Георгий Зотов - Эль Дьябло

Пальмы гнутся – наверх забрались люди в масках, срывают кокосовые орехи.

– Демоны Уку Пача! Выходите, мы ждём вас в гости! У нас полно угощений!

Весь день Город Королей лихорадит: то тут, то там землетрясения. Старики уверяют, так было всегда на diablada. Ручьи вскипают, рыба там варится живьём, вулканы сочатся лавой. Нерождённых Уку Пача приманили кровью, и они обязательно появятся. Возможно, демоны уже прибыли. Что именно хочет найти Мигель? Он и сам не знает. Кастильеро и Фуэгос наверняка здесь, но они тоже под масками… А Михаил, как и положено природному русскому, нутром чует: случится что-то плохое, посему лучше держать полицейских на улицах. Над городом нависли кроваво-свинцовые тучи, особенно мрачно. Впрочем, светло как днём, ведь в руках у танцоров пылают тысячи факелов.

Следует честно признать – он и выиграл, и проиграл.

Мигель разгадал, кто такие Художник и его помощник. Он выяснил, чего ради они это затеяли. Однако озарение снизошло лишь постфактум, после установки четвёртой куклы , и поэтому Михаилу так зверски обидно: он упустил убийц. В самый последний момент, carramba [33]. Между тем по департаменту поползли слухи: приёмного отца Кастильеро, толстенького и забавного индейца-кечуа Хуареса, на днях сместят с поста заместителя министра, арестуют за недостаточную лояльность эль президенте и провал расследования. Подумать только, попросту в голове не укладывается… Он лично говорил с Фуэгосом, многократно видел парня в участке, когда тот привозил письма из Министерства внутренних дел. Вежливый, услужливый, симпатичный юноша, слова лишнего не скажет. Кастильеро тоже не единожды приезжал в участок, но Михаил видел Художника со стороны, напрямую они не общались. Где они сейчас? Ведь парочка убийц точно прячется поблизости, в ожидании своего свидания с чудовищем, призванным из Уку Пача. И в каком же месте точно назначено их рандеву? Как они узнают друг друга? М-дааааа…

Улица лязгала, ревела и визжала.

Женщины обливали себя красной краской, символизирующей кровь. «Дьяволы» тянулись к ним когтистыми лапами, девицы, смеясь, уворачивались от сатанинских объятий. Когда-то в Куско, поклоняясь силам тьмы, схоже танцевали индейцы, всем городом вместе с Великим Инкой и главным жрецом, ибо впитали с молоком матери – зло нельзя отторгать. Энрике прав: его в мире даже больше, чем добра, и поэтому от поклона нерождённым, живущим в вечной темноте, голова не отвалится. Одного сейчас нет – жертвоприношения. На празднике «дьяблады» в доиспанские времена убивали тысячи пленников и сотни самых лучших девушек, посланных из подчинённых инкам племён: дабы умилостивить вечно голодных подземных богов. Сердца бросали на алтари, а кровью питали землю у расщелин, дабы она стекала вниз по желобам прямо во рты нерождённых. Мигель прислонился к грязно-жёлтой стене. Жарко. Отвратительно. Чертовски хочется курить, но маску не снимешь – убийцы знают его в лицо. Остаётся лишь думать… Помечтать-то немного можно? На diablada часто случаются всякие неприятные вещи. Скажем, столкновение ревнивого любовника с обожаемой им девушкой и её случайным партнёром по танцу. Сколько тут на руках ножей-мачете, сколько револьверов! Три выстрела – убит соперник, убита сеньорита, неудачливый Ромео, обливаясь слезами, пускает себе пулю в лоб. Таких случаев – множество, каждый раз на карнавале в честь демонов Уку Пача погибает до сотни человек. Никто в полиции не обратит внимания на смерть ещё двоих. И концы в воду… Уже постфактум можно представить все доказательства участия покойных в страшной серии убийств, потрясших Лиму: как догадывался Михаил, куклы – лишь верхушка айсберга. Сколько именно они забраковали девушек, не подошедших в качестве деталей? Сорок? Пятьдесят? Вот именно, а может быть, даже и больше: не все семьи заявили об исчезновении дочерей. Полиция всюду. Им приказано не рассуждать, а стрелять на поражение при виде чего-то мало-мальски подозрительного. Проблема в менталитете – люди расслаблены праздником. Вон опять, судя по тайному знаку, полицейский в маске. Ожесточённо танцует. А когда ты увлечён, полностью захвачен пляской, разве думаешь о работе? В этом вся суть латиноамериканцев. Грохот и весёлый смех – кто-то жахнул сразу серию водяных бомб. Пахнет потом, разгорячёнными телами, размякшей краской, вездесущими лепестками магнолии, ромом и писко. о да, алкоголь на карнавалах всегда льётся литрами. Мигель ещё раз проверил наличие в кармане револьвера. Неплохо бы наконец «отклеить» себя от стены и стряхнуть апатию. Жутко болит голова. Всю неделю он спал не больше трёх часов в сутки. Как только пристрелит этих ублюдков, первое, что сделает, – придёт и рухнет в постель. В голове нарисовался образ уборщика Энрике – спокойного, улыбающегося, шаг за шагом толкующего мифологию давно исчезнувшей империи.

Мёртвые девушки. Вырезанная деревня. Мог ли он это предотвратить?

Убийцы ведь начали не вчера. Тренировались. Готовились. Возможно, принимали участие в ритуалах в далёких высокогорных деревнях кечуа, где до сих пор сохранились человеческие жертвоприношения. Должно быть, им тогда было лет по четырнадцать… Ну и что? Для индейцев двенадцать – возраст зрелости, мальчиков начинают обучать искусству воинов, а девочек – готовить к будущему замужеству. Кто-нибудь озаботился сосчитать ВСЕХ женщин, исчезнувших в окрестностях Города Королей за последние три-четыре года? Увы. Здесь режут за щепотку листьев коки в кармане мальчишек, избивают до смерти проституток, а их трупы топят в жидкой грязи во время сезона дождей – так, что находят лишь мумифицированные тела. Город смерти. Город ночи. Город кошмаров. Только действия Художника всколыхнули Лиму, насмерть перепугали общество и разгневали эль президенте . Но Михаил уверен: к Рождеству люди забудут о куклах посреди морей крови. Куклах, набитых лепестками магнолии и любовно сшитых шёлковой ниткой.

Город Королей за свою историю видел и не такое.

Энрике. Он вспомнил ещё раз деликатного, услужливого уборщика и строгого, властного жреца. Древний инкский лаз в Уку Пача. Беседу двух людей, одурманенных ядовитым дымом под кроной старой амазонской магнолии. Видение Франсиско Писарро, совершившего массовое жертвоприношение, – он наблюдал пожилого конкистадора так, словно и верно стоял рядом с ним. Слышал скрежет заржавевших доспехов, обонял запах крови и видел, как тот, возвратившись из подземного мира, убивает своего брата.

Постой-ка!

Мысль полыхнула в мозгу, осветив тёмные закоулки разума. А что, если Художник и Подмастерье вообще не знали о контактах Энрике и Мигеля? И уничтожили Корпус Кристи по совсем другой причине: им позарез нужно именно это священное место с древней магнолией и расщелиной-ходом в Уку Пача для свершения самого ПОСЛЕДНЕГО ритуала? Пока целых полсотни полицейских рыщут в поисках убийц по переулкам всей Лимы, тщетно пытаясь угадать лица под масками, эти двое сидят высоко в горах, среди хижин умерщвлённых ими людей, смиренно ожидая появления…