Брижит Обер - Сумерки над Джексонвиллем. Лесной мрак

Рут потянулась за прислоненной к стене метлой. Раздался какой–то глухой гул. Они жутко закопошились на стекле у нее за спиной. Внезапно она почувствовала запах. Невыносимый запах протухшего мяса. Гул усилился, перешел в такой пронзительный звук, что показалось – вот–вот стекла лопнут. Дрожащими пальцами она осторожно – миллиметр за миллиметром – повернула металлическую ручку двери, чуть отступила назад и нацелила швабру на дверной наличник. Резкий удар – и створки распахнулись, открывая проход. Рут Миралес выставила перед собой швабру – словно средневековый рыцарь копье. Гул, испускаемый насекомыми, перерос в какой–то дребезжащий смех – смех заржавленного механизма. Затем этот смех стал переходить в какую–то мелодию. Свободной рукой Рут перекрестилась.

Они пели. Миллионы огромных тараканов сгрудились на стенах и полу ее прихожей и пели. Узнав мелодию, она содрогнулась от возмущения.

Миллионы тараканов, устроившись на стенах, издевались над ней, распевая национальный гимн!

Внезапно она поняла, что они и в самом деле пришли за ней. Здесь они совсем не случайно, нет, они – посланники Сатаны! Покрепче ухватив швабру, Рут бросилась в атаку. Изо всех сил саданув щеткой по оконному переплету, она увидела, как створки распахнулись и масса тараканов, отчаянно суча лапками, рухнула вниз, в траву. Рут бросилась вперед.

Сзади послышалось какое–то шипение – как если бы кто–то гневно сопел, – но она, не оборачиваясь, не выпуская из рук швабры, бросилась вперед, к распахнутой калитке, не обращая внимания ни на стрекотание миллионов усиков, все еще исполнявших гимн, ни на пробегавших по ногам или попадавшим под тонкие фетровые подошвы тварей (дома она всегда ходила в мягких тапках), задыхаясь, вылетела на улицу и – все еще выставив перед собой швабру – словно марафонец на фи нише, побежала к супермаркету…

На углу улицы Рут совсем обессилела и замедлилг шаги. Ее дом превратился в какую–то черную тучу; стены его шевелились от гроздьями висевших на них тараканов. Извиваясь, словно облепившие дом змеиные языки, они скрипели от ярости.

И чего эта безумная старуха в тапочках размахивает шваброй, стоя посреди улицы? Джо Нельсон потянул за поводок, и Синди – его доберман, – икнув от возмущения, замерла на месте. Нельсон подошел к миссис Миралес, таща за собой упиравшуюся Синди:

– Рут? Что с вами?

Она повернулась к нему, скривив рот, и он подумал что у нее приступ.

– Дом…

– А что с домом?

Он перевел взгляд на ее дом и рухнул в обморок, Синди замерла, озадаченно глядя на него. Дом исчез пол кучей насекомых, облепленный блестящими на солнце панцирями; дом шевелился, как нечто живое; дом превратился в какую–то дьявольскую тварь, испускавшую омерзительный запах. Рут посмотрела на лежащего бег сознания чернокожего мужчину – Синди, поскуливая обнюхивала его – и двинулась дальше. Нужно предупредить полицию.

12

Джереми зашел в аптеку, купил жвачки. Теперь, внимательно вглядываясь во вполне мирную улицу, он возвращался назад, собираясь зайти к Лори. Никаких буйнопомешанных. Висят плакаты – парад начнется в три, – грузовичок с громкоговорителем разносит эту новость по всему городу. Навстречу попалась Дебби Фернандес, очень довольная, в короткой белой юбочке с блестками, украшенной лазурными помпончиками, – она шла репетировать с девочками праздничное шествие. Ну и дура же эта Дебби.

Вечно размалевывает себе лицо и ломается на все лады, отбрасывая назад жирные бесцветные волосы.

На улице было много взрослых – улыбающиеся, чисто одетые, они спешили за покупками, собираясь достойно отметить славный День Независимости; многие несли под мышкой целые упаковки пива. Общественное мнение относило теперь убийство Сибиллы на счет некоей шайки накачавшихся наркотиками рокеров, а в смерти Верны винили Дуга Арройо. Слухи расходятся быстро – теперь им аж до Рождества будет о чем языки почесать. А о самом Дуге Арройо, о Томми Уэйтсе, Пите Мидли и Бене Картере никто еще ничего не знал.

Джем внимательно рассматривал каждого прохожего, особое внимание обращая на ноги – прочно ли они стоят на земле – и на голову – не торчит ли из нее что–нибудь. И вдруг так и замер на месте.

Пожилая дама в домашнем платье в оранжевый горошек и домашних тапочках, выставив перед собой швабру, чуть ли не бегом бежала через дорогу. На голове подпрыгивали розовые бигуди. Она бежала прямо на него, и он поспешно отскочил в сторону. Рут окликнула его:

– Джереми Хокинз! Иди–ка сюда!

Он узнал старую миссис Миралес. Иногда она заходила к Деду купить «какую–нибудь добрую старую вещицу, еще способную послужить». Джем метнул на нее подозрительный взгляд. Штуки с метлами мы уже проходили. Старая дама просто кипела от возбуждения и негодования.

– Нужно предупредить полицию! Беги за шерифом Уилкоксом! Поторопись, мальчик мой, слышишь! Позор, какой позор!

Слово «полиция» несколько успокоило Джема.

– Что случилось?

– Случилось то, что этот город летит к чертям в ад! Посмотри, ты только посмотри, что они сделали с моим домом! Посмотри!

Джем повернул голову в том направлении, куда она ткнула шваброй, и заметил небольшой особнячок – он был совершенно черным.

– Они выкрасили его в черный цвет?

Швабра взметнулась, Джем быстро нащупал рукой нож в кармане шортов.

– Они захватили его, сантиметр за сантиметром, они его захватили, а теперь празднуют победу – смотри, как они разгуливают по стенам, и знаешь, что они при этом делают? Поют! Издеваются, распевая своими ужасными дьявольскими голосами! И это в праздничный день – какой позор! Беги скорее, малыш!

– Но о ком вы говорите?

– О тараканах! Разве ты не видишь их? Не видишь, как они пожирают дом?

Джем сощурил глаза и почувствовал словно бы легкий толчок в солнечное сплетение. Дом не был выкрашен в черный цвет, он был покрыт черными копошащимися тварями; создавалось такое впечатление, будто изнутри его колышет легкий ветерок, заставляя стены шевелиться. Тут уже нет смысла бежать за инсектицидной бомбой. Тут разве что настоящая бомба сгодится… Он огляделся, размышляя о том, как поступить, потом махнул в сторону капота стоящей рядом машины:

– Присядьте сюда на пару минут, я сбегаю за фараонами.

– Поторопись! Если они доберутся до меня…

Джем уже не слушал – он бросился бежать. Голос старой дамы прокричал ему вслед:

– И будь осторожен: если встретишь женщину с сынишкой, не открывай им дверь!

Какую дверь? Он же не черепаха, чтобы таскать на спине свой дом. А если старушка спятила и он побеспокоит Уилкокса зазря? Хуже всего то, что Уилкокс – вылитый Дед. Он обернулся, взглянул на дом – весь, до самого основания, он ходил ходуном, будто плясал. Нет, она совсем не спятила. Джем пустился быстрее.