Линда Ла Плант - Вне подозрений

— То есть, если верить вашим словам, Мелисса была девственницей?

Марк постарался сохранить самообладание.

— Да, и она никогда не села бы в машину к кому-то незнакомому. Это не в ее правилах. А вы изобразили ее потаскушкой. Мерзкой потаскушкой. Это вы мерзавец!

Прошло еще немного времени, прежде чем Лангтон отпустил отца и сына. Когда они покидали комнату для допросов, мистер Раулинз укоризненно поглядел на него через плечо.

— Вы нанесли моему сыну тяжелейший удар. Пытались ему внушить, что Мелисса не была невинной девушкой, а это само по себе верх жестокости. Надеюсь, что к своим родителям вы относились с большим уважением.

За ними негромко захлопнулась дверь. Анна закрыла записную книжку. Слова Раулинза-старшего показались ей справедливыми, и она не стала ничего говорить. Однако удивилась, уловив в голосе Лангтона с трудом сдерживаемую ожесточенность.

— Невинная девушка, и ее истязали, насиловали и убили. Ну что за говенная жизнь.

— Да, — внезапно она почувствовала переполняющее ее желание подойти и утешить его.

Лангтон вздохнул и почесал голову.

— Ладно, нам нужно заглянуть в судмедлабораторию. Посмотрим, удалось ли им что-нибудь получить.

Он стремительно вышел из комнаты. Анна едва успела проскочить следом за ним через вращающиеся двери.

В судмедлаборатории на скамейках были разложены вещи Мелиссы. Лангтон и Анна остановились перед черным топом с розовыми блестками в виде слова «Разденься». С изнанки эти блестки прикреплялись к кусочкам розового бархата, крепко державшим штифты.

— «Разденься»? — Лангтон покачал головой.

— Это очень хороший и дорогой топ, — торопливо пояснила Анна. — Видите вон там букву «т», фирменный знак Тео Феннела?

— Кого? — переспросил он.

— Тео Феннела. Ювелира нашего высшего общества. У него роскошный магазин на Фулхэм-роад.

Лангтон повернулся к ассистенту лаборатории.

— Вам удалось вынуть хоть одну блестку? Ведь у них острые края.

Научный сотрудник лаборатории Корал Джеймс сняла очки.

— Нет. Мы пытались, но они очень прочно прикреплены к топу. Наверное, вы уже заметили, что на нем недостает одной блестки.

Лангтон и Анна приблизились. Да, на букве «с», составленной из блесток, не хватало одного камешка, и четыре маленьких коготка, державших его, пустовали.

Их внимание переключилось на розовую мини-юбку из легкой шерсти с эластичным ремешком. Ткань была дорогой и блестящей, и к ней вряд ли могло что-нибудь прилипнуть. Босоножки Мелиссы на низком каблуке тоже выглядели достаточно дорогими. Любопытно, что на них почти не было грязи.

Лангтон повернулся к Корал Джеймс.

— Нет грязи? Да в парке была непролазная грязища, когда мы туда пришли. Мы ждем не дождемся подтверждения, что ее убили именно там.

— Что же, с тех пор сильно похолодало. И еще эта странная метель. Кто знает, возможно, земля и не была грязной, когда ее туда привезли.

— Или принесли.

Затем они осмотрели принадлежавший Мелиссе белый лифчик спортивного фасона. Патологоанатом развязал его и приколол к картонному листу. Рядом с ним находились рисунки завязанного узла и фотографии, показывающие, как этот скрученный в узел лифчик стягивал запястья убитой девушки.

— Мы закончили все тесты, которые вам требовались. А вон там, в дальнем углу, ведется работа над другими тестами.

У стены лаборатории на продолговатом столе лежали лифчики остальных жертв. Они увидели там еще больше фотографий и стрелок. Все они демонстрировали сходство методов убийств. Грязное, выцветшее нижнее белье вызывало тошнотворное отвращение.

Корал подвела их к столу, на котором лицом вниз распластался манекен в человеческий рост.

— Способ, которым завязывали лифчики на запястьях каждой жертвы, практически одинаков. Позвольте мне вам показать.

Корал умело перевязала запястья манекена черным лифчиком, наглядно продемонстрировав, как лифчик Мелиссы дважды обернули вокруг кистей, а крючки и петли при этом поддерживали узел.

— Все они были очень туго затянуты, перетягивали запястья и почти выкручивали руки. Вы сами видите, как прочно закреплен узел. А вот с лифчиками спортивного фасона дело обстоит сложнее. Они эластичные, нейлоновые и рвутся, когда их завязывают. Например, шелковый лифчик сразу разорвался, стоило нам затянуть один узел.

Корал передвинулась и занялась колготками. Их нужно было разрезать и снять эти куски с шеи. Она показала, что колготки тремя кольцами обвили вокруг шеи и завязали узел.

Она сделала несколько записей, переходя вместе с Лангтоном от скамейки к скамейке. Одежда предыдущих жертв хранилась в запечатанных пластиковых пакетах. Лангтон отказался от повторного осмотра этих вещей и с нетерпением поглядел на часы. Когда они вернулись к топу и юбке Мелиссы, он наконец задал вопрос по сути:

— Ну что же, какие новости нас ждут — хорошие или плохие? — негромко осведомился он.

— Я бы не назвала их хорошими, как бы к ним ни относиться. — Корал сняла резиновые перчатки. — Но я знала, что вы меня спросите, и теперь отвечу да. Мы считаем, что ваша девочка была убита тем же самым человеком. Узлы и метод их завязывания идентичны.

— Спасибо, — отозвался он, почти не разжимая губ.

— Мы до сих пор обрабатываем ее одежду, и мы могли бы найти кое-что новое. Однако мы пока что ничего не обнаружили.

Выйдя из лаборатории, Лангтон закурил около автостоянки.

— Не правда ли, все это невероятно? — Он выдохнул струю дыма и повернулся к Анне вполоборота. — Похоже, негодяй свое дело знает.

— Как по-вашему, он отвозил их куда-то рядом с их домами? — спросила Анна. — А может быть, он их убивал и оставлял трупы где попало?

— Никоим образом. Он убивал их рядом с домами или в окрестностях. И они всегда соглашались с ним идти.

— Что касается проституток, тут вы правы. Но Мелисса должна была его знать, а иначе ни за что не согласилась бы с ним пойти. Однако ее нашли далеко от ее съемной квартиры.

Анна еще долго рассуждала бы о жертвах, но Лангтон швырнул окурок и направился к патрульной машине.

— Сейчас мы едем к Хенсону в анатомичку! — прокричал он ей сквозь гул мотора. — Возможно, он для нас что-нибудь приготовил.

Лангтон захлопнул дверь. Она едва успела забраться на заднее сиденье, как машина тронулась в путь.

Хенсон сидел в анатомической лаборатории и пил кофе, заедая его большим куском торта с кремом. Он улыбнулся, когда они вошли в лабораторию.

— Вот решил перекусить, хотя бы в четыре часа, уж такая у меня жизнь, а вы тут как тут. И, наверное, сейчас начнете кричать и требовать результатов. Не получится, я, знаете ли, не намерен торопиться. Ошибка мне слишком дорого обойдется — ценой всей карьеры, так что я повременю с ответом. Он еще не готов.