Тед Белл - Живая мишень

Линия была занята. Извините, госпожа Слейд.

Она запрыгнула на борт лодки и дернула за трос стартера. Слава богу, мотор завелся с первого раза. На пристани показался Грэм, держащий в руке бокал; он пытался привлечь ее внимание какой-то забавной историей о ночном колпаке, и в этот момент она отвязала канаты и прибавила оборотов, мчась на полной скорости уже примерно в двадцати ярдах от берега.

Ваш муж вернется с вами, госпожа Слейд?

Туман был еще сильнее, но она все равно не сбавляла газ, отчаянно вслушиваясь в темноту, чтобы определить местонахождение буя номер девять. Сердце снова колотилось, она чувствовала, как пот стекает ручьем между грудей, а туман обволакивает плечи, будто холодный, влажный плащ. Кровь билась в ушах так громко, что она едва не проскочила буй. Там. Приглушенный звон. Она дождалась момента, когда окончательно убедилась в том, что находится на траверзе бакена, а затем резко переложила лодку на правый борт. Попыталась пройти совсем рядом с буем, чтобы выиграть время.

Но буй оказался слишком близко. Корпус небольшой лодки задрожал, когда она ударилась бортом и отскочила от большого бакена. Женщину отбросило вперед, на дно лодки; двигатель забормотал и заглох. Плечо горело от боли, но она поднялась, цепляясь за скамью, и снова дернула трос. Вот черт! Она безуспешно дернула трос два раза, но в третий раз мотор все-таки завелся. Она все еще проклинала себя за то, что не угадала расположение бакена, и в этот момент разглядела на скалах впереди мутные желтые огни большого дома.

Она бежала по извивающейся тропке вдоль скал, приближаясь к дому. Все огни горели, и снаружи все выглядело вполне нормально, слава богу. Тем не менее она сняла туфли, поднимаясь по широким ступеням веранды. Входная дверь, должно быть, открыта. Нет смысла запираться, когда живешь на острове. Именно по этой причине люди и живут на островах.

Она отворила дверь и ступила в холл. Все огни наверху потушены. В камине библиотеки горели дрова. Она слышала их треск, видела колеблющиеся желтые блики огня сквозь щель под дверью. Одна створка двойной двери из красного дерева была приоткрыта. Она быстро подбежала и открыла ее.

Сири была на полу. Сидела по-турецки на подушке, глядя в ревущий огонь; свет от огня освещал ее длинные темные волосы и плечи. Она даже не обернулась на звук открываемой двери.

— Сири?

Ответа не последовало.

— Сири! — закричала она на этот раз так сильно, что мог проснуться и мертвый.

— Мое имя не Сири, — произнесла девушка бесчувственным монотонным голосом. Она все еще не оборачивалась. — Меня зовут Ирис, как те цветы, что я принесла вам. Сири — это Ирис наоборот.

— Посмотри на меня, кем бы ты ни была, черт бы тебя побрал! — Деирдр хотела нащупать выключатель на стене, чтобы зажечь большую хрустальную люстру, но рука так ужасно тряслась, что она не могла найти его. — Я сказала, посмотри на меня!

Сири, или Ирис, ей было почти все равно — повернулась; на темном лице белела довольная улыбка. Ее лицо и вся верхняя часть тела выглядели как-то странно. Она казалась чернокожей… в этот момент пальцы женщины наконец нащупали выключатель, и она щелкнула им; черный цвет на лице девушки, оказалось, был лишь обманом зрения, это пламя в камине делало его черным. На самом деле это был ярко-красный цвет. Ее кисти и обе руки до плеч тоже были красными.

— О боже, что тут происходит?

Деирдр отшатнулась назад, к двери. Ирис медленно встала и начала приближаться к ней. Одна рука начала подниматься, и Деирдр ожидала увидеть в ней нож. Но это был не нож. Нет, это была… это была видеокамера! Дьявольский красный глаз! Он смотрел на нее и…

— Убирайся от меня! Оставь меня в покое! Я должна подняться наверх, к детям! — Деирдр подошла к дверному проему, споткнувшись о порог.

— На вашем месте я не стала бы подниматься туда, госпожа Слейд. Очень плохая мысль, — услышала она за спиной слова Ирис.

Несчастная женщина просто обезумела от страха. Она взвилась вверх по лестнице.

— О господи! О, нет! Что с моими…

Но она не успела добежать до верхней ступени. Последние слова, которые она услышала перед смертью, прозвучали обрывком чьей-то фразы:

— …как два маленьких ангелочка, я же говорила вам, госпожа Слейд.

Начальник отдела полиции Дарк Харбор Эллен Эйнсли и ее юный заместитель Никос Савалас нашли госпожу Слейд на следующее утро на главной лестнице, погибшей от многочисленных колотых ранений. Труп был осыпан синими цветами с длинным стеблем. Офицер Эйнсли наклонилась и пристально вгляделась в лицо жертвы, а затем осмотрела ручку большого кухонного ножа с запекшейся на ней кровью, которая торчала из-под правой лопатки мертвой женщины.

— Это Ди-Ди Слейд, все верно.

— С ней, кажется, были и двое детей? — сказал ее заместитель, Савалас, тоже наклонившись над трупом.

— Да, с ней были дети, — ответила Эллен. — Пойдем, посмотрим, что с ними.

— Ее муж, кажется, большая птица и работает в Вашингтоне, верно? — спросил Савалас. — Он то ли сенатор, то ли что-то в этом роде.

— Он посол в Испании, — сказала Эллен, глядя на молодого заместителя, парня с детским лицом и густыми черными усами. Он и трех месяцев еще не проработал в полиции, и, конечно же, не видел ничего, даже отдаленно напоминающего такие ужасные сцены, одна из которых сейчас разворачивается перед ними.

— Ну что ж, пойдем наверх, — сказала она, аккуратно переступив через тело госпожи Слейд и поднимаясь по лестнице на второй этаж, хотя этого ей хотелось меньше всего в жизни.

Остров Нантукет

Одна неделя. Как раз столько требовалось Хоку. Неделя, проведенная в море, была бы самым лучшим средством забыться. Соленый запах морского ветра и непрерывный бег волн всегда помогали ему почувствовать себя моложе. Даже будучи мальчиком, а теперь и зрелым мужчиной, Алекс Хок чутко прислушивался к сигналам своего разума и тела. Любой, кто обучен тонкому искусству выживания в опасных условиях, мог бы сказать вам: обращайте внимание на резкие сигналы тела или разума, предупреждающие об опасности. Иначе вашей следующей остановкой может стать захолустный морг, где вы будете лежать с ярлыком на большом пальце ноги.

Сейчас сигналы, получаемые Алексом Хоком, были отчетливы и ясны.

Слушай, старина, ты пустеешь с каждым днем. Твои физические, умственные и эмоциональные ресурсы сильно исчерпаны, и сейчас, черт возьми, тебе лучше всего будет как следует присмотреться к себе, прежде чем ты снова пойдешь в очередной бой. Отложи пока что свой плащ и кинжал подальше и приведи себя в форму, иначе следующая схватка может окончиться не в твою пользу.

Трагическая смерть Вики ужасно расстроила его и вывела из равновесия. Он был опустошен. Он впервые позволил себе влюбиться и любил ее истинно и глубоко. Страшная потеря привела к постоянной, нескончаемой душевной муке; ему казалось, что он разбился, упав в глубокое ущелье.