Е. Нельсон - Второй дубль

Зазвонил телефон. Влада, наверное. Звонит сообщить, что добралась.

Вера вздрогнула, услышав на другом конце провода такой знакомый до боли, пробиравший до самого крошечного позвонка ее тела голос:

— Вера, здравствуй, это Владимир.

Сердце затрепыхалось, как птица, готовая вот‑вот высвободиться из клетки. В смятении она хотела положить трубку, но какая‑то сила заставила задержать ее в руке.

— Вера, у нас встреча такая короткая была. В ресторане нормально поговорить не получилось. Ты свободна сегодня вечером?

Прошло несколько секунд, прежде чем Вера смогла выдавить из себя:

— Не знаю…

— В шесть часов тебя устроит, если я зайду за тобой? Прогуляемся по парку…

— Хорошо. — Вера больше ничего не смогла сказать, чувствуя, как пылают щеки и жар распространяется по всему телу.

Она положила трубку. Как он ее нашел? Хотя сейчас любую информацию можно найти в считаные минуты. Ведь фамилия у нее такая, как и была.

Она и хотела, и одновременно безумно боялась встречаться с человеком, ради которого когда‑то горы могла свернуть. Она не знала, о чем будет с ним говорить, она просто чувствовала биение сердца, которое, казалось, ничем невозможно было заглушить.

Страх, сомнение, ожидание, надежда — все нахлынуло на нее, захлестнуло волной, и уже не уйти было от этих чувств и мыслей…

Долго простояв у окна, она наконец очнулась и, посмотрев на часы, стала беспокойно метаться по квартире, думая, что ей надеть.

Она хотела ощущать на себе его одобрительный взгляд, хотела видеть то восхищение в его глазах, с которым он смотрел на нее тридцать лет назад.

— Господи, да старуха ты уже, — сказала она самой себе. — О чем ты думаешь, что ты делаешь? И он старый тоже, на что он мне сдался?

И сама себе отвечала:

— Да я ж просто… Поговорим, как старые знакомые.

Он пришел ровно в шесть вечера с букетом цветов и тепло улыбнулся, когда увидел ее встревоженное выражение лица.

— Ну, как ты живешь, Верочка? — были его первые слова.

И снова этот взгляд и неизвестно откуда взявшееся желание показаться самой красивой, самой смелой, самой талантливой…

Вера, не анализируя и не осознавая своих мыслей и чувств, просто улыбнулась в ответ, и на душе сразу стало легко, как будто огромная тяжесть свалилась с нее.

— Да помаленьку… — кратко ответила она. — Вот на пенсию собираюсь.

— На пенсию? Ты? Для пенсионерки ты отлично выглядишь.

Верины щеки порозовели от комплимента.

— Да уж… — ответила Вера.

И не стала объяснять, что ей после двадцати пяти лет на работах с тяжелыми условиями трудовая пенсия полагалась с пятидесяти лет.

Они молча шли по парковой аллее, ощущая свежий аромат весны.

Вера остановилась и задрала голову. Птицы вовсю чирикали где‑то высоко в ветвях, почки набухли и, казалось, вот‑вот взорвутся, обнажая нежную светло‑зеленую плоть новорожденных листьев.

У нее внезапно закружилась голова. Она пошатнулась и, приложив руку к виску, пыталась найти равновесие. Владимир, заметив реакцию Веры, осторожно положил ей на плечо руку, поддерживая ее.

— С тобой все в порядке?

— Да, просто голова закружилась. От переизбытка свежего воздуха, наверное. Нечасто я на улицу выхожу.

Она посмотрела в его глаза, и дыхание снова перехватило. Она так никогда и не смогла забыть его глаз. И сейчас она снова прочла в этих улыбающихся глазах нежность и что‑то еще, чего она не могла описать.

— А я ведь искал тебя, Вера, — вдруг сказал он. — Везде искал. Я потерял тогда надежду, думал, тебя нет в живых. Давай присядем. — Владимир легонько потянул ее за локоть к ближайшей скамейке.

— Но я тебя недооценил. Я узнал, что тебе удалось бежать из плена, только через несколько лет после того, как уехал. Я в Москву долго не мог ездить, она ассоциировалась для меня с потерей. Потерей тебя. Поехал три года спустя, нужно было собрать кое‑какие документы. Случайно в метро встретил Сергея Мироновича, ректора. Помнишь его? В разговоре он тебя упомянул, сказал, что ты была в плену у чеченцев, сбежала оттуда, приезжала в училище, но дальше учиться не стала. А я тогда уже от Ольги уйти не мог.

На Веру внезапно нахлынула темная волна. За эти годы годы она научилась не вспоминать о рабстве. Этот отрезок ее жизни был просто‑напросто вырезан из ее памяти. Ей удалось покончить с этим и душевно, и физически.

— Никогда, больше никогда не напоминай мне об этом, — сдержанно сказала она Владимиру.

— Извини. Не буду.

Они сидели молча несколько минут. Вера заговорила первой.

— Вот так жизнь повернулась. Никто из нас в том, что случилось, не виноват. Просто так сложилось. Я сейчас такая, какая я есть. А ты такой, какой ты есть.

— А какая ты сейчас, Вера? Я хочу тебя заново узнать.

— Да ничего особенного из меня не получилось. Работала на фабрике, дочку растила, так жизнь и прошла.

— Вера, да у тебя жизнь только начинается, ты это знаешь? — горячо воскликнул Владимир, и Вера с изумлением посмотрела на него.

— Ну хватит обо мне. Расскажи про себя. Ты женат? Где живешь?

— Вдовец, жена умерла три года назад. Жил во Франции, в США, много ездил по миру, вот приехал в Питер, чтобы тут пожить и поработать.

— А чем ты занимаешься? Преподаешь? — спросила Вера.

— В какой‑то степени, — улыбнулся Владимир. — Только не в той области, что раньше. У меня как раз завтра тренинг будет, я тебя приглашаю.

— Я подумаю, — неуверенно ответила Вера. Ей не хотелось спрашивать у Владимира, что означает незнакомое ей слово «тренинг».

— Слушай, мы же о кафе совсем забыли, пойдем?

— Извини, но мне нужно домой. Влада будет звонить.

Он проводил ее.

— Так мы увидимся завтра? — спросил Владимир у парадной.

— Посмотрим.

Позвонив на следующий день, Владимир все‑таки уговорил Веру приехать в Международный тренинговый центр. Получив на ресепшене бейдж со своим именем, она нашла нужный зал. Заглянув, Вера увидела, что зал был битком набит людьми. Сомневаясь, удастся ли найти свободное место, Вера немного задержалась в проходе.

Почувствовав на своем плече чью‑то руку, она обернулась.

— Как здорово, что ты пришла. Я тебе зарезервировал место в первом ряду, вон там, видишь? — прошептал Владимир. Вера кивнула. — Ну, иди, садись, я скоро начинаю.

Уже сидя на своем месте и невольно слушая по обе стороны от себя разговоры о бизнесе, о профессиональных и жизненных целях, о книгах, которые ее мало интересовали, слыша такие странные для себя словечки, как «нетворкинг» и «самореализация», Вера терялась в догадках, о чем же будет выступление Владимира. О политике? О бизнесе? О том, как раскрутиться?

И совсем не то она ожидала услышать, когда он вышел на сцену. Но по мере того как он говорил, она чувствовала, с каким вниманием его слушали в зале, и сама была поглощена его речью, боясь пропустить хоть одно слово.