Найо Марш - Зеленоглазое чудовище [ Венок для Риверы. Зеленоглазое чудовище]

А Нед?

Миссис Прайд взяла под руку Лема, и они вместе двинулись к выходу. Когда они почти дошли до двери, миссис Прайд оглянулась через плечо.

— Если хочешь остаться немного и еще чуть-чуть выпить, пожалуйста, оставайся, Эндрю. Но не вздумай выключить свет, когда будешь уходить. Ты ведь знаешь, как мне противно возвращаться в темную комнату. Так печально.

Они исчезли в фойе. Эндрю слышал, как открылась и захлопнулась за ними дверь. Он стоял с пустым стаканом из-под мартини, тупо таращась на бледно-желтое кресло матери.

Спустя десять минут Эндрю шагал вверх по ступеням дома Неда. Когда он нажал на звонок в прокопченном маленьком вестибюле, ответа не последовало, однако наружная дверь была открыта. Эндрю поднялся на четвертый этаж. В одной из квартир кто-то наигрывал на гитаре. Эндрю постучал в дверь Неда. Ни звука. Придется подождать. Печальное бренчание разливалось по лестнице, и Эндрю стоял оперевшись на стену, совершенно измученный, без проблеска надежды, с ужасом думая о том, что произойдет дальше.

Очень скоро появились Нед и Розмари. Эндрю услышал их шаги и голоса. Потом показались и они сами. Увидев его, они тут же подбежали и принялись извиняться. Долго ли он их прождал? Нед отпер дверь. В гостиной горела единственная лампа.

— Кейт уехал, — сказал Нед. — Отправился во Флориду сегодня днем.

— Эндрю, дорогой, проходи же, садись.

Розмари похлопала по одному из стульев, улыбаясь улыбкой хозяйки дома, словно они с Недом уже поженились и сейчас находятся в их «укромном местечке» в Мехико. Нед готовил выпивку. Как только Эндрю сел на стул, брат и Розмари сели вдвоем на кушетку. Смутно Эндрю осознал, что прежде не видел их вместе. Вместе они выглядели по-другому, гораздо более уверенно в себе, почти грозно. Молодые влюбленные бойцы.

Нед глядел на него заботливо, с беспокойством.

— Ну, ты видел его?

— Да, видел.

— И он сознался, что не разведен с той женщиной?

— Сознался.

— И Маурин шантажировала его?

— Да, так он сказал.

— А что она делала? — спросила Розмари. — Брала у него деньги?

Ну ладно, подумал Эндрю, расскажу им.

— Он сказал, что она заставила его таскать для нее драгоценности матери. Она брала их, относила к какому-то ловкому ювелиру, который делал копии камней. Маурин оставляла подлинные камни у себя и возвращала драгоценности с фальшивыми камнями обратно Лему. Он говорит, что она заполучила камней где-то на восемьдесят тысяч долларов.

— О Боже! — Голос Розмари задрожал. — А я-то думала, что зря ее осуждала. Думала, что она переменилась. Какая я была дура.

Эндрю следил за ее братом. Он ожидал, что Нед будет готов к этому моменту, но, когда увидел «невинное» (и безнадежно выдающее с головой) помаргивание ресниц и то, как «удивленно» тот округляет глаза, Эндрю почувствовал, что сердце останавливается.

— Ладно, Нед, — сказал он, — где они? Они по-прежнему у тебя или ты их уже продал тому парню, который, как известно, не дает большую цену?

— Эндрю! — вскрикнула Розмари.

Эндрю жестко держал свой взгляд на лице Неда. Очень долго тот сидел неподвижно. Потом стало появляться слабое подобие улыбки.

— Итак, старина Лем знал, где она их хранила.

— Она сказала ему об этом.

— Ну, что ты еще знаешь?

— Ты напустил меня на Лема, потому что думал, так тебе будет безопаснее? Ты знал, что он расскажет мне о драгоценностях, но тебе даже в голову не пришло, что Маурин могла признаться ему, что хранит их в шкатулке.

Двусмысленная поддразнивающая полуулыбка все еще играла в уголках рта Неда.

— А тебе пришло бы в голову, что дама, которая оттяпала драгоценности у кого-то, потом из наглости может сообщить ему, где хранит их? — Он сделал паузу. — Итак, значит, ты все знаешь.

— Знаю.

— Тогда ты понимаешь, не так ли? Я имею в виду — понимаешь, почему я не мог рассказать тебе обо всем. — Нед отнял свою руку у Розмари и, нагнувшись вперед, положил ладонь на колено Эндрю. — Боже мой, ведь ты был уже готов подозревать меня в убийстве, когда дело коснулось всего лишь ее вонючих драгоценностей. Что бы ты подумал, если бы узнал, что у меня и вся коллекция матери? Я просто испугался и не хотел говорить тебе. Ты же знаешь, что у меня в кармане пусто. И ты всегда думал, что я жаден до денег, готов на всякие подлости. Разумеется, я даже не представлял, что они могут быть в шкатулке. Я взял эту проклятую штуку только потому, что попытался подстроить ограбление. Но когда я открыл ее, нашел их и понял, чем Маурин занималась… Я подумал, если Эндрю узнает об этом, я пропал.

Он произнес это «пропал» с пафосом, даже героически.

Эндрю сказал:

— Значит, поэтому ты просто держал их у себя и никогда не упоминал о них?

— Да, разумеется, и я совсем замотал свои мозги, думая, что с ними делать. Потом у меня вроде созрел план. Я бы отдал их Лему и заставил как-нибудь вставить обратно в старые оправы. Но затем, когда копы стали подозревать тебя, я решил, что ради твоего спасения мне придется все рассказать о Леме и брачном договоре…

Белокурые волосы упали ему на лоб; тряхнув головой, он отбросил их назад.

— Наверное, я напортил и здесь, как и везде вообще? Но просто я был напуган тем, что ты подумал бы, будто я убил Маурин.

— В особенности когда она фактически могла бы расстроить свадьбу, — сказал Эндрю. — Если бы она сходила к Тэтчерам, то был бы конец, не так ли? Тебе бы пришлось либо жениться на Розмари, хотя ни у кого из вас нет ни цента, либо выбросить всю эту блажь из головы.

Нед побледнел.

— Но, Дрю, ты не в своем уме! Ты же давно знаешь, что у Розмари свои…

— Как раз сегодня днем отец Розмари был у матери. И пообещал распорядиться насчет финансов. Мистер Тэтчер сказал матери о том, что, оказывается, у Розмари нет даже своего счета в банке.

— Но… но…

Изумление в глазах Неда казалось абсолютно искренним. Он повернулся к Розмари. Эндрю смотрел теперь на них обоих… Ее лицо было мышиного цвета.

— Розмари, — сказал Нед. — Розмари, малышка…

— Ну и пусть, — сказала она. — И не смотрите на меня так. Это не такое уж страшное преступление, разве не так?

Она поднялась и теперь стояла напротив Эндрю, маленькая, решительная и грозная.

— Ты прав. Я признаю. У меня нет ни цента своих денег. Я лгала и тебе, и Маурин, и Неду тоже.

— Но, Розмари… — опять начал Нед.

— Нет, — повысила она голос, — не перебивай. Я должна объяснить. Все совершенно просто. Вчера за ланчем я знала, что не должна допустить разговора Маурин с родителями. Единственное, что я смогла придумать, — это заставить ее поверить, что идти к ним абсолютно бессмысленно. Поэтому… поэтому прямо там же экспромтом и выдумала все это о своих деньгах. А затем уж я рассказала ей, решила рассказать и тебе тоже… и Недди.