Тед Белл - Живая мишень

Очень небольшое количество тех, кто наблюдал за мониторами в Белом доме, знало о том, что судьба их страны зависит от людей, сидящих в четырех «Черных вдовах».

Тишина в Овальном кабинете была нарушена, когда тихий взволнованный голос одного из пилотов заскрипел в динамиках.

— Говорит капитан самолета, — услышали они слова летчика. — Будьте добры, поднимите спинки ваших сидений в вертикальное положение и пристегните ремни. Самолет заходит на посадку.

— Вас понял, Шкипер, — послышался лаконичный ответ. — А в случае экстренной посадки на воду мы что, будем всплывать на собственных задницах?

— Посадка на воду отменяется, — засмеялся пилот.

— Это, должно быть, Алекс Хок и Текс Паттерсон переговариваются на борту «Соколиного глаза», — президент мрачно улыбнулся людям, собравшимся в Овальном кабинете. — «Соколиный глаз» будет первым совершать посадку.

Глаза Джека Макафи были прикованы к экрану. Напряженность в комнате была более чем ощутима — она была мучительна.

— Ну вот, господа, — сказал президент вице-президенту и начальнику штаба. — Сейчас начнется самое интересное.

«Пока неплохо», — думал Хок, отжимая рычаг. Конечно, когда им придется спускаться с горы, все наверняка пойдет не столь гладко. Но у Хока сейчас было и без того достаточно мыслей в голове, поэтому он решил сконцентрироваться на хороших мыслях: гористый ландшафт мог оградить их от вражеского визуального и электронного наблюдения.

— «Флайбэби»… «Видоумэйкер»… «Фантом», — сказал Хок. — Это «Соколиный глаз», прием.

— Прием, вас слышу, «Соколиный глаз», «Флайбэби» гордо реет прямо над вами, — сообщил в ответ командир планера, горячий южный парень из Флориды по имени Марио Мендоза. — Меня не вдохновила вся эта ваша цирковая акробатика.

— Прием, «Соколиный глаз», «Видоумэйкер» в сорока пяти градусах от вас. — Джим Фергюсон, или просто Ферг, был хорошим парнем из южного Техаса. Раньше он летал на самолете, распыляющем пестициды над полями, а теперь немного переквалифицировался. Том Квик не являлся агентом ДСБ и был вторым пилотом в его планере.

— «Фантом», где вы, почему молчите, — сказал Хок. — Прием.

— М-м-м, прием, «Соколиный глаз», «Фантом» на связи, — ответил Рон Гудвин, тощий парень из южного района Чикаго, который летел на «Фантоме». — У нас — э-э — возникла небольшая проблема, сэр. Зажглась аварийная лампа и… мы…

— Слушаю вас, «Фантом».

Потянулась томительная пауза.

— Все нормально, «Соколиный глаз», — сообщил наконец Гудвин, — аварийная лампа только что погасла. Наверное, неполадки с проводкой.

— «Соколиный глаз» вас понял, «Фантом», прием. Стайка планеров летела, врезаясь в прозрачную синеву неба.

Рейс 77

Черри Лансинг уже разочарованно решила про себя, что этот жгучий красавчик, сидящий рядом в кресле у иллюминатора, никогда в жизни не заговорит с ней. Он походил на одного из скучающих парней, каких она немало встречала во время каникул. Ну ладно. Интересно, насколько он бесстрастен? Он читал Библию, ну по крайней мере какую-то иностранную Библию. У него был MP-3 плейер, что было хорошим признаком. Но едва он сел в кресло и пристегнулся, как сразу же врубил свой плеер и заткнул уши наушниками. А это, как она знала по своему опыту общения с мальчиками, было плохим признаком. Зануда.

Она скатала кусок отвратительного сэндвича с ветчиной в небольшой шарик, бросила его в пластиковый контейнер и, скомкав его, засунула в карман сиденья впереди. Интересно, что там на завтрак едят родители в салоне первого класса? А ты еще сиди тут и радуйся, как ангелочек! Это было так недемократично — запихать ее сюда, в это гетто.

Едва она посмела — ах, как это она осмелилась — пожаловаться своей матери на то, что это несправедливо, мать, конечно же, начала дудеть в свою дудку, сокрушаться о том, как же она безнадежно испорчена. Разве она испорчена? Чушь! В общем, поняв, что жаловаться бесполезно, она свернула в женский туалет у посадочного терминала и, недолго думая, выкурила гашиш, который раздобыла у какого-то симпатичного мальчика то ли в Маджонге, то ли в Гонконге — да какая разница. Хороший гашиш. Полный улет.

— Эй, привет, — сказала она.

— Здравствуй, — ответил он.

Здравствуй? Так, что ли, он сказал? Здравствуй? Не «привет», не «здорово, детка», как все нормальные люди?

— Как тебе мое ожерелье? Как камешки, а? Мое имя в них отражается. Я достала его в Сингапуре.

— Что?

Может быть, он плохо говорит по-английски. Он был похож то ли на араба, то ли на азиата — в общем, какой-то южный парень. Невысокий, смуглый, красивый. Черри снова потрясла перед ним своим именным ожерельем. Ей не терпелось поскорее вернуться домой из этой поездки. Еще бы — шикарные азиатские побрякушки из Сингапура! Не могла дождаться, когда покажет их друзьям-приятелям в Дарьене. И своему бэби, без которого так тосковала. Ну ладно. Осталось всего двенадцать часов до Лос-Анджелеса, потом еще пять до Нью-Йорка, а потом примерно час на лимузине до Дарьена. Она вынула из сумки книгу, что мать купила ей в аэропорту, и открыла. Книгу назвали в честь известного художника Да Винчи, но мать сказала ей, что речь там о каких-то секретных кодах или какой-то еще ерунде.

— Вы интересуетесь нумерологией? — удивился мальчик, вынимая наушники и глядя на книгу. «Студент. Определенно студент», — решила она.

— Что? — переспросила она. Как будто ее раздражало, что он отвлекает ее от чтения. Она, конечно же, притворялась.

— Ну, числами. Их тайным значением.

— О да. Это замечательно. — Так вот о чем эта книга? О числах? О господи! Это что, она мне математику подсунула, что ли?

— Я тоже ими интересуюсь. — Он улыбнулся. Неплохие зубы. Ровные и как будто жемчужные. Большие карие глаза. Длинные, густые ресницы.

— Вы знаете, — продолжал он, — ведь номер рейса — 77 — имеет мистическую силу. Мощную. Или, например, номер ряда, на котором мы в настоящее время сидим, — 76. Кстати, очень важное число для вас, американцев, правда ведь?

— 76? Ты что имеешь в виду — сеть бензоколонок? Или что?

Парень посмотрел на нее еще некоторое время, только теперь как-то отстраненно.

— Мой бойфренд дал мне эту книгу, — спохватилась она. — Ты бы только видел его. Какой он милашка! Он выглядит точь-в-точь как Джей Эф Кеннеди. Один в один.

— Который из них?

— Что значит который?

— Ну, как президент Кеннеди? Или как аэропорт Кеннеди?

— Что?

Зажегся световой сигнал, означающий, что можно отстегнуть ремни. Стервозная бортпроводница из «Бритиш Эйрвейз» сообщила со своим стервозным английским акцентом, что пассажиры могут встать, если хотят, лишь бы не шарахались по проходу, где они катают свои дрянные тележки. И все же лучше оставаться на местах и не отстегиваться, потому что в Южном Китае разыгрался шторм.