноте на ощупь отыскал свои джинсы и футболку. Одевался он уже, спускаясь по лестнице. На ходу успел заглянуть в комнату бабушки. Старушка все так же мирно спала. Хорошо. Да, а кто же мог к нему заявиться в такое время? Ни один журналист не проскочил бы мимо дежурившего у дома полицейского. Тогда кто?

Может, это Уильям решил лично сообщить какие-нибудь хорошие новости?

Он ускорил шаг и уже через пару секунд гостеприимно распахнул входную дверь.

Ах вот оно что!

— Привет, — поздоровался Джаз, испытывая и легкое раздражение, и вместе с тем, как ни странно, чувство благодарности. — Я недавно вас вспоминал.

— Правда? Можно войти?

— Конечно.

Джаз отступил в сторону, приглашая Джеффа Фултона пройти в дом.

Импрессионист вошел в прихожую и огляделся. Значит, именно в этом доме и вырос Билли Дент. Он ожидал увидеть нечто более впечатляющее, а потому недовольно поморщился.

— Ну, здесь, конечно, не роскошные апартаменты, — говорил мальчик, — но я рад, что вы решили прийти ко мне. Я сам собирался позвонить вам утром.

— Я задержался здесь по делам. Даже не думал, что столько времени пробуду в вашем городе, — объяснил Импрессионист. — Но скоро я уеду. — Он хотел усмехнуться, можно сказать, едва сдерживался, но вовремя спохватился, продолжая изображать отчаявшегося, убитого горем Джеффа Фултона.

— Может, хотите чашечку кофе? Или еще чего-нибудь?

— Да, кофе — это просто замечательно, — кивнул Импрессионист. Надо же! Сын Билли Дента собирается угостить его чашечкой кофе! Удивительный выдался день!

Он прошел за мальчиком на кухню. На стенах облупившаяся краска, старая бытовая техника, все в золотисто-зеленых тонах. Наверное, тут ничего не менялось еще с тех пор, когда Билли Дент сам был ребенком. Скорее всего он по утрам подбегал вот к этому холодильнику в надежде что-нибудь перекусить. А в морозилке, не исключено, держал отрезанную кошачью голову.

Мальчик отвернулся от Импрессиониста и потянулся к буфету, чтобы достать кофейную чашку.

В тот же миг Импрессионист сунул руку в карман.

Джаз скорее догадался, чем почувствовал, что Фултон подошел к нему сзади, и достаточно близко, ближе, чем того требовали элементарные правила приличия. Но в то мгновение он не задался вопросом, зачем это понадобилось позднему гостю.

Однако этот миг затянулся надолго.

Прежде чем Джаз успел повернуться, прежде чем он пошевелился, холодный и такой узнаваемый ствол пистолета уткнулся ему в основание шеи.

— Какого… — начал было Джаз, но тут его кольнуло в шею что-то очень острое и тонкое.

— Не волнуйся, — произнес Фултон, стараясь, видимо, говорить так, чтобы его голос прозвучал успокаивающе. Но это у него не получилось. Так, во всяком случае, решил Джаз.

Наверное, Фултон хотел еще что-то сказать, но Джаз этого уже не услышал.

В висках у Джаза стучало, в ушах звенело. Ему показалось, что он слышит еще какие-то непонятные звуки, и они шли откуда-то извне и издалека, но откуда точно — сейчас он не смог бы определить.

— …нивалну-у-у-с-с-ся…

Он попытался сосредоточиться.

— …несрес-с-с-сво…

Веки как будто стали свинцовыми, или по крайней мере ему так казалось, потому что открыть глаза оказалось невозможным. Он даже и не пытался это сделать. Джаз сосредоточился на словах (если это были какие-то осмысленные слова, конечно), пытаясь разобрать их сквозь невероятный гул в голове.

— …для-а-ачис-с-с-ски…

Наконец ему удалось немного прийти в себя. Джаз понял, что не может пошевелиться. Значит, его каким-то образом обездвижили. Возможно, связали. Но вот онемевшие конечности откликнулись, и Джаз осознал, что его сковали наручниками. И плюс ко всему — какая приятная неожиданность! — засунули в рот кляп.

Итак, выбора не оставалось. Нужно открыть глаза.

— …тру-у-у-уп…

И он их открыл. На это потребовалась целая вечность. Ну, может, и не вечность, но все равно довольно значительный промежуток времени. Обычно это получалось сделать гораздо быстрее. Перед ним заплясали какие-то пятна, засверкали огоньки, и Джаз бы не удивился, если бы перед ним возник Билли с собачьим поводком в руке.

Рядом с ним действительно сидел на стуле какой-то мужчина. Он весь подался вперед, уперев локти в колени. Губы его шевелились, но звуки, которые доносились до его слуха, еще не совсем соответствовали движению губ.

«Меня усыпили. Мне вкололи какое-то лекарство…»

— …понимаешь, что я говорю? — обратился к нему Джефф Фултон. — Я сказал тебе: «Не волнуйся, это не средство для очистки труб. Это было просто успокоительное средство, причем не самое сильнодействующее».

Джаз быстро заморгал, пытаясь избавиться от бликов и перемещающихся искр перед глазами. Комната приняла свои очертания. Оказывается, он находится в своей собственной спальне и прикован наручниками за запястья к стулу. Лодыжки тоже были закованы. Получается, что он пребывает почти в таком же положении, как и Билли в Уоммейкете. На краешке письменного стола сидел Фултон.