Лиза Скоттолине - Улыбка убийцы (в сокращении)

— Для того чтобы привезти Мэри контракт.

— А откуда вам стало известно, что он может ей понадобиться?

— Когда она приезжала ко мне, то сказала, что, по ее мнению, Джо убил Амадео, а после я сообразила, что, возможно, контракт и стал причиной убийства.

Вот это удар! Мэри почувствовала, что при этих словах у нее у самой вспыхнули глаза. Рович стоял на подиуме, пытаясь сообразить, как ему внести протест, направленный против его же собственного вопроса. У Сараконе было лицо человека, готового хоть сейчас совершить убийство. Мэри пробрала дрожь.

— Эта мысль все время грызла меня, — прибавила миссис Найквист, — а тут еще мой внук обнаружил в Интернете, что вся эта история наделала в Филадельфии много шума. И я подумала, что Мэри может понадобиться моя помощь. — Она ласково посмотрела в сторону Мэри.

Рович вздохнул:

— У меня больше нет вопросов, ваша честь.

Судья Геммилл повернулась к миссис Найквист:

— Вы можете покинуть свидетельское место, миссис Найквист. Спасибо.

Мэри была уже на ногах:

— Ваша честь, мы можем перейти теперь к вопросу о временном судебном запрете, который я просила наложить на деятельность Джастина Сараконе и «Сараконе инвестментс».

— Вы уже добились его, Динунцио, — объявила судья Геммилл и ударила молотком, поскольку в зале тут же поднялся шум, многие даже зааплодировали.

Мы победили! Мэри обняла Джуди, а потом миссис Найквист. В зале что-то кричали, весь circolo уже начал приплясывать, однако судья Геммилл снова ударила молотком по столу.

Бум! Бум!

— Я удовлетворяю ходатайство истца о судебном запрете, детали его будут разработаны мной сегодня после окончания заседания суда и сообщены прессе. Дата предварительного слушания дела и последующего процесса будет установлена мною позже.

Бум!

— И наконец, — продолжала судья Геммилл, — в соответствии с 65-м Федеральным правилом о ведении гражданских дел, фонд наследуемого имущества Брандолини должен внести гарантийный залог. Я устанавливаю сумму этого залога, равной ста тысячам долларов. Мисс Динунцио!

— Да, ваша честь.

— Ваш залог равен ста тысячам долларов.

— Мой… залог?

— Ваш залог. Вам ведь известно названное мною правило, не так ли? — Судья Геммилл, нахмурившись, взяла со своего стола листок бумаги. — Правило 65, пункт В, гласит: «Никакой запретительный приказ суда или судебный запрет не может вступить в силу до тех пор, пока ходатайствующая о нем сторона не внесет гарантийный залог, сумма какового назначается судом по его усмотрению». — Дочитав, судья Геммилл уставилась на Мэри.

А Мэри обмерла. Сто тысяч долларов. Где же взять такие деньги? Никто ведь и не надеялся выиграть по всем статьям.

— Пока залог не будет внесен, адвокат, я не смогу придать судебному запрету законную силу. Причина, как вам известно, состоит в том, что, если вы проиграете процесс, ответчик должен будет получить компенсацию понесенных им потерь. Насколько я понимаю, прямые потери окажутся в данном случае связанными с отсрочкой — не менее чем на неделю — продажи патентных прав компании «Рейнхардт». Таким образом названная мной сумма представляет собой весьма незначительную компенсацию.

Сто тысяч долларов — незначительная сумма?

— Динунцио! — донеслось из зала, и Мэри обернулась на знакомый голос.

Посреди зала стояла Бенни. Фирменный костюм. Фирменная прическа. И фирменная улыбка.

— Ваша честь, фирма «Розато и товарищи» внесет требуемую сумму.

Нет, правда? Мэри, онемев, смотрела на Бенни. Начальница решила поставить на нее очень серьезные деньги. И глаза Мэри наполнились слезами.

— Я теперь всегда буду на тебя ставить, — широко улыбнувшись, сообщила Бенни. — Ты рождена, чтобы побеждать, Динунцио.

— Спасибо, — пролепетала Мэри.

А в следующий миг задыхающийся от ярости Сараконе вылетел из зала суда. За ним торопливо последовал его незадачливый адвокат.

Когда филадельфийским юристам было что отпраздновать, они шли в отель «Времена года». Поэтому Мэри, Джуди, Бенни и Маршалл устроили небольшое торжество именно там и пригласили миссис Найквист с внуком. Они сидели за мраморным столиком и поздравляли друг друга, и, конечно, больше всего тостов пришлось на долю миссис Найквист.

Через час с небольшим Бенни, Джуди и Маршалл извинились и отправились на работу, внук миссис Найквист решил прогуляться, и Мэри наконец осталась наедине со своей любимой девушкой-ковбоем. Она подняла бокал:

— Элен, от всего сердца, огромное, огромное вам спасибо.

— Огромное пожалуйста, дорогая моя, — улыбнулась в ответ миссис Найквист.

— Вы спасли мое дело, карьеру, да и большую часть нашего города. — Тут она подумала, что миссис Найквист очень стеснена в средствах. — И прошу вас, позвольте мне оплатить вашу дорогу сюда и назад. Это стандартная для любого свидетеля процедура и это самое малое, что я могу для вас сделать.

— Нет, спасибо. И слышать об этом ничего не хочу. При всей моей любви к вам, Мэри, я сделала это не ради вас. Ради Амадео. Хотя, должна признаться, я думала, что пригожусь вам в деле об убийстве, а не в деле о правах на патент.

— Мне тоже хотелось бы, чтобы сегодня слушалось дело об убийстве. Однако Джо умер сразу после моего возвращения из Мизулы. Вы, наверное, знаете об этом.

— Да.

Они немного помолчали. Мэри изнывала от желания задать миссис Найквист множество вопросов, но не знала, как к ней подступиться. И она просто снова подняла бокал:

— За Амадео.

— За Амадео, — подхватила миссис Найквист.

Женщины чокнулись и отпили немного шампанского.

— Вы, наверное, уже догадались, что мы с ним любили друг друга, — негромко сказала миссис Найквист.

Мэри ничего не ответила.

— Джо часто приводил Амадео с собой в контору, и мы с ним подружились. Он был застенчив, а я все пыталась научить его говорить по-английски. А потом он починил мою пишущую машинку. Тогда я в него и влюбилась. — Миссис Найквист пожала плечами. — Одни девушки любят розы, а я, похоже, люблю, когда что-нибудь приводят в порядок.

— Я люблю и то и другое, — улыбнулась Мэри.

— Ну а вскоре скончалась его жена, и Амадео так затосковал, что сердце мое прямо рвалось из груди к нему. И наша дружба переросла в любовь. — Миссис Найквист вздохнула. — Мне нечем гордиться. Я была замужем. Конечно, Аарон посвящал очень много времени работе, но меня это не извиняет.

Мэри ничего не сказала, да и не ей было судить этих людей.

— Аарон знал о моих чувствах к Амадео. Позже мне рассказали, что он велел одному своему подчиненному следить за Амадео, еще до того, как начался наш роман.

Мэри вспомнила о докладной записке ФБР. Она полагала, что за Амадео следили по заданию правительства, оказывается, нет. За ним следили по заданию Аарона Найквиста, которого заботила не столько измена его стране, сколько измена ему.