Светлана Мерцалова - Обратная сторона гламура

Вспомнила, как она полулежала на кровати с розовым балдахином, каждый ее жест вызывал вздохи восхищения. Как ей было уютно под взглядом Клаудио…

Неужели это на самом деле было с ней? Сейчас в это просто невозможно поверить.

Вика с неприязнью оглядела этих шлюхоподобных моделей в дешевом белье.

«Того и гляди скоро меня пригласят сниматься для рекламы секс-шопа…»

Ситуация бесила ее потому, что она сама не верила в собственные силы. Ее подтряхивало, пока накладывала грим, и дрожали руки, пока она пыталась подвести глаза. У ней никак не получалось сделать ровную линию.

Как ей хочется выпить! Но она предупреждена, что сразу вылетит, если заметят или почувствуют запах. Все уже знают, что на нее нельзя положиться — слухи распространяются быстро.

Какой дешевый интерьер и какое мерзкое белье. Случаем, не с китайского рынка? А эти дешевки-модельки, случаем, не с трассы снятые?..

Значит ли это, что и я стала дешевкой? А какой ответ ты хотела услышать, идиотка? Как не хочется в этом сознаваться даже самой себе.

Вдруг она услышала за спиной:

— … все говорят, как модель она кончилась…

Вика не шелохнулась, но от этих слов на глаза навернулись слезы. Она вышла на середину, понимая, что ей предстоит, возможно, самая тяжелая, а может, и последняя съемка в ее карьере.

Их втроем поставили перед камерой. Справа брюнетка оснащена нехилым бюстом, но выглядит бюст подозрительно высоким. Да и не брюнетка она — отросшие светлые корни выглядят отвратительно.

— Внимание! Смотрим в объектив!

От вспышек заслезились глаза. Софиты раскалялись, и воздух наполнился людскими испарениями: смесь дешевой косметики и женского пота стала удушливой до тошноты.

Вика была сыта по горло: все внимание было обращено на грудастую брюнетку, а Викой никто не интересовался.

— Прогнись! Вика — это тебе! Не так! В левую сторону сильнее. Подожди, я тебе покажу.

Подойдя к ней, он показал, как развернуться, чтобы был виден изгиб спины.

Грим потек, Вика изнемогала под жаром софитов. Пока она разворачивалась, у нее неожиданно подвернулась нога, она качнулась в сторону.

— Вика, с тобой все в порядке?

— Да, я в порядке. Можно сделать паузу?

Он пропустил ее вопрос мимо ушей и демонстративно отвернулся. Он снимал одну за другой, менял местами, потом обратился к грудастой брюнетке.

— Ты сегодня в ударе, малышка! Как ты порадовала меня, — и многозначительно глянул на нее.

Брюнетка призывно посмотрела ему в глаза и выпятила бюст. Фотограф не сводил с нее глаз. Похоже, они без слов договорились о сегодняшней случке.

Вике так опротивело происходящее — эта грошовая клоунада, которая завершится банальным сексом. Она попросила:

— Может, побыстрее закончим сегодня.

— Мне решать, когда закончить. В советах я не нуждаюсь! — резко ответил он.

Вику от гнева затрясло. Как он смеет так обращаться с ней? Да еще при этих тварях?

— Перерыв пять минут!

Она присела на стул и закурила, руки тряслись. Фотограф на ноутбуке просматривал только что отснятые фотографии, недовольно хмурясь.

— Плохо. Вы как парализованные. Вика сделай лицо попроще. Что ты такая набыченная? — сказал он.

Вика посмотрела в зеркало и поправила потекший грим.

— Всем приготовиться! Будем снимать заново! — крикнул фотограф.

Это означало следующее, что еще не один час под жаром софитов они будут корячиться в идиотских позах.

Вика развернулась и направилась в раздевалку. Вслед послышалось:

— Виктория! Ты куда?

— Я свое отработала. Не собираюсь еще не один час извращаться в этом отстойном бельишке!

— За этот день ты не получишь ни рубля! Ты сорвала съемку! — закричал фотограф.

— Да не деньги и были.

— Если ты сейчас уйдешь, то это значит, что ты последний день отработала. Ты не получишь работу в будущем!

— Кто ты такой, чтобы решать, получу я работу в будущем или нет? — взбесилась Вика.

— Я тебя предупредил…

— Грязный извращенец, — произнесла Вика негромко, но ее все равно услышали.

— Ушла с глаз моих! И чтобы я тебя не видел!

— Да пошли вы все! — крикнула она, выплескивая всю накопившуюся горечь. — Мутанты!

Выскочив на улицу, она облегченно вздохнула, так была рада что все позади. Ей хочется домой и хочется выпить, на все остальное ей положить…

Не раздеваясь, она налила себе полстакана виски и выпила залпом. Постепенно дрожь в руках стала проходить, и ей стало лучше. Скинув обувь и плащ, она наполнила еще полстакана. После того как тепло разлилось по телу, она смогла соображать. Идиотка! Зачем нужно было устраивать эту сцену, теперь точно не получить никакой работы.

Уже несколько дней ее подташнивало, она проверила по календарю — период задержался на три недели. В том бардаке, что жила последнее время, она не заметила этого. Так влипнуть…

Один немаловажный вопросик: папаша, кто? Как бы вспомнить подробности этих ночек?

В кабинете врача она чувствовала себя неловко, и это злило ее. Мерзко от того, что врачиха оценивающе разглядывает ее, и от того, что она хорошо знает, для чего Вика пришла сюда.

— После любых вмешательств в полость матки, искусственного прерывания беременности, осложнениях после аборта увеличивается риск развития опухолевых процессов в молочных железах, воспаление шейки матки или ее стенок, травмированных во время операции. Результатом невылеченных вовремя воспалений может стать нарушение работы яичников, регулярные выкидыши и последующее бесплодие.

У Вики не было никакого желания слушать ее тупую, нескончаемую болтовню:

— Не нужно меня учить жизни. Я не за это плачу!

— Хорошо, перейдем к делу. Вот направление на анализы, когда результаты будут готовы, я назначу день. Всего хорошего!

Когда Вика шла в операционную, то колени у нее дрожали и она испытывала всепоглощающий страх. Ей казалось, что этот темный коридор никогда не закончится. По пути ей попалась санитарка с тазом в руках. В тазу кровавые тряпки, вата или это остатки ребенка? Она в испуге замерла на полпути.

И это все что останется от моего малыша? Куда это выкинут? Тоской сжалось сердце. Ей хотелось повернуть и убежать из этого здания, где пахнет стерильностью и смертью. Но из двери вышла сестра и приветливо завела ее внутрь.

Анестезия. Яркий свет. Хирургические инструменты. Лицо в маске, склонившееся над ней… И ты возвращаешься домой пустая…

Кто сказал, что желанный ребенок лишь от любимого? Какая чушь! Любой ребенок желанный. Только ему ты нужна и днем и ночью. Только ему ты даришь бескорыстную любовь и рассчитываешь на взаимность.

Маленькие ручки тянуться к тебе, требуя тепла и ласки. Тебя любят просто так, ни за что, такую, какая ты есть. Кто еще в этом долбанном мире будет любить тебя так? Как больно знать, что ты никогда не укачаешь этого нерожденного ребенка перед сном, и не услышишь от него самое первое слово: мама…