Джон Гришем - Фирма

— Я постараюсь ответить вам, Митч. — Это был Ройс Макнайт, управляющий. — Вам нужно понять, что́ из себя представляет наша фирма. Мы — другие, и мы гордимся этим. У нас в штате только сорок один юрист, так что в этом плане вряд ли мы сравнимся с иными фирмами. Берем к себе мы немногих, одного человека, скажем, раз в два года. У нас самые высокие оклады и дополнительные льготы по стране в целом, и я не преувеличиваю. Поэтому мы очень избирательны. И мы остановили выбор на вас. Письмо, которое вы получили месяц назад, было послано после того, как мы изучили более двух тысяч студентов-третьекурсников из лучших юридических школ. Такое письмо было послано только вам. Фирма не оповещает публику о вакансиях и не нанимает людей со стороны. Мы ведем себя сдержанно и придерживаемся собственного стиля. Я ответил на ваш вопрос?

— Да, достаточно ясно. Каково основное направление деятельности фирмы?

— Налоги. Кое-какие ценные бумаги, недвижимость, банковское дело, но восемьдесят процентов — это налоги. Потому-то мы и хотели встречи с вами, Митч. Мы знаем, вы сильны в этом вопросе.

— А почему вы решили податься на учебу в Западный Кентукки? — вновь подал голос Ламар Куин.

— Очень просто. В качестве платы за обучение мне предложили играть в их сборной по футболу, в ином случае колледж был бы для меня недоступен.

— Расскажите нам о своей семье.

— Неужели и это важно?

— Для нас это очень важно, Митч, — мягко произнес Ройс Макнайт.

«Все они так говорят», — подумал Макдир.

— Ну так слушайте. Отец погиб в угольной шахте, когда мне было семь лет. Мать вновь вышла замуж и живет во Флориде. У меня было два брата. Расти убит во Вьетнаме. Второго брата зовут Рэй Макдир.

— А где он сейчас?

— Простите, но вас это не касается.

Он с вызывающим видом уставился на Макнайта, как бы готовясь к драке. В досье почти ничего не говорилось о Рэе.

— Извините меня. — В голосе управляющего звучало сочувствие.

— Митч, фирма расположена в Мемфисе. Вас это не беспокоит? — спросил Ламар.

— Нисколько. Я не любитель холодной погоды.

— Приходилось бывать там раньше?

— Нет.

— Вы побываете у нас, и довольно скоро. Вам понравится.

Митч улыбнулся и кивнул головой, подыгрывая. Неужели они это серьезно? Соблазниться маленькой фирмой в захолустном городке, в то время как тебя ждет Уолл-стрит?

— Каким вы шли в вашей группе? — спросил мистер Ламберт.

— Входил в первую пятерку. Не в первые пять процентов, а просто — в первую пятерку.

Для всех троих это было более чем понятно. Первая пятерка из трех сотен студентов. Он мог бы сказать им, что был третьим, а фактически совсем рядом с первым, но он промолчал. Ведь они, эта троица, вышли из других школ, рангом пониже: Чикаго, Колумбия, Вандербилт. Он выяснил это из беглого просмотра юридического справочника персоналий. Вряд ли они захотят детализировать вопрос успеваемости.

— Почему вы выбрали Гарвард?

— На самом деле это Гарвард выбрал меня. Я обращался в несколько университетов и отовсюду получил приглашения. Гарвард предложил более весомую финансовую поддержку. А потом, я считал, да и сейчас считаю, что это лучшая юридическая школа.

— У вас неплохо идут здесь дела, Митч, — заметил Ламберт, просматривая бумаги. Досье лежало в чемоданчике, под столом.

— Благодарю вас. Я стараюсь.

— По налогообложению и ценным бумагам у вас высшие баллы.

— Для меня это наиболее интересные дисциплины.

— Мы видели ваши письменные работы, они впечатляют.

— Благодарю вас. Мне нравится исследовательская работа.

Не моргнув глазом они проглотили эту очевидную ложь. Что ж, таков ритуал. Ни один студент-юрист, равно как и ни один специалист со стажем, будучи в здравом уме, не в состоянии получать удовольствие от так называемой исследовательской работы, или поиска, или работы с финансовой документацией, что одно и то же, хотя каждый законник-профессионал, безусловно, воспитал в себе уважение и любовь к библиотеке.

— Расскажите нам о вашей жене, — вновь вступил Макнайт почти робко.

Они были готовы к новому отпору, но его не последовало — вопрос был стандартным, не покушающимся на святыни.

— Ее зовут Эбби. У нее диплом по дошкольному образованию. В Кентукки мы закончили учебу одновременно и через неделю поженились. Последние три года она работает воспитателем в частном детском саду неподалеку от Бостонского колледжа.

— И ваш брак…

— Мы очень счастливы. Хорошо узнали друг друга за годы учебы.

— А кем вы были в футбольной команде? — Ламар решил на время оставить деликатную тему.

— Защитником. Выступать приходилось много, правда, до тех пор, пока я не повредил колено в последней университетской игре. Наша команда из Кентукки была сильнейшей. Я играл четыре года подряд, но вот колено так до сих пор и не пришло в норму.

— Как же вы умудрились добиться таких успехов в учебе, одновременно играя?

— На первом месте у меня всегда были знания.

— Не думается мне, что колледж в Кентукки был из разряда лучших, — неосторожно вырвалось у Ламара вместе с пренебрежительной усмешкой. Он тут же пожалел об этом, но было поздно. Его коллеги неодобрительно шевельнули бровями, давая понять, что заметили промах.

— Да, нечто вроде канзасского, — тут же услышали они ответ.

В номере наступила тишина, трое мужчин с недоумением смотрели друг на друга. Этот Макдир знал, что Куин заканчивал колледж в Канзасе! Ни разу с ним не встречавшись, не имея представления о том, кто из сотрудников фирмы придет на беседу. Но ведь знал! Видимо, вычислил его по справочнику Мартиндэйла-Хьюббелла — прочитал данные о всех юристах фирмы и в какую-то долю секунды вспомнил, что Ламар Куин, единственный из сорока одного сотрудника, учился в Канзасе. Этот парень не промах!

— Случайно вырвалось, простите, — пришлось извиниться Ламару.

— Мелочи. — Митч дружелюбно улыбнулся. Легонько кашлянув, Оливер Ламберт решил вновь вернуться к деловой части.

— Митч, в фирме очень прохладно относятся к тем, кто любит выпить и поволочиться за женщинами. Мы вовсе не святоши, но бизнес для нас превыше всего. Мы не лезем на рожон и очень много работаем. И много зарабатываем.

— Все вами сказанное меня полностью устраивает.

— Мы оставляем за собой право подвергнуть любого сотрудника фирмы тесту на наркотики.

— Я их не употребляю.

— Тем лучше. Какой религии вы придерживаетесь?

— Хожу в методистскую церковь.

— Отлично. В вопросах веры мы очень терпимы. В фирме работают католики, баптисты, приверженцы епископальной церкви. В общем-то, это личное дело сотрудников, но мы и об этом хотим знать. Мы стоим за прочную, стабильную семью. Когда наш юрист счастлив, он лучше работает. Вот почему мы задаем вам все эти вопросы.