Михаил Парфенов - Подарок

Первым аккуратные коробочки под елкой заметил отец. Не столько в силу своей особенной внимательности, сколько потому, что, в отличие от женщин, возившихся на кухне, ничем не был занят.

Он возлежал на любимом диванчике перед телевизионным ящиком и скучающим (по бутылочке пивка) взором наблюдал за весельем экранных знаменитостей, когда вдруг заметил, что рядом с миниатюрными фигурками деда Мороза и Снегурочки появилось несколько весьма симпатичных на вид маленьких свертков.

Бережно упакованные в цветную бумагу с блестками, любовно обвязанные праздничными лентами, коробчонки радовали глаз. Глава семейства довольно улыбнулся, но потом призадумался: кто их подложил и что же там внутри?

Он отметил, что подарков, а это несомненно были подарки, всего три. В семье четыре человека, и Новый год они традиционно праздновали вместе, дома, не приглашая никого из знакомых или друзей. Это всегда праздник традиционных семейных ценностей для него. Да и выходных всегда вполне хватало, чтобы наведаться до или после знаменательной ночи к кому только пожелаешь.

Очевидно, кто-то решил таким милым образом одарить родственников. Интересно, кто?

Жена? В ее духе. Благоверная всегда была романтической натурой. Дети лет до десяти ее стараниями верили в сказки о деде Морозе. Да, если бы вчера не обсуждали, что подарят сыну и дочке, и если б он сам этим утром уже не пользовался новым бритвенным станком, то мог бы твердо сказать, чьих рук дело эти маленькие презенты.

Однако в укромном месте уже спрятаны набор косметики и диск с одним из этих ужасных американских фильмов, а на гладковыбритом подбородке не осталось ни мало-мальской щетиночки, а значит вариант с женой отпадает.

Дети? Сговорились на пару порадовать стариков? Было бы здорово. Но, во-первых, подарочков три, а не два, а во-вторых — Влад с Ленкой в последнее время не очень-то ладят между собой. Да с Владом вообще всем сейчас трудно. Вчера дотемна где-то шлялся, а на упреки родных по этому поводу упорно отмалчивается. Вот и теперь, пока сестра с мамкой орудуют у плиты, сынуля заперся у себя и, судя по звукам стрельбы и глухому рычанию из-за двери, кромсает очередных монстров в очередном компьютерном побоище. Ох, не доведут эти его увлечения до добра…

Ленка, маленький Ленусик, она! На сердце у отца потеплело. Вся в мать пошла, чудо светловолосое… Добрая, отзывчивая, золото, а не дочь!

Или все-таки Влад? Может, наш парень хоть к Новому году позабыл о своих подростковых проблемах, бросил строить из себя взрослого мужика (что ты, не подступись!) и решил вспомнить детство? Эх-эх-эх…

Так ничего и не решив, отец семейства задремал, убаюканный льющимися с экрана звуками старой песни из новогодней комедии.

Ближе к полуночи между диваном и телевизором был поставлен и накрыт праздничный стол. Оживившийся отец резво откупорил бутылку «Советского» и разлил шампанское по бокалам. Принарядившиеся по такому случаю жена и дочка с умилением следили за процессом, и только Влад, бледный компьютерный Влад с безразличным видом сидел чуть в стороне от всех и ритмично постукивал лезвием столового ножа по краю стола.

— Ну что, семья, — сказал отец, поднимая свой бокал. — Пора проводить старый год! Пусть все плохое, что было, уйдет вместе с ним… Владик, ты не мог бы перестать?

Сын взглянул на него исподлобья, не выпуская ножа из руки.

— Действительно, — сказала мать раздраженно, — если уж не помогал накрывать ужин, так хоть веди себя нормально.

— Зачем стол-то портить? Что он тебе сделал? — возмутилась сестра.

Влад скривился. Взглянул на свое отражение в лезвии, отложил нож, медленно встал.

— Ты куда? — отец опустил бокал и переглянулся с супругой. Они успели перекинуться мнениями по поводу подарков, обнаруженных под елкой, и пришли к выводу, что оставила их там все-таки Лена.

Но сейчас именно сын доставал коробочки и по очереди раскладывал их на столе. С бледного, может даже чуть бледнее, чем обычно, лица не сходила вялая улыбка, вызывающая скорее беспокойство, чем радость.

— Ма, это тебе, — оттолкнув миску оливье, Влад положил на стол подарок в обертке салатового цвета с золотыми крапинками. — Ты так часто в этом году, да и в прошлом, злилась из-за соседского щенка сверху. Он так домогал тебя своей возней и тявканьем… Заметила, что-то давно его не слышно?

— Что… — женщина было привстала, но тут же тяжело рухнула обратно на свое место. Стул под ней тоскливо скрипнул.

— Сестренка, — мальчик повернулся к ней, протягивая завернутую в синее коробочку. — Думаю, ты уже никогда не станешь завидовать глазкам своей подружки из соседнего подъезда. Ах, какие они красивые, синие до умопомрачения! Ах, почему у тебя нет таких же… Один из них достается тебе, теперь это уж точно.

Он хихикнул.

Сестра испуганно взвизгнула и отшвырнула подарок. Коробочка полетела на пол и покатилась, переваливаясь с одной грани на другую. При этом внутри что-то еле слышно шуршало и перекатывалось. Что-то маленькое и круглое.

— Да как ты… — начал было побледневший отец, но Влад уже положил перед ним последний презент — завернутый в темно-красную, как клубничное варенье, бумагу.

— Папа, — глаза мальчишки сияли, — ты ведь больше уже не будешь злиться на свое начальство? Всего лишь пара несильных ударов вот сюда, — он коснулся рукой своего горла, — и никаких проблем на работе не осталось. Больше — нет.

Из телевизионных динамиков раздался торжественный бой курантов. Сейчас он звучал набатом.

Отец семейства представил себе эту картину: Влад дежурит у входа в офис, пряча под полой зимней куртки нож, вот этот большой столовый нож с блестящим лезвием. Темнеет, улица перед входом в здание пуста, фонари не работают. Дверь открывается, и на пороге возникает грузная фигура директора фирмы. Ему не дойти до своей машины, припаркованной в нескольких метрах, потому что сзади…

— Что там? — сглотнув, тихо спросил он, не глядя на сына. Взгляд оказался будто прикован к коробочке с подарком. — Что ты… взял у него?

— Кусочек, — улыбка стала еще шире. — Сувенир, на память.

Мужчина услышал тихий стон и краем глаза увидел, как жена схватилась за грудь.

Тяжелые удары праздничных часов с экрана гремели, как гром. За окном раздались взрывы фейерверков, отсветы от которых — красные, синие, зеленые — падали на спокойное и гордое лицо юноши.

— Боже… — выдохнул отец. — Нет!

Отброшенный одним резким движением, бокал разлетелся брызгами стекла и шампанского об стену. Ленка закричала. Он схватил свой подарок и стал остервенело рвать ленточки и обертку.

— Не надо… — простонала жена, отворачиваясь.