Питер Страуб - Коко

– Он хочет, чтобы все полицейские вышли во двор.

– Если заложники будут освобождены, его просьбу удовлетворят, – ответил Мэрфи.

– Конор, с тобой все в порядке? – спросил Майкл.

Ответа не последовало. Остальные мертвы, а он один на один с Коко вне времени и пространства. Он лежит в луже крови своего товарища, а Коко кружит вокруг него, как стая птиц или летучих мышей.

– Конор?

– Я, – раздался голос Линклейтера, немного успокаивая Майкла.

– Тим?

Опять никакого ответа.

– Тим!

– С ним все в порядке, – прошептал голос. – Просто он молчит.

– Тим, ты слышишь меня?

Правую сторону тела Майкла пронзила горячая боль. Он потянулся рукой к тому месту, откуда она исходила. Крови не было, но в одежде был глубокий ровный разрез.

– Я ходил на Маффин-стрит, – сказал он. – Я говорил с твоей матерью. Хельгой Денглер.

– Мы называем ее Мрамор, – раздался шепот откуда-то справа.

– Я знаю все о твоем отце – о том, как он умер.

– Мы называем его Кровь, – теперь шептали с того места, где Майкл в последний раз видел Конора.

Пул все еще прижимал руку к боку. Теперь он чувствовал, как из дыры в пальто начинает сочиться кровь.

– Спой мне песню слонов.

Из разных концов комнаты послышался речитатив без мелодии, музыка, не похожая ни на что в этом мире, музыка Нигде, музыка Никогда. Иногда она звучала так, будто где-то далеко разговаривают или плачут дети. На стенах были нарисованы мертвые дети. Майкл ясно понял, что чьи бы голоса ему ни слышались, на самом деле он один на один с Коко, а весь остальной мир находится по другую сторону реки, которую никому еще не удавалось пересечь живым.

Вместе с песней Коко Пулу слышны были шаги полицейских, удаляющихся вверх по лестнице. Бок тянуло и жгло, и он чувствовал, как кровь сочится сквозь одежду. Комната раздвинулась до размеров целого мира, и он был в этом мире один с Коко и мертвыми детьми.

Наконец раздался голос Мэрфи, который, судя по потрескиванию, кричал в мегафон:

– Мы во дворе. И останемся тут, пока трое заложников и ты не выйдут через дверь. Что нам делать дальше?

– Ни одна часть животного не должна пропасть даром, – просипело что-то рядом с Майклом.

– Ты хочешь, чтобы я сказал ему, что ни одна часть животного не должна пропасть даром? Но он все равно не услышит меня.

– Он прекрасно тебя слышит, – вновь послышался леденящий душу шепот.

Тогда Пул понял.

– Это было девизом мясной лавки, так? “Агнец Божий Денглера”. Держу пари, это было написано прямо под названием: “У нас ни одна часть животного не пропадает даром”.

Внезапно умолкли и голоса полицейских, и крики детей, и песня. Пул почувствовал, как зло сгущается, концентрируется в холодном мертвом воздухе вокруг его тела, и сердце его чуть не замерзло. Он услышал шорох тяжелых одежд – должно быть, Андерхилл двинулся к двери. Коко всадит в него свой нож еще раз, Майкл знал это. И на этот раз Коко убьет его. И срежет с черепа все лицо, как он сделал это с Виктором Спитални.

– Ты думаешь, он убил твою настоящую мать? – прошептал Майкл. – Думаешь, что он назначил Росите Ороско встречу у реки и убил ее там? Я думаю, именно так он и сделал.

Низкий голос произнес что-то непонятное где-то далеко слева от Пула. Это больше напоминало вздох.

– Конор?

– А.

– Ты ведь тоже знал это? – Майклу хотелось плакать, но теперь уже не от страха. – Никто не говорил тебе, но ты всегда знал. – Майкл почувствовал, как его полу замороженное сердце начинает отходить. Прежде чем Коко убьет их или прежде чем сюда ворвется полиция и перестреляет всех, он должен сказать все это.

– Через десять дней после твоего рождения Карл Денглер встретился с Роситой Ороско на берегу реки. Была середина зимы. Он забил ее до смерти, а потом раздел тело до гола и оставил лежать на берегу. Он надругался над ее телом после убийства? Или до? А потом он приходил в твою комнату, когда ты был маленьким мальчиком, и делал с тобой то же самое, что сделал с ней. Ночь за ночью.

– Что происходит? – донесся усиленный мегафоном искаженный голос Мэрфи.

– Ночь за ночью, – повторил Пул. – Тим каким-то образом знал это все. Не зная ничего о том, что случилось на самом деле, он чувствовал это, он чувствовал все. Взглянув на тебя один раз, Тим уже знал всю твою жизнь.

– Андерхилл выйдет первый, – прошептал Коко позади Пула. Нож скользнул под ухо Пула, дети завопили и запросили о пощаде. – Сначала Андерхилл. Потом ты. Потом Линклейтер. Я выйду последним.

– Я ведь прав, да? – спросил Пул. Голос его дрожал, и он знал, что Коко не ответит ему – потому что не было необходимости в ответе.

– Андерхилл выходит первым! – крикнул Майкл. Через секунду он услышал потрескивающий голос Мэрфи, доносящийся до него с другой стороны огромной бурлящей реки. Мэрфи ничего не знал о реке, которая окружала мир Нигде, отрезая его от всего остального мира.

– Пусть выходит, – кричал Мэрфи.

Гарри Биверс издал звук, похожий на крик животного, попавшего в ловушку, и забился в своих путах.

Если Андерхилл жив, подумал Майкл, то Коко высылает его первым, потому что хочет дослушать ту замечательную историю, которую рассказывает ему Пул. А Мэгги Ла находится по ту сторону реки, и Майкл никогда не увидит ее, потому что здесь, на этой стороне, был островок мертвых.

– Иди, Андерхилл, – сказал Пул. – Поднимайся по лестнице.

Голос его звучал странно, как никогда.

Дверь со скрипом отворилась, и изумленный Майкл увидел широкую спину Тима Андерхилла, выходящего наружу. Послышались медленные шаги вверх по ступеням.

– Аллилуйя, – произнес Майкл. – Кто теперь? Но он слышал только стоны и всхлипы, как будто где-то вдалеке опять заплакали дети.

– Ведь то же самое случилось в пещере, правда? – сказал он. – Господи, помоги Гарри Биверсу!

– Выпускайте следующего, – трещал голос Мэрфи.

– Кто следующий? – спросил Пул.

– Здесь все теперь по-другому, – прошептал Конор. Майкл тут же почувствовал, насколько он прав. Ощущение движения вокруг больше не было: холодный воздух казался абсолютно пустым. Они просто стояли посреди темной комнаты в подвале – не было ни плачущих в отдалении детей, ни хлопанья крыльев.

– Давай выйдем вместе, – предложил Майкл.

– Нет, ты первый, – сказал Конор. – Хорошо, Денглер?

В ответ раздались протестующие стоны Гарри Биверса.

– Я буду прямо за тобой, – продолжал Конор. – Денглер, мы выходим.

Пул начал двигаться в направлении расплывчатых очертаний двери. У него было такое чувство, будто на руках и ногах висит по гире. От каждого шага жутко ныла рана в боку. Он чувствовал, как кровь вытекает из его тела, заливая пол.

И тут Пул вдруг понял, что случилось – Денглер перерезал себе горло. Вот почему перестали звучать голоса. Денглер убил себя, и теперь его тело лежит в темноте на холодном полу.