Джим Томпсон - Дикая ночь

— Вы когда-нибудь уйдете, мадам? — спросил я. Она засмеялась, поцеловала меня и ушла.

Я помыл посуду и убрал ее со стола. Потом откопал старый заржавленный молоток и отправился с ним на задний двор. У забора лежал какой-то разбитый ящик. Я вытащил из него пару гвоздей, вернулся к крыльцу и подошел к воротам.

На первый взгляд работа была легкая — просто закрепить на гвоздях разболтанные петли. Но после этого створки наотрез отказались открываться — проще было оторвать их, чем открыть.

Я все еще трудился над воротами, когда из пекарни явился мистер Кендэлл, который вернулся домой к обеду.

— А!.. — воскликнул он одобрительно. — Я вижу, вы очень похожи на меня, мистер Бигелоу. Любите занять себя каким-нибудь делом.

— Верно, — ответил я. — Это помогает скоротать время.

— Я слышал, что прошлой ночью у вас были... э-э... некоторые трудности. Я рад, что вы восприняли их с присущей вам выдержкой. Не хочу, чтобы мои слова позвучали... м-м... самонадеянно, но я принимаю глубокое и искреннее участие в ваших делах, мистер Бигелоу. Я был бы очень разочарован, если бы вы отказались от своих планов из-за выходки пьяного дурака.

Я ответил «да», или «спасибо», или что-то в этом роде.

— Ну что ж, — сказал он, — пойдемте в дом? Полагаю, обед уже готов.

Я ответил, что только что закончил завтракать.

— Боюсь, вам придется обедать в одиночестве, мистер Кендэлл. Миссис Уинрой отправилась в город, а мистер Уинрой, как видно, тоже не придет.

— Я поговорю с Руфью, — быстро сказал он. — Бедняжка вечно страдает из-за всяких пустяков.

Он вошел внутрь, а я вернулся к работе. Через минуту он снова появился на крыльце.

— Мистер Бигелоу, — позвал он. — Вы не знаете, где может быть Руфь?

— Я ее сегодня не видел, — ответил я. — А что, она должна прийти домой к полудню?

— Разумеется, должна! Обязательно! — Он говорил немного недовольным тоном. — Ее утренние занятия заканчиваются в одиннадцать, и она всегда приходит сюда в половине двенадцатого, чтобы приготовить обед.

— Ясно, — сказал я и снова поднял молоток. Он начал беспокойно ходить у крыльца.

— Не понимаю, — нахмурился он. — Она всегда приходит в половине двенадцатого. Она должна приготовить обед и убрать постели, прежде чем снова отправится в колледж.

— Понятно, — кивнул я. — Вот как, значит, она делает.

Я закончил чинить ворота. Я закурил сигарету и присел на ступеньки отдохнуть.

Руфь. Руфь... После этой ночи я боялся с ней встретиться. Она сама хотела этого, пришла ко мне тайком — да, да, сама пришла — и потом сказала, что все в порядке. Но эта беззащитная, эта беспомощная — эта детская...

Но теперь я хотел ее увидеть. Я хотел этого больше всего на свете. Словно вместе с ней ушла и часть меня.

Я погасил сигарету. Выбросив ее, я закурил другую. Я подумал о том, как она — совсем как я — ковыляет на этом костыле, опустив голову, боясь смотреть на людей и боясь, что они смотрят на нее. Ты делаешь все, что можешь, но этого все равно недостаточно. Ты низко склоняешь голову и сжимаешься в точку. Стараешься поскорее прошмыгнуть мимо...

Я встал и пошел вокруг дома. Я почти побежал... Кендэлл сказал, что она всегда приходит в половине двенадцатого. Ей надо быть здесь, чтобы выполнить работу, которую она должна сделать. И она торопится, чтобы успеть. Она спешит изо всех сил.

Я распахнул наружные ворота и взглянул на улицу, убегавшую вдоль высокой ограды. Как раз в этот момент она повернула на улочку, хватаясь за забор и орудуя костылем вместо трости.

В этот момент меня замутило еще сильней, чем утром. Но потом тошнота вдруг прошла и сменилась гневом. Я побежал ей навстречу, проклиная весь свет и каждого его жителя.

— Ради бога, дорогая! — Я выхватил у нее костыль и перекинул ее руку через свое плечо. — Тебе плохо? Постой, давай посмотрим, что...

— Нет! — простонала она. — Нет, я просто обопрусь на тебя, вот так...

Ее лицо было испачкано, левая сторона пальто измазана в грязи и пыли. Очевидно, у нее развинтился костыль, она упала и тяжело ушиблась.

— Где это случилось? — спросил я. — Почему ты не позвала на помощь? Господи, малышка, ты не должна...

— Быстрее! — сказала она, тяжело дыша. — Пожалуйста, Карл.

Я поспешил, позволив ей использовать меня в качестве опоры. И перестал задавать ей дурацкие вопросы. Какая разница, где это с ней случилось, сколько кварталов она сюда тащилась — два или шесть, две тысячи миль или шесть тысяч?

Я провел ее через двор и вверх по ступенькам. Быстрее, быстрее, мы слились в одно целое. Ее колотящееся сердце — оно стучало так сильно, что едва не выпрыгивало из груди, — стало моим сердцем.

Я помог ей войти в кухню и усадил на стул. Она попыталась встать, но я резко толкнул ее вниз.

— Сиди здесь! — сказал я. — Слышишь, черт возьми, сиди на месте! Если ты встанешь, клянусь богом, я тебя побью!

— Я не могу! Миссис Уинрой...

— Послушай, — сказал я. — Ты меня слушаешь, Руфь? Все будет в порядке.

— Нет! — Она качалась на стуле и беспомощно рыдала. — Ты не понимаешь. Ты ничего не знаешь. Она меня уволит, и я не могу... я не должна...

Я ударил ее по лицу — две быстрые пощечины, тыльной и обратной стороной ладони.

— Будешь меня слушать? — Я снова занес руку для удара. — Скажи мне, что ты выбираешь? Слушать меня или чтобы я оторвал тебе голову?

— Я... — Она передернулась и проглотила очередной всхлип. — Я слушаю, Карл.

Я нашел в буфете бутылку виски и налил ей большую порцию. Я стоял над ней, следя, чтобы она все выпила до капли.

— Ну что, так лучше? — усмехнулся я. — Теперь ты что-нибудь поешь, а потом тебе надо будет прилечь.

— Нет!

— У тебя сегодня днем есть занятия в колледже? Есть? Все равно ты туда не пойдешь, и спешить тебе некуда. А здесь все в ажуре. Дома никого нет, кроме Кендэлла и меня, а мы ничего не скажем. Я поговорю с ним, и он будет молчать.

— Ты не понимаешь! Миссис Уинрой...

— Она отправилась в город за деньгами. Деньги она возьмет у Уинроя, которого сначала надо разыскать, а потом ей потребуется некоторое время, чтобы их потратить. Вернется она не скоро. Я это знаю, понимаешь? Я точно знаю, что она будет делать.

— Но... — Она нерешительно взглянула на меня, нахмурив брови. — Я должна заправить...

— Заправить постели. Что еще?

— Ну, немного прибраться в комнатах.

— Во сколько ты обычно возвращаешься из колледжа?

— В четыре.

— Значит, сегодня вас отпустили пораньше. Понимаешь, о чем я? На тот случай, если она вернется раньше, чем я думаю. Ты вернулась домой раньше времени и как раз собралась приступить к делам. Понятно?

— Но мне надо...

— Я все сделаю, — сказал я. — И не говори мне, что я не справлюсь. Я прекрасно умею заправлять постели и убираться в комнатах. В общем, сейчас я приготовлю тебе что-нибудь поесть и приберусь наверху, а потом...