Грег Кайзер - Самая долгая ночь

В купе было душно, однако окна были задраены наглухо и не открывались. Маус оттянул воротник белой рубашки. Все ждали отхода поезда. Сидели и ждали. И хотя ему не слишком нравилось то, куда направлялся состав, ему хотелось, чтобы поезд поскорее тронулся с места.

Вокзал как будто вздохнул вместе с евреями. Пройсс шагнул на перрон. Его взгляду предстал коричнево-зеленый состав, вытянувшийся вдоль ближайшей платформы. Судя по всему, основная часть пассажиров уже села в поезд. Лишь у предпоследнего вагона все еще стояла кучка евреев. Вздохи доносились из других вагонов, уже битком набитыми пассажирами.

— Похоже, мы их напугали, — произнес шагавший рядом с Пройссом Гискес.

Пройсс обвел взглядом вокзал. На этот раз он приказал освободить здание и перрон от обычных пассажиров. Кто знает, вдруг среди голландцев попробуют затесаться вооруженные евреи? По платформе вышагивали лишь голландские жандармы. Абверовцы Гискеса взяли под контроль вход, а люди из крипо и эсэсовцы охраняли локомотив, черный гигант, тяжело дышащий паром. Рядом стоял де Гроот, а с ним еще с десяток его людей. Де Гроота с его габаритами было трудно не заметить.

— Нет, они здесь. Так сказал этот коротышка, — произнес Пройсс. Вместе с Гискесом и едва поспевающим за ними Кремпелем он прошел через выложенное плиткой внутреннее пространство вокзала как раз в тот момент, когда голландские жандармы уже закрывали двери первых пяти вагонов. На часах было 9.55.

— Найди начальника станции и приведи его сюда, — велел он Кремпелю и указал в дальний конец вокзала. — Если понадобится, притащи его сюда за воротник. И, главное, поторопись.

Кремпель кивнул и бросился выполнять поручение.

— Они не посмеют захватить поезд, — произнес Гискес, помахав рукой в сторону вооруженных охранников. — Это чистой воды самоубийство. Они это увидели и отказались от своей затеи, говорю я вам.

— Они уже сели в поезд. Разве вы не слышали, что сказал этот голландец? — спросил Гискеса Пройсс, шагая к застывшему у перрона составу. Эти мерзавцы смешались с его евреями, пятеро или шестеро тараканов, которые пытаются спрятаться среди пяти сотен других. И пусть ему неизвестно, когда и куда придут лодки, чтобы спасти евреев, — на сей счет в памяти Йоопа зияли дыры, причиной которой был стальной стержень, — но то, что лодки придут, он знал точно.

Гискес по-прежнему шагал с ним рядом. Пройсс подошел к ближайшему жандарму — немолодому мужчине с задубевшей кожей и почерневшими от табака зубами, стоявшему у задних ступенек предпоследнего вагона. Окна вагона были плотно закрыты на тот случай, если кто-то из евреев попробует выпрыгнуть с поезда, однако он мог разглядеть пассажиров за стеклами. Вот, например, в ближайшем окне мужчина, сдвинул шляпу почти на затылок, смотрит куда-то вниз отсутствующим взглядом.

— Почти все пересчитаны, — доложил железнодорожник. — Если скажете, мы можем пересчитать их снова.

— Прикажите им покинуть вагоны, — приказал Пройсс.

— Что? — удивился жандарм.

Господи, они тут все глухие или просто тупые?

— Вы меня слышали. Прекратите погрузку, а тем, кто уже вошел, прикажите выйти из вагонов. Пусть выстроятся вдоль поезда.

— Извините, но я…

— Вытащите их наружу из этих чертовых вагонов, или вы не слышали, что я вам сказал?! — заорал на него Пройсс. — Всех до единого, вы меня поняли?

Крик тотчас отозвался болью в глубине глазных яблок, и Пройсс потер переносицу. Затем повернулся и в полную мощь легких крикнул — так, что эхо прокатилось по всему перрону, сначала по-голландски, затем, для своих, — по-немецки.

— Вытащите их всех наружу, всех до последнего, освободите состав!

Трое жандармов тотчас шагнули к вагону и крикнули, чтобы все выходили наружу. Остальные на другом конце перрона услышали их приказ и сделали то же самое. Было слышно, как открываются железные двери.

— Что вы делаете? — возмутился Гискес.

Пройсс прижал к виску большой палец.

— Я знаю одну из них, одну из тех евреев, которых назвал коротышка. По его словам, она должна быть в поезде. Я видел ее и могу узнать. Я посмотрю в каждую жидовскую морду в этом поезде, и я найду ее. А потом всажу ей пулю в затылок.

— Гауптштурмфюрер, — раздался позади него голос. Пройсс обернулся. За спиной у него стоял Кремпель, держа за рукав начальника станции по фамилии Кейпер.

— Я приказал всем покинуть вагоны. Отправление задерживается, — заявил Пройсс.

— Гауптштурмфюрер, — подал голос начальник станции, и его адамово яблоко запрыгало вверх-вниз. — Расписание движения…

— К черту расписание! — вспылил Пройсс. — В поезд проникли диверсанты и требую, чтобы состав освободили причем сию же минуту.

— Гауптштурмфюрер, расписание и без того едва соблюдается, а если мы сейчас выгрузим ваших евреев из вагонов и… вы же сказали, всего один час, — начальник станции сглотнул комок в очередной раз, как будто собираясь с храбростью. — Если этот поезд не отойдет прямо сейчас, я буду вынужден поставить его на запасной путь. Одному богу известно, когда я еще смогу выкроить промежуток в расписании, — Кейпер сглотнул снова. — Я должен позвонить в Гаагу и поставить в известность ваш департамент, чтобы они там затребовали новое расписание…

Пройсс не стал дослушивать его до конца. Если Цёпф узнает, то наверняка станет задавать ненужные вопросы. Почему вы задержали отправку поезда? И это при том, что вы не выполнили квоту на этот месяц? И тогда их с Гискесом секрет перестанет быть секретом.

— Пройсс, пусть они садятся, — произнес Гискес. Судя по всему, ему в голову пришли те же самые мысли.

— Замолчите! — рявкнул на него Пройсс.

— Послушайте, мое воинское звание…

— Да, да, я знаю, — перебил его Пройсс. — Но в этом деле эксперт я. Не мешайте мне делать мое дело, и займитесь своим.

На какой-то миг они посмотрели друг на друга, однако Гискес кивнул, хотя лицо его и приняло оскорбленное выражение. А затем, не говоря ни слова, он резко развернулся на каблуках и направился к входу в вокзал, где стояли его люди. Пройсс проводил его взглядом. Впрочем, судя по всему, ни Гискес, ни его подчиненные не собирались уходить. Все ясно, он рассчитывает на свою долю славы, подумал Пройсс, и пока что не намерен сдаваться.

Евреи начали выходить из пассажирских вагонов — сначала тонкий ручеек из ближайшего к нему. Потом еще несколько, из других.

— Мне нужно всего лишь несколько минут, — сказал Пройсс Кейперу. — Выстроить их на платформе, чтобы взглянуть на них, и загрузить снова. Много времени это не займет. Максимум пятнадцать минут. Думаю, вам не составит большого труда наверстать потом упущенное время и без звонка в Гаагу.

Кейпер задумался. Его кадык по-прежнему ходил ходуном.