Константин Скуратов - Прятки по-взрослому. Выживает умнейший

– Лешка? – Андрей как-то даже растерялся, потом сообразил – Боцман, постарался взять себя в руки, – а что это вы мне тыкаете? Разве мы знакомы?

Собеседник покряхтел, извинился:

– Тут такое дело – по возрасту ты мне в сыновья годишься, вот я…. Да и вообще, с годами мало осталось людей, кому я «вы» говорю. А ты не обращай внимания, считай это старческим бзиком, что ли? Согласись – еще толком не познакомились, а уже из-за такой ерунды ругаться будем! Ну, уговорил?

– Ну, в общем…

– Вот и хорошо!

– А то, что я деньги ваши утащил – ничего?

– Разве это деньги, – пренебрежительно ответил собеседник. – Конечно, для кого-то сумма запредельная, но по большому счету – хороший человек стоит дороже трех или пяти лимонов, или сколько там.

– Одиннадцать, – быстро назвал первую пришедшую на ум цифру Глебов.

– Ого! – удивился собеседник, – я и не знал…. Разберусь завтра. Но все равно – не в этом суть. Я тебе чего звоню, знаешь? Работу хочу предложить. Постоянную и высокооплачиваемую. Если согласишься – деньги считай авансом.

Глебов потряс головой, оглянулся и внезапно обнаружил, что стоит в тени соседнего дома, подхватил сумку и быстрым шагом бросился прочь от ставшего смертельно опасным двора.

– Ты, Андрюша, личность просто уникальная, – мерно гудел в трубку неизвестный, – это я тебя не хвалю, это я факт констатирую. Тебе в разведке цены нет. Поверь старику – я талант за сто верст чую. Как ты Лешку с ребятами встряхнул! Я даже вчера с… одним… соседом на бутылку коньяка поспорил, что ты вывернешься. Так и сказал: ничего Лешка со своими оперскими штучками тут не сделает!

– Боцман – мент?! – потрясенно спросил Глебов.

– Кто? Лешка? А, ты же не знаешь, – довольно мурлыкнул собеседник, – он на мента учился. На последнем курсе попал на практику в рядовое отделение полиции. А там на дежурстве попался им пьяный мужичок с гонором не по чину. Ну, они его и успокоили привычными средствами. А мужичок тот обиделся и помер в камере к утру. В общем, кого под суд, кого под увольнение, а Лешку – без пяти минут опера – на улицу. Там я его и подобрал – злого и голодного. Так полиция потеряла гениального сыщика, а я приобрел толкового помощника. Говорю же – чую таланты!

– А я вам зачем нужен? – Андрей торопливо шел темными переулками дальше и дальше.

– Ну, не по телефону же о таких вещах говорить, – укоризненно сказал собеседник, – для того и нужна личная встреча. Да я понимаю – подумать надо, обмозговать. Не тороплю. А то могу в гости заглянуть.

– В гости?!

– Ребятки – не Лешкины, пограмотнее – сейчас в квартирке студента прибираются. Может, какие записи Витек оставил, или вообще что-нибудь любопытное отыщется. Ты же тетрадки спалил? Спалил. Теперь нам туго будет.

– Зато наркотик этот больше не появится!

– Да ты что?! Уверен?! Эх, Андрюша, такой умный и такой наивный. Запомни – то, что один человек, пусть даже гений, придумал, то другой обязательно повторить сможет. Потому что известно – сделать можно. Ну, спалил ты лабораторию, тетрадки перевел на отопление, студента чикнул…. Так ведь есть люди, которые помогали студенту, кое-какие записи дублировались, а, главное – есть образцы товара! Немного денег и времени, и любая химическая лаборатория восстановит формулу, как нечего делать! Так что и здесь на тебя обиды особо великой нет. Тебя это не раздражает? Может, хотелось стать спасителем отечества? Или просто бэтменом?

– А облава…

– Тут извини – облавой Лешка заведует, это с ним сам решай. Да и не буду я ее отменять, иначе коньяк проиграю.… Ах, да – про гости. Короче, ребятки совершенно случайно увидели, как в одной квартирке в доме напротив свет на кухне загорелся и тут же погас. Секундное дело, а вот сообразили, что квартирка нужная. Да ты не переживай, они только мне сообщили, а я Лешке помогать в поисках не намерен – в особенности из-за спора. Ну что – встретимся?

Глебов остановился перед выходом на проспект, отдышался и сказал как можно спокойнее:

– Интересное предложение. Подумать надо.

– Подумай, – легко согласился собеседник, – как надумаешь – свяжемся. Ты телефон не выбрасывай, мы тебе сами звякнем. Через пару недель, лады? А пока давай – продолжай с Лешки спесь сбивать, а то он шибко важничать в последнее время начал. Что делать! Спокойная жизнь кого хочешь вокруг пальца обкрутит. Эх, и расшевелил ты наше болото!

Вместо слов прощания раздались короткие гудки. Глебов подумал, что и впрямь расшевелил местный гадюшник, и отключил телефон совсем, чтобы Боцман не догадался вычислить его по характерному голосу Круга.

Он остановил такси – не как разведчик второе или третье, а первое и единственное – сел в салон и сказал водителю:

– На вокзал. Пожалуйста.

Беседу с неизвестным криминальным работодателем он решил не вспоминать, руководствуясь гениальной мыслью героини романа «Унесенные ветром» – я подумаю об этом завтра.

Такси остановилось у входа в вокзал. Глебов расплатился, неторопливо вылез, огляделся с видом человека, которому некуда спешить.

Внимание привлек стоящий в глубине зала ожидания банкомат со знакомой эмблемой. В этом банке Андрей и его коллеги уже третий год получали с помощью карточек заработную плату. Мелькнула шальная мысль – а ну-ка, проверим! В самом деле, вряд ли железный коробок станет орать и звать на помощь, максимум – заблокирует списанную карточку.

Смеха ради Глебов вытащил карточку и сунул в щель банкомата, набрал код. Аппарат пожужжал немного и предложил варианты дальнейших действий.

Глебов замер в потрясении. В спешке никто не удосужился сообщить на работу не то что о его смерти – даже об аресте! Для своей родной бухгалтерии он так и оставался членом рабочего коллектива.

Исключительно ради подтверждения правоты своих мыслей он ткнул пальцем в один из вариантов. Банкомат снова деловито зажужжал и через мгновение отсчитал раскисшему клиенту пачку сотен и пятидесяток – всего ровно три тысячи.

Выходило, что на работе никто его из списков живых не вычеркнул, можно хоть сейчас вернуться, тем более, что скоро заканчивается срок его таких замечательных отгулов.

Нет, конечно, возвращаться нельзя. Убедившись, что он покинул Чкалов, люди Боцмана будут искать его во всех мыслимых местах, в первую очередь в Москве и на работе. А жаль.

Сквозь стеклянные двери Андрей увидел стоящий на первом пути состав. Поднял глаза к расписанию – через пятнадцать минут отправление на Челябинск. Собственно, а чем в его положении Челябинск хуже Москвы? Совершенно ничем!

Он быстрым шагом подошел к кассе, оттеснил от окошка суровую тетеньку – явно бывшую учительницу математики и протянул паспорт:

– До Челябинска, пока поезд не ушел. Один плацкартный, хоть у туалета, хоть где.