Линда Ла Плант - Вне подозрений

— Да. С какой стати мне это отрицать? Я ей звонил.

Радклифф подсел поближе к столу и, указав пальцем, обратился к Лангтону:

— А какое право вы имели записывать на пленку сугубо личный телефонный разговор моего клиента?

— Нас беспокоила судьба сержанта Трэвис, и мы стремились обеспечить ее безопасность.

— Беспокоила?

— У нас были основания для беспокойства. Их так называемое свидание проходило под нашим контролем. И запись на пленку проводилась в то время, когда ваш клиент был в квартире у сержанта Трэвис.

— Что? — Дэниэлс утратил прежнюю невозмутимость и мог в любую минуту взорваться.

— Она поставила телефон на запись, когда вы находились в ее квартире. Сержант Трэвис выполняла задание, расследуя это дело, а мы ее прикрывали. Я бы сказал, что тут все очевидно: вы были подозреваемым в деле об убийствах. Замечу, что она очень хорошо работала. Вы так и не догадались о ее намерениях, а мы получили нужный нам результат.

Дэниэлс пригнулся к столу и занял чуть ли не его треть.

— Какой же? И чего вы добились?

— Мы смогли убедиться, что вы уже не в первый раз явились в дом к сержанту Трэвис. И с тех пор установили за вами слежку.

— Я был там, в квартире, по ее приглашению. Ну и что?

— Но до этого вы незаконно проникли в квартиру сержанта Трэвис.

— Нет.

— У нас имеются ваши отпечатки пальцев, целый набор. Они сняты там, в квартире сержанта Трэвис.

— Повторяю вам: я был у нее в гостях. Странно, если бы вы не нашли мои отпечатки пальцев.

— Эти отпечатки, мистер Дэниэлс, остались от вашего первого, тайного визита в ее жилище. А потом вы встретились с нею и провели весь вечер вместе.

Льюис вынул рамку от фотографии из сумки с вещественными доказательствами.

— Сержант Трэвис принесла нам эту рамку задолго до вашего прихода к ней и записанного разговора. Данные отпечатки совпали со следами на банкноте, которую вы отдали в фойе Оперы.

Дэниэлс выгнул шею, словно она у него затекла.

— Недавно вы описали нам Макдоуэлла как фаната фитнеса и удачливого владельца ночного клуба, — продолжил Лангтон.

— Да-да, это было двадцать лет назад.

Лангтон вновь прокрутил запись телефонного разговора. Тогда Дэниэлс назвал Макдоуэлла горьким пьяницей.

— Откуда же вы знали, что теперь, двадцать лет спустя, Макдоуэлл опустился и стал сильно пить, если вы с ним все это время не виделись?

— Вывод напрашивается сам собой: он и тогда уже крепко пил.

— Но тогда он был преуспевающим бизнесменом. И вы об этом сказали. Откуда вам известны его нынешние обстоятельства?

— Я просто предположил. Или догадался.

— А, по-моему, здесь нечто иное. Вы дважды упоминали о том, как он деградировал, и я заключил, что вы встречались с ним совсем недавно.

— Нет, это неправда.

— И, похоже, вас отнюдь не удивило, что в доме Макдоуэлла нашли все эти вещи.

Дэниэлс дотронулся до локтя Радклиффа и робко улыбнулся.

— Это ловушка, вне всяких сомнений. Вы хотите загнать меня в ловушку. Эта женщина, Трэвис, рассказывала мне о Макдоуэлле, о его состоянии. И она же сообщила мне о сумочках, обнаруженных у него в доме.

— О сумочках?

— Да, вы отыскали там сумочки трех жертв. Я это знаю. Она мне сказала.

Лангтон снова включил магнитофон.

— Пожалуйста, выслушайте ваш разговор еще раз.

Дэниэлс с каждой минутой раздражался все сильнее.

— Это ловушка, — повторил он и повернулся к Радклиффу. — А пленка смонтирована. Наверное, они это и подстроили.

— Прошу вас, выслушайте запись на пленке, мистер Дэниэлс.

Ее прокрутили в очередной раз. Радклифф внимательно прислушался, наклонился, поглядел на Анну и опять выпрямился, продолжая слушать и постукивая авторучкой по своему блокноту. Пленка закончилась. Лангтон отодвинул магнитофон в сторону и вынул пленку.

— Мистер Дэниэлс, вы готовы принять участие в процедуре опознания личности?

Дэниэлс ущипнул себя за переносицу.

— Не смешите меня. Я известный актер. А вам, очевидно, захотелось поставить фарс, но сыщики — плохие режиссеры. Вряд ли вам удастся подобрать двенадцать мужчин, похожих на меня. Ну а если вы это сумеете, моей карьере грозит серьезная опасность. — Он рассмеялся.

— Вывод напрашивается сам собой, — не сдержался и процитировал его Лангтон.

Анна заерзала на стуле. Она не могла понять, почему Лангтон перестал расспрашивать Дэниэлса о Мелиссе. Анна чувствовала, что разговор потерял остроту и словно лишился движущей силы.

Кажется, это почувствовал и Дэниэлс. Он стал вести себя более экспансивно и постоянно покачивался на стуле, пытаясь привстать. Судя по всему, его интересовал не допрос, а происходящее в коридоре и других комнатах отделения, откуда доносились шаги и голоса.

— Значит, вы не желаете участвовать в опознании личности?

Радклифф постучал авторучкой по столу.

— Я согласен с мистером Дэниэлсом. Мой клиент — настоящая знаменитость, а сама идея опознания личности нелепа.

Радклифф посмотрел на Лангтона.

— Мне неясно, почему вы хотите уговорить моего клиента участвовать в этом, если Макдоуэлл никак не связан с обвинением в убийстве Мелиссы Стивенс. Тут какая-то путаница.

— Но он был связан с остальными десятью жертвами, мистер Радклифф. Полагаю, что ваш клиент причастен к их гибели. Одно то, что ваш клиент знал о найденных в доме Макдоуэлла сумочках трех жертв, внушает мне подозрение. Уж не он ли подложил их в гардероб как неоспоримое вещественное доказательство?

— Как же вы пришли к подобному выводу?

Лангтон опять пододвинул к нему магнитофон и вставил пленку.

— Будьте добры, прослушайте еще раз вот эту часть разговора. Сержант Трэвис ни разу не говорит о сумочках во множественном числе. Она употребляет слово «сумочка». Это мистер Дэниэлс использует множественное число. Вы слышите его голос на пленке. Да, мистер Дэниэлс, сидящий сейчас здесь, перед вами, сообщает о найденных сумочках.

— Это было просто предположение, — Радклифф небрежно взмахнул рукой. — Он же знал, что в вашем деле фигурируют несколько жертв.

Лангтон хлопнул ладонью по столу.

— Предположение? Он назвал точную цифру: не одна сумочка, не две, а три! Он описал Макдоуэлла, сказав, что тот — горький пьяница, хотя, судя по его словам, они не виделись целых двадцать лет.

Радклифф ощутимо взволновался.

— Короче, вы говорите мне, что собираетесь обвинить моего клиента в другом убийстве, не считая дела Мелиссы Стивенс? И, наверное, не только в нем?

— Да. Это не исключено.

— Как мне все надоело и до чего же я устал, — отозвался Дэниэлс. — Ладно, я приму участие в вашем опознании. Но мы снова потеряем массу времени.

В дверь постучали, и в комнату вошел сержант Баролли. Лангтон посмотрел на записку, которую Баролли достал из пластиковой сумки и передал ему.