Тони Хиллерман - Человек-скелет (в сокращении)

Он думал о том, сколько стоило тиражирование листовок и их распространение, вспомнил слова капитана Пинто о том, какое значение придает Вашингтон участию федералов в этой странной истории.

— Когда вернешься сюда, я покажу тебе кожаный мешочек для пыльцы, в котором хранился бриллиант Макгинниса, — в конце концов произнес Липхорн. — На нем вышито какое-то животное. Может, тебе этот символ знаком.

Уже положив трубку, он сообразил, что понятия не имеет, где искать Чи.

На чем он записал номер его мобильного телефона? Может, на обороте какого-нибудь конверта? Придется порыться в мусорной корзине.

Джоанна Крейг ехала следом за Туве. Дядюшка посадил Билли Туве в пикап «додж». В населенном индейцами округе пикапы встречаются так же часто, как такси в Манхэттене, однако этот отличался от прочих тем, что в его кузове помещался огромный, размером с холодильник, ящик с красной этикеткой «Кухонный помощник».

Наконец она увидела, как грузовичок с ящиком остановился возле одноэтажного каменного дома. Рядом с домиком располагались: сарай, овечий загон, туалет и ржавые останки еще одного пикапа. Джоанна заметила неподалеку густые заросли можжевельника — оттуда лучше всего вести наблюдение за домом. Оставалось только набраться терпения и дожидаться подходящего момента. Она знала, что́ ей надлежит делать.

Джоанна опустила стекло, достала из бардачка бинокль. В пикапе никого не было. Вокруг ни души, только из печурки за домом поднимается легкий дымок.

Джоанна уже отказалась от мысли постучать в дверь и объяснить родным Билли Туве, что это она внесла за него залог и теперь отчаянно нуждается в его помощи. Она не сомневалась, что сумеет уговорить Билли. Но его мать и дядя — люди пожилые, вряд ли они согласятся нарушить правила, установленные для Соляной Тропы. Придется ждать возможности поговорить с Билли наедине.

Кто-то показался из-за дома. Джоанна подкрутила окуляры — крупная женщина вынесла во двор корзинку с бельем и стала развешивать на веревке перед сараем стираную рубашку и джинсы.

Джоанна отложила бинокль и откинулась на спинку сиденья, приготовившись ждать столько, сколько понадобится. Она должна довести это дело до конца. И доведет. Судьба приведет ее к этим костям, и тогда для нее наконец наступит долгожданный покой. Исполнив свой долг, она сможет по праву носить свою настоящую фамилию — Кларк. И отомстит наконец за мать. За отца. За себя.

До сих пор судьба не спешила расставить все по своим местам. Джоанна жила с матерью и отчимом, пожилым врачом, в богатом доме, стоявшем высоко в горах. Когда мать, тридцатилетняя женщина, выходила замуж, врач уже был тяжело болен. Он умирал от рака. Девятилетняя Джоанна все удивлялась: почему мама выбрала в мужья такого хилого на вид «дедушку»? Всю правду она узнала только после смерти матери, уже окончив университет. Узнала и настоящую свою фамилию.

Адвокат матери вручил ей письмо — толстый, запечатанный сургучом конверт. На конверте рукой матери было написано:

«В случае моей смерти передать моей дочери, Джоанне Кларк».

Каждая буква этого письма навсегда врезалась ей в память.

Дорогая Джоанна!

Я лгала тебе все эти годы, потому что не хотела причинить тебе боль. Но ты должна знать правду. Лейтенант Дэвид Крейг, убитый во Вьетнаме еще до твоего рождения, — это выдумка. Его никогда не было на свете. Твоим отцом был Джон Кларк-младший. Он погиб в авиакатастрофе над штатом Аризона примерно за шесть месяцев до твоего рождения. Он летел на нашу свадьбу. Его мать умерла, а отец сказал Джону, что на свадьбе присутствовать не будет. А мне прислал письмо, в котором называл меня «падкой на золото авантюристкой», недостойной его сына.

Далее следовал длинный перечень других оскорблений. Затем мать рассказала о том, как со старым Кларком, уже перенесшим два сердечных приступа, при известии об авиакатастрофе случился удар.

Он умер, так и не придя в сознание, всеми его делами занялась юридическая фирма Плаймейла, представлявшая основанный стариком свободный от налогообложения фонд.

Фирма именовалась «Плаймейл, Стивенс, Эберстен и Дейли», а одним из ее служащих был Дэн Плаймейл-младший, сын старшего партнера. В фирме, похоже, подозревали, что мать Джоанны вынашивает ребенка.

Старший Плаймейл связался с ней, сказал, что претендовать на какую бы то ни было долю наследства она не имеет права, но при этом предложил ей десять тысяч долларов за ее подпись под отказом от притязаний на наследство.

Она обсудила это предложение со своим адвокатом Хэлом Симмонсом. Тот сообщил, что свое огромное состояние старик Кларк завещал Джону — или потомкам Джона, если тот не переживет отца. Если же потомков не будет, состояние перейдет фонду, который Кларк-старший основал по наущению Дэна Плаймейла. Душеприказчиком станет при этом юридическая фирма Плаймейла, она же и возглавит деятельность благотворительного фонда.

Мать Джоанны передала Хэлу Симмонсу копии написанных Джоном любовных писем, в том числе и тех, в которых упоминалось о ее беременности.

Симмонс встретился с Плаймейлами, показал им письма и предложил выработать соглашение. Плаймейлы ответили отказом, заявив, что письма не являются достаточным доказательством. Однако в связи с беременностью матери Джоанны они изъявили готовность увеличить сумму отступного с десяти тысяч долларов до тридцати, при условии, что женщина сделает аборт и представит им медицинское заключение.

Джоанна дословно помнит горькие строки письма:

«Не забывай, Джоанна, они добавили к своему предложению двадцать тысяч долларов. Вот как они оценили твою жизнь».

Двадцать тысяч долларов! Когда она услышала, что именно в такую сумму оценивался бриллиант ее отца, тот бриллиант, который бедный Билли Туве пытался заложить за двадцатку, ее глубоко поразила ироничность этого совпадения. Не этот ли камень, гадала Джоанна, отец вез матери в подарок? А теперь, вероятно, этот камень ведет ее к тому, что назначено ей судьбой!

Симмонс тогда сказал матери Джоанны, что закон пока что на стороне Плаймейлов. Нужны более серьезные доказательства того, что ее еще не рожденное дитя зачато от Кларка.

Впоследствии на часть денег, которые мать унаследовала от покойного мужа-врача, а возможно, и рассчитывая получить от нее щедрое вознаграждение, Симмонс основал частное сыскное агентство, которое занялось сбором всех сведений о Джоне Кларке, о его ювелирном бизнесе, о последних месяцах его жизни и обстоятельствах смерти.

Сведения эти накапливались медленно. Сначала удалось выяснить, что Кларк вез из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк партию бриллиантов особой огранки. Информация поступила от манхэттенского торговца ювелирными изделиями, для которого эти бриллианты предназначались. Семьдесят четыре камня весом от 3,7 до 7,2 карата, все чистой воды, голубоватые, один специально огранен и предназначался в подарок матери Джоанны.