Барбара Абель - Двойной расчет

Конечно, хотелось бы решить эту проблему раз и навсегда, но, в конце концов, разве ситуация не развивается в нужном направлении? Может, сама судьба взялась ей помочь, выполнив за нее работу, которую человеческий суд и мораль неизбежно осудят? Она вернется домой и ляжет спать, а завтра будет видно. Пока же вполне можно получать удовольствие от новой жизни, ведь так? Воспользоваться этими короткими мгновениями и стать наконец нормальной женщиной, матерью двоих детей и женой обаятельного мужчины.

Почему бы, например, не лечь рядом с Ивом и не пережить снова то, что случилось сегодня у него в мастерской? Но на этот раз уже на законных основаниях! Пожалуй, все-таки нет. Нельзя торопиться. А как поступила бы на ее месте Люси? Зная ее щепетильность и даже некоторую зажатость в подобных вопросах, Анжела догадывалась, что подобное раскованное поведение с ее стороны могло бы сильно удивить неверного супруга. Не следует слишком резко менять свое поведение, особенно до тех пор, пока не выяснится, куда же подевалась Люси.

Анжела входит в дом на цыпочках, как вор, в темноте осторожно обходя мебель, чтобы не выдать своего присутствия. И вдруг останавливается. Что она делает? Разве она не у себя дома? От нервного напряжения Анжела совсем потеряла голову! Ведь она уже не Анжела, но еще и не вполне Люси, поскольку ее прежняя сущность еще не покинула телесную оболочку. Молодая женщина старается прогнать эти черные мысли, зажигает свет и поднимается на второй этаж.

В ванной она долго смотрит на себя в зеркало, видя в нем сломленную усталостью, измученную неопределенностью женщину. Но, боже мой, эта маска отчаяния и проступающая сквозь нее слабость странным и неожиданным образом роднят ее с сестрой, делают более похожей на настоящую Люси, такую ранимую и незащищенную. Даже она сама уже не может отличить себя от нее.

«Люси! Меня зовут Люси! Я — Люси!» — шепчет она, стараясь убедить в этом женщину, глядящую на нее из зеркала.

Та в ответ согласно кивает. И все вдруг становится так просто! Это был всего лишь дурной, страшный сон, и вот она проснулась. Жизнь продолжается, она вступает в свои права.

Собираясь почистить зубы, «Люси» косится на зубные щетки, стоящие в стаканчике на раковине, и в ней снова закипает раздражение: ну вот, опять! Какую из них взять? Голубую или оранжевую?

Как это глупо: она не может вспомнить, какая из этих щеток принадлежит ей, какая — Иву!

Это было странное утро.

Непривычно праздничная атмосфера. «Люси» в прекрасном расположении духа, дети, удивленные веселым дружелюбием матери, поддаются ее настроению. В центре стола — корзинка с печеньем и горячими круассанами. Вдобавок мама взялась делать блины, которые она поджаривает с обеих сторон, ловко подбрасывая их в воздухе. Каждый шлепок блина обратно на сковородку дети встречают радостными восклицаниями! Завтрак напоминает веселое представление.

Когда на кухне появляется Ив, его удивляет царящее там веселье. Дети приветствуют отца громкими возгласами и наперебой, стараясь опередить друг друга, рассказывают ему о смешных выходках матери. Папа вопросительно смотрит на «Люси». Вместо ответа Анжела улыбается и пожимает плечами. Слегка обеспокоенный, он все же осведомляется:

— Ты в порядке?

Сияющая улыбка жены вместо того, чтобы успокоить, усиливает его недоумение.

— По крайней мере лучше, чем вчера! — в конце концов констатирует она, как бы напоминая о том, что произошло накануне.

На мгновение черты ее лица каменеют, затем она бросает мужу насмешливый взгляд, громко и отчетливо произнеся:

— Я больше не хочу об этом говорить. Эту историю надо забыть.

Ив еще некоторое время смотрит на нее, стараясь различить следы страдания под маской безудержного веселья. Слишком безудержного, на его взгляд. Но он не видит ничего, что напоминало бы о тяжком разочаровании вчерашнего дня.

— Где мой кофе? — удивляется он, не видя на обычном месте своей чашки.

— Твой кофе? — переспрашивает Анжела, не понимая, о чем идет речь.

— Я опаздываю, Люси! — раздражается Ив. — Через полчаса у меня важная фотосъемка! И времени на шутки нет!

Теряя терпение, он хватает из сушки чистую чашку, до краев наполняет ее кофе и, не разжимая зубов, выпивает. «Мама» между тем, заговорщически поглядывая на детей, делает им смешные гримаски, призывая вести себя тихо. Макс и Леа давятся смехом, отчего Ив злится еще сильнее. Окончательно выведенный из себя, он мечет в сторону Анжелы гневные взгляды.

— Ладно, прошу меня простить, мне недосуг разыгрывать перед вами шута!

В качестве прощального жеста он ставит на стол пустую чашку и выходит. Макс выбегает за ним: папа должен поцеловать его на прощание. Натянув куртку, Ив обнимает ребенка и щекочет его. Макс, хохоча, пытается вырваться. Наконец он целует папу, из кухни выходят «Люси» и Леа.

— Надеюсь, ты помнишь, что сегодня у нас ужинают Марк и Дидье? — спрашивает он тоном, не допускающим возражений.

Анжеле с трудом удается скрыть свое удивление. В ответ она бормочет что-то невнятное, чувствуя, что краснеет, и кивает головой в знак согласия.

— Ты что, забыла? — снова раздражается Ив.

— Да нет, я помню, помню, — уверяет Анжела, хотя весь ее вид доказывает обратное.

Взглянув на нее, он удрученно вздыхает.

— Ну все. Теперь я уже и в самом деле опаздываю. До вечера.

Отправив детей в школу, Анжела снова кидается в сад и, добежав до кустов рододендрона, начинает яростно шарить там в надежде обнаружить хоть какие-то признаки присутствия Люси. Ничего! Сбитая с толку, она возвращается в дом и снова пытается дозвониться до сестры. Аппарат выключен.

Погрузившись в свои мысли, Анжела присаживается за стол в кухне и пьет сладкий кофе. Что же происходит? Если с Люси что-то случилось, то кто-нибудь — полиция или врачи — уже обязательно дали бы знать семье! Ее отсутствие, внезапное и необъяснимое — это какая-то тайна. Она словно улетела куда-то. Улетучилась, рассеялась, испарилась!

Подверглась агрессии по дороге от «Беседки» до дома? Это возможно, и, если так, Люси уже не должно быть в живых. В любом другом случае у Ива уже была бы какая-то информация. Анжела усмехается: кто-то проделал всю грязную работу за нее! Выходит, что час Люси уже пробил, и торговаться с судьбой не имело смысла. Анжела опускает голову: видимо, все произошло именно так. Около девяти часов Люси ушла от «Беседки» в сторону дома, и на этом пути ее подкараулил какой-то злодей, затаившийся в ожидании жертвы в темном, безлюдном уголке. А может, увидев бегущую ночью по улице женщину, возле нее притормозил какой-нибудь автомобиль с тонированными стеклами?