Чарльз Камминг - Чужая страна

Мало, а тебе подсунули агента… и поскольку у тебя не было причин ему не верить, ты приняла этого человека за Франсуа.

Амелия отпила воды. Она не могла не задать этот вопрос – он был неизбежен.

– А что с Франсуа? Что с моим сыном?

Тому захотелось подойти к ней и прижать ее к груди. За долгие годы знакомства с Амелией он никогда не позволял своей симпатии помешать их профессиональным отношениям. Сейчас ему понадобилась вся его внутренняя дисциплина.

– Никто не знает, что с ним. Судя по имейлам и сообщениям, которые получал Делестр, Франсуа еще может быть жив. Велика вероятность, что DGSE держит его в заложниках, возможно где-то в Лангедоке.

Внезапно звякнул лифт. Кто-то поднялся на пятый этаж. Двери разъехались в стороны, и на площадку вышел пожилой мексиканец, который тянул за собой пылесос. Том увидел, что в руках у него связка ключей и что он собирается открыть дверь офиса. Он быстро встал и подошел поближе.

– Что вам нужно? – крикнул он через закрытую дверь.

– Это просто уборщик, – пробормотала Амелия. Уборщик лениво помахал рукой и показал, что зайдет позже, когда офис освободится. Том вернулся к дивану.

– Держат в заложниках? – переспросила Амелия. Том видел, что она изо всех сил старается скрыть отчаяние.

– Ну, это было бы логично. – Он вдруг понял, что не знает, что еще сказать. Он не представлял себе, где находится Франсуа. Единственное, что было известно Тому, – это что человек, выдававший себя за него, попросил марсельского таксиста высадить его в некой деревне к югу от Кастельнодари.

Амелия надела туфли.

– Интересная история, – заметила она и наклонилась, чтобы смахнуть с колготок какую-то пылинку. Том молчал. Он по-прежнему не находил слов. – Но возникает один вопрос. Тебе так не кажется?

– Возникает несколько вопросов, – возразил Том. Она что, собирается уйти, подумал он.

– Например, вопрос «почему?». Или «зачем?».

– Почему ты? Или зачем похищать Франсуа? Она бросила на него слегка презрительный взгляд.

– Нет, при чем здесь это? Том на мгновение обиделся.

– Я имею в виду, зачем организовывать такую серьезную операцию? Убивать невинных граждан? Конечно, DGSE случалось производить аккуратные зачистки за пределами Франции, но что плохого сделали Жаннин и Филипп? Зачем DGSE идти на такой риск? Ведь у этого дела масштаб не меньше, чем у «Радужного воина»! И для чего? Чтобы меня опозорить?

– Ты никогда не слышала о сотруднике DGSE, который работает под именем Бенедикт Вольтер? – спросил Том.

Амелия покачала головой.

– Высокий, лет пятьдесят пять, курит сигареты без фильтра. Постоянно. Язвительный. Немного мачо.

– Под это описание подходит любой француз средних лет.

Он был слишком напряжен, чтобы рассмеяться.

– Черные крашеные волосы, – добавил он. – Возможно, его настоящее имя Люк.

– Люк? – Амелия пошевелилась.

– Думаешь, ты его знаешь?

– В DGSE, наверное, не меньше ста Люков, – осторожно сказала Амелия. В конце концов, это могло быть просто совпадением. – Перед Ираком у меня были кое-какие дела с человеком, который более или менее похож на того, кого ты описываешь, но не будем делать преждевременных выводов.

– Дела? Какого рода дела? – Романтические или профессиональные, подумал Том.

Амелия быстро развеяла туман:

– Помнишь, в 2002-м и 2003-м мы довольно агрессивно атаковали французов в ООН? После того как Ширак решил отвернуться от Блэра и Буша? – Том подозревал, что такая операция имела место быть, но, поскольку она была сверхсекретной, он никогда не слышал, чтобы о ней говорили вслух. – Так вот, в то самое время я завербовала источник в Елисейском дворце.

– Лично ты?

– Лично я. Ее кодовое имя было Денёв.

Том был впечатлен, но не удивился. Как раз на таких путчах Амелия Левен сделала себе имя.

– И Люк об этом узнал? Такие у вас были дела? Амелия встала и прошлась от стены к стене, как покупательница в магазине обуви, которая примеряет туфли.

– Мы всегда подозревали, что Денёв ненадежна, – наконец выговорила она. – Но время работало против нас, и нам была нужна любая информация, которую можно было получить от людей Ширака. Когда началось вторжение в Ирак, наши контакты с Денёв быстро прекратились. Через несколько недель ее уволили. Если Люк, о котором ты говоришь, – это Люк Жаво, то он тот самый офицер DGSE, который обнаружил утечку информации от Денёв. Мы думаем, что она назвала меня как своего куратора, чтобы спасти свою шкуру. Жаво даже позвонил мне лично и предупредил, чтобы я не вздумала соваться к французам и вербовать агентов.

– Должно быть, интересный получился разговор.

– Скажем так, окончился он не слишком хорошо. Конечно, я все отрицала, но Жаво дал понять, что на Лондон открыт сезон охоты.

Том придвинулся ближе.

– Ты считаешь, есть вероятность, что это ответный шаг?

Смысл операции с Мало был не только в мести, и у Амелии хватало ума и опыта, чтобы это понимать. Нужны были более серьезные доказательства.

– Какие еще варианты? – спросила она.

– Африка, – предположил Том.

– Африка?

Он подумал об этом еще в Париже.

– «Арабская весна». Французам известно, что Амелия Левен выступает за дальнейшее распространение британского влияния на этот регион. Они знают, что к тебе прислушивается сам премьер-министр. Одно из двух: либо они хотят шантажировать тебя и заставить ослабить контроль над Ливией и Египтом, либо просто собираются разоблачить тебя, когда дело дойдет до проверки Франсуа. Париж считает Магриб своей грядкой. Они уже в значительной степени проиграли китайцам Французскую Западную Африку. Меньше всего на свете им нужна глава МИ-6, которая хочет расширить зону влияния.

Амелия задумчиво посмотрела на закрытую ставнями витрину по другую сторону улицы.

– Значит, они избавляются от меня, главой становится Джордж Траскотт, а Москва возвращается к тому раскладу, что был до 11 сентября.

– Именно. – Эта идея нравилась Тому все больше. – Никаких движений по отношению к Ливии, Египту и Алжиру. Никакой внятной стратегии насчет Индии и Китая. В Бразилии – два офицера и собака. Просто продолжаем целовать Вашингтон в задницу и сохраняем статус-кво времен холодной войны. Неудивительно, что операция началась, как только тебя назначили главой. Может быть, DGSE знают про Франсуа уже много лет, но они решили начать действовать только сейчас. Это кое о чем говорит. Это означает, что они понимали: Франсуа, если подойти к теме правильно, может послужить отличным оружием, чтобы тебя дискредитировать. Разоблачи его – и твоя карьера окончена.

– Моя карьера и так окончена, Том. Необыкновенно пораженческая позиция для Амелии, подумал Том.

– Не факт. – Одна из ламп истерически замигала. Том дотянулся до потолка и покрутил трубку, чтобы она погасла. – Об этом никто не знает. Никто, кроме меня.