Тодд Лерой - Жаклин Врана

Тогда девушка ударила его носком сапога. Лок протянул руку, но тут же приложил ее ко лбу и отвернулся. Запах гниения впитался в стены и ткани. Уборщица его не вынесла и поспешила вернуться на лестничную площадку.

– Адвокат не может быть глухим, верно? – тяжело вздохнула Жаклин.

После чего присела и коснулась одеяла рукой в перчатке. Под ним скрывалось лицо, потерявшее всякую форму.

Виктор постукивал по столу пустой чашкой, намекая Соне об ее обязанностях. Когда он что-то не получал вовремя, настроение его заметно ухудшалось. Он становился невыносимо нервным и нападал на первого встречного.

– Что мы имеем в итоге? – обратился ко всем Виктор, не переставая раскачиваться на стуле. – Ни черта мы не имеем! – ответил себе он. – Мы всегда на шаг позади.

– Но это неплохо, если учесть, что неделей ранее мы не успевали на километр, – вставил аспирант, но тут же понял, что сболтнул лишнего.

– Он просто нами манипулирует, – продолжал Виктор. – У него все расписано, а мы всего лишь часть этого представления.

– Те, кто оставляет улики желает быть пойманным, верно? – задумчиво спросила Жаклин.

– Милая, у тебя кровь носом идет, – заметила Соня, подступая к Жаклин.

С девушкой такое происходило весьма часто. Причем сама она этого не замечала. Кровь стекала по губам, подбородку и капала на белый воротник рубашки.

– Подожди секунду, – заметалась точно курица – наседка Соня. – Вот держи, – протянула смоченные спиртным ватные тампоны она.

Жаклин бросила беглый взгляд в сторону Уве. Тот перебирал бумаги, покачиваясь на стуле, но не подобно Виктору, а лениво и медленно, будто не имел отношение ко всему происходящему. Время от времени он поглядывал на коллег исподлобья. Он наверняка заметил кровь на ее лице, но впервые не сказал об этом. Жаклин оскорблено нахмурилась и принялась размазывать влагу по лицу ему назло. Она знала, как не любил неряшливость мужчина. Однако в этот раз он даже виду не подал.

– Нет – нет, – снова подскочила Соня с влажной салфеткой наготове. – Лучше я.

Жаклин все это время не отрывала обиженного детского взгляда от Уве. Зазвонил телефон конторы. Равнодушным никто не остался.

– Может, из базы? – предположила Соня, снимая трубку. – Полиция. Криминальный отдел.

– Полиция? – отозвался пожилой мужчина, голос его заметно дрожал. – Мне нужно с кем-нибудь… Та молодая девушка… Они оставили мне номер…

– Кто это? – поморщился Виктор, постукивая кулаком.

– Не знаю, – скривилась она и вернула трубку к уху. – Назовитесь.

– Мое имя Питер. Питер Стетфорд. Мне сказали, что я могу обратиться…

– Питер Стетфорд, – передала коллегам она.

Жаклин вырвала трубку из руки женщины и заговорила простуженным голосом:

– Слушаю, миздер Стетворд.

– Это вы та девушка? – неуверенно спросил он.

– Какая имедо?

– Та, что забрала меня вчера из клиники.

– Да, навердое. Что-то случилось?

– Мистер Стетфорд? – привстал аспирант. – Включи громкую связь!

Но Жаклин его просьбу проигнорировала. Она пыталась прислушаться к еле различимому писку мужчины.

– Мне кажется… Мне кажется, здесь кто-то есть, – перешел на шепот он. – В моем доме. Кто-то меня преследует. Это я уже давно чувствую, но сегодня слишком отчетливо. Этот кто-то следит за каждым моим действием. Он дышит мне в затылок.

– Буду через пятнадцать мидут, – бегло бросила она и положила трубку.

– Может, хочешь рассказать нам? – раскинул руки Виктор, когда Жаклин уже было подошла к входной двери.

На месте Жаклин оказалась действительно через пятнадцать минут. Причем в них она внесла время, затраченное на автомат с кофе в отделе на первом этаже. Оружие она приготовила уже в автомобиле. На ее звонок старик откликнулся нескоро. Девушка начала волноваться и собиралась перелезть через ворота, но мистер Стетфорд показался в дверях пентхауса на прежнем кресле. Ехал он чрезвычайно медленно, перебирая колеса с большим трудом и тяжело дыша.

– С вашими деньгами вы могли бы позволить себе автоматическое, – заметила Жаклин.

Мистер Стетфорд тепло ей улыбнулся. Никакой тревоги на его лице не отпечаталось.

– Мог бы, но на себе привык экономить, – подъехал к воротам и дернул рычаг он.

Заскрипели железные балки, двери разъехались со скоростью подобной своему хозяину.

– Не похоже, чтобы вы сильно волновались, – ступила на его участок девушка. – По телефону вы звучали куда более неуверенно.

– Раньше я действительно волновался за жизнь больше, – улыбнулся старик и повел девушку в сторону стеклянных дверей. – Скупал самые дорогие препараты, ездил на самые дорогие курорты. Но не упрекните меня в эгоизме, расточительстве или в чем-то подобном. Просто я слишком сильно любил свою жену. Мою девочку.

– Ей было за сорок. Она уже не девочка, – справедливо заметила Жаклин.

Старик хрипло рассмеялся, и глаза его при этом сузились и покрылись плотными морщинами.

– Я сразу понял, что вы очень прямолинейна. Хотите кофе с горячим мороженым?

– Не откажусь. От кофе. А мороженое оставьте при себе.

Мужчина снова рассмеялся, махнул на кресло против камина и поехал на кухню, объединенную общим залом.

Раздался щелчок и писк, загорелись красным лампочки на потолке.

– Я бы не советовал, – предупредил хозяин. – Через десять секунд сработает пожарная сигнализация, и вас окатит ледяной водой с ног до головы. В моем доме курящих с роду не было, поэтому такое мы во время ремонта не предусматривали.

– Досадно, – убрала пачку Жаклин.

– Судя по цвету кожи и зубов, вы курите слишком много, – печально заметил старик. – Вы вся как будто из бумаги сделана. Словно порветесь, если до вас дотронуться.

– Зачем до меня дотрагиваться? – нахмурилась девушка.

– По молодости я был крупным дураком, и полагал, что дешевые удовольствия утешут всякую потребность к этому теплу, – печально заметил мужчина, нарезая огромный торт ножом для резки мяса. – В двадцать четыре я резко разбогател, – беззаботно продолжал он. – Не думайте, что мне помогла спина отца, но и без помощи, признаю, не обошлось. Просто я помог развить его идею. Причем так, что поднял его акции втрое.

– Вы собираетесь рассказать свою биографию? – поморщилась девушка.

– А еще через два года он умер от остановки сердца. Между прочим, он тоже много курил и употреблял кофе литрами, поэтому я так отношусь к подобному. Лет десять я строил свою империю. Все это время о семье я, разумеется, не думал. Анника появилась в моей жизни именно в тот момент. Ей только исполнилось двадцать два. Она окончила институт, искала место в жизни, но ей часто отказывали в приличной работе. Тогда она отчаялась и устроилась к нам секретарем. Занималась всякой мелкой работой. Кроме разноски кофе и распечатыванию бумаг ей ничего не доверяли.