Тони Хиллерман - Человек-скелет (в сокращении)

Макгиннис с трудом встал с кресла-качалки и стянул с головы наушники.

— В Уиндоу-Роке полагают, что вы умерли, — сказал Липхорн. — Так мне там сказали.

— Говори громче, — произнес Макгиннис. — Плохо слышать стал. Так меня в покойники записали, а?

Макгиннис нацепил на нос очки и только теперь, кажется, узнал Липхорна.

— Постой-ка, — сказал он. — Ты ведь тот полицейский-навахо. Бывало, приезжал сюда, пил газировку и выведывал, где кого можно найти. Правильно?

— Мистер Макгиннис, — произнес Липхорн. — Знаете, я так рад, что вы живы, а не умерли.

— Если ты думал, что я умер, так какого же черта притащился сюда?

И не дожидаясь ответа, старик поковылял к двери, ведущей в жилые комнаты.

— Я тебе сейчас кофе сварю, — сказал он. — Если ты, конечно, не бросил эту дурацкую привычку отказываться от виски.

— Предпочитаю кофе, — сказал Липхорн, следуя за Макгиннисом.

Правда, при этом он не удержался от недовольной гримасы: вспомнил кошмарный привкус бурды, которую старик выдавал за кофе.

Макгиннис зажег горелку газовой плитки в закутке, служившем ему кухней, достал из навесного шкафчика чашку с оббитыми краями и фирменный стакан с эмблемой «Кока-колы». Потом поставил на огонь кофейник, извлек из буфета бутылку виски «Джек Дэниелс». Открыв ее, стал аккуратно наполнять стакан, остановившись, когда уровень виски в стакане достиг нижнего края красной эмблемы.

— Присаживайся, — сказал он. — Пока кофе варится, я успею сделать пару глотков, а ты расскажешь, что тебе нужно от меня на этот раз.

— Ну, во-первых, я хотел узнать, как ваши дела. Похоже, торговлю все еще не забросили. И по-прежнему ворчите на всех.

Макгиннис фыркнул, сделал глоток виски, за ним второй.

— Торговлю? — переспросил он. — Какая теперь торговля? Все мои покупатели либо голодают, либо ездят в Пейдж и покупки делают там. Разве что иногда кто-нибудь заглянет. Да и то, как правило, потому, что надеется мне что-нибудь продать. Так что у меня теперь только одно занятие. Избавляюсь понемногу от старых запасов. А людей вижу редко. Ладно, это мы с тобой обсудили, теперь говори, что ты хочешь узнать.

— Ладно, — сказал Липхорн. — Я хочу знать про ограбление, от которого вы пострадали.

— Да какое там ограбление. Ограбление — это когда на тебя наставляют пистолет и отбирают все, что есть. Ты же коп, должен знать разницу. Тут не ограбление, а кража со взломом. Пока я спал, кто-то залез в дом и унес ящик мясных консервов, сахар и все такое, да еще деньги выгреб из кассы. Ты это хотел узнать? А больше мне рассказывать нечего. Я тогда даже не проснулся.

Старик сконфуженно улыбнулся Липхорну.

— Вернуть ничего не удалось?

Макгиннис рассмеялся:

— Конечно, нет.

— Вы не упомянули о бриллианте.

— О бриллианте?

— Бриллианте ценой в десять тысяч долларов.

Макгиннис нахмурился.

— А, вот ты о чем, — сказал он.

— Вам его вернули?

— Нет.

— А страховая компания вам за него заплатила?

Макгиннис поморгал слезящимися голубыми глазами, поставил стакан на стол и вздохнул:

— Помню, как ты много лет назад приехал сюда, искал женщину-шамана. И я сказал тебе, из какого она рода, рассказал о ритуале посвящения в женщины, который устраивают для одной из девочек ее семьи, а ты смекнул, что шаманка должна будет участвовать в ритуале, — вот так мы с тобой и познакомились.

Закончив эту речь, имевшую целью напомнить Липхорну о совершенном им, Макгиннисом, добром деле, старик кивнул, давая Липхорну понять, что тот может тоже сказать что-нибудь. Правила вежливости, принятые у навахо, запрещают перебивать собеседника.

Затем старик налил гостю кофе.

— Я все это помню, — сказал Липхорн. — Вы также сказали, что знали моего деда. И что его звали Хостин-Кли, Лягающийся Конь. Когда я пересказал наш разговор матери, она рассердилась.

— Не следует рассказывать матушкам такие вещи, — произнес Макгиннис. — Так или иначе, в тот день мы разговаривали скорее как два друга. Ты и я. Ты вел себя не как представитель закона.

И старик вопрошающе уставился на Липхорна:

— Ты и сейчас пришел как друг?

Липхорн, поразмыслив, ответил:

— Когда капитан Пинто сказал мне, что вы умерли, я не хотел ему верить. Слишком много старых друзей я потерял в последнее время. На самом деле я не думал, что смогу узнать здесь что-либо о том бриллианте. Я просто хотел вспомнить те давние времена, когда я был настоящим полицейским. Может быть, это помогло бы мне жить в согласии с миром, где уже нет многих моих друзей.

Макгиннис приподнял стакан, словно произнося безмолвный тост, сделал глоток.

Липхорн попробовал кофе. Память его, к сожалению, не подвела: бурда в чашке отчетливо пахла химией.

Взгляд Макгинниса посерьезнел.

— Ну так скажи, что именно ты хочешь от меня узнать.

— Хорошо, — сказал Липхорн. — Вы, может быть, читали о недавнем ограблении в индейской резервации Зуни. О нем писали в газетах.

— Какой-то малый застрелил владельца сувенирного магазина, ты об этом? — сказал Макгиннис. — Слышал в новостях по радио. Парень забрал кое-какие деньги и унес с собой кучу всякого добра.

— Правильно, — подтвердил Липхорн. — Ну так вот, сейчас в гэллапской тюрьме сидит подозреваемый. Хопи, который пытался заложить бриллиант ценой примерно в двадцать тысяч всего за двадцать долларов. ФБР считает, что алмаз он прихватил во время ограбления. Однако хопи уверяет, что много лет назад получил этот камень от какого-то человека в Большом каньоне. Этого хопи зовут Билли Туве, он двоюродный брат Ковбоя Дэши. Помните Ковбоя?

Макгиннис кивнул.

— Дэши говорит, что Туве невиновен. А капитан Пинто обратил внимание на бриллиант, который вы упомянули в страховой претензии. Бриллианты в этих местах — большая редкость. Вот я и подумал, может, вам еще что-нибудь известно.

— Так-так, — сказал Макгиннис. — Интересно. Значит, Туве уверяет, что алмаз ему дал незнакомый человек из Большого каньона, так?

Макгиннис встал и вышел за дверь.

Липхорн сидел, размышляя о том, как постарел Макгиннис. О том, что он и его магазин словно бы умирают вместе.

Макгиннис вернулся с мешочком, сшитым, судя по всему, из оленьей кожи. И, снова усевшись в кресло, взглянул на Липхорна.

— Я расскажу одну историю. А уж ты решай, поможет она тебе чем-нибудь или нет. Скорее всего, не поможет.

Липхорн кивнул.

— Давно это было. Зима выдалась холодная. И вот заявился сюда один малый, сказал, что его зовут Рино, — лет тридцати с чем-то, на лошади, весь укутанный. Попросил еды, а еще хотел позвонить от меня по телефону. Телефон мой не работал, и я сказал ему: скачи в Биттер-Спрингс, а если там магазин закрыт, тогда в Пейдж. Он кое-что взял у меня с полки, а я разогрел ему банку свинины с бобами. Потом он попросил подбросить его в Пейдж и признался, что денег у него нет, но в уплату за все он оставит мне лошадь и седло.