Екатерина Морозова - Обращенные в камень. Разгадка перевала Дятлова

Все ее чувства обострились. Где-то хрустнула ветка и она напряглась. Так и есть: кто-то едет. Он вернулся! Зачем? За ней. Или… Одна ее часть говорила: беги. Шептала это слово с громким свистом, как погоняют лошадей или табун овец, слово усиливалось эхом и отдавалось в ушах. БЕГИ-И-И-И!!!!Другая ее часть оставалась пригвожденной к месту и не было силы которая могла бы ее сдвинуть с этого места; ноги были чугунными, а сама она вросла в снег, и превратилась в ледяную женщину. Когда-то это уже было? Она хочет выдохнуть его имя, имя человека, которого она полюбила, но оно застревает, замирает у нее на губах. Как птица в клетке – не выпорхнуть.

Александра резко оборачивается и видит, как кто-то медленно движется к ней. В первое мгновение она не узнает этого человека, а потом – понимает – это Алексей.

– Эй! – он поднимает палку и машет ей – Эй!

Она тоже поднимает палку в знак приветствия.

– эй! – слабо откликается она. Они как лыжники, которые передают друг другу эстафету.

А где… Слава? Хочет выкрикнуть она, но – молчит.

– Привет! – кричит он ей. Преувеличенно громко или это все ее чувства обострены и каждый звук многократно усиливается?

– Привет!

Он подходит и останавливается расстояние нескольких метров.

– Ты здесь одна? А где все остальные?

– А ты?

– Что – я?

– Ты откуда?

– Из гостиницы.

– Как?

– Так, – отвечает он, словно подразнивая ее. А потом пускается в объяснения. – Меня охватило дурное предчувствие. Там. В гостинице. Почти сразу, как вы все ушли. Я успокаивал себя, говорил, что просто сбрендил. Но тревога не проходила. Не знаю – почему, просто места себе не находил. Пытался выйти на связь – безуспешно. И я не выдержал: попросил Николая, это шофер который вас подвозил, приехать сюда. Он должен был пробыть несколько дней в гостинице. Он согласился. Вот и вся моя история. Где все? Почему ты не со всеми?

– Так ты ничего не знаешь?

– А я что я должен знать?

Александра молчит, слово» убиты», «убийство», «смерть» не сходят с ее языка, она запечатаны в ней намертво.

– Что я должен знать? – повторяет он, смотря на нее. Слабое бледное солнце пробивается через серый полог неба и кажется, что это не солнце а лунный свет заливает место где они стоят.

– Они убиты, – шепчет Александра.

– Кто? Все?

– Нет. Кирилл, Татьяна, Лиля, Иннокентий – мертвы. – Говорит она одними губами. Ей кажется, что слова вылетают из нее как мертвые белые птицы. Вылетают и тут же падают в снег. С окровавленными крыльями. – На них напали под утро….

– А другие?

– Перт Васильевич, Дмитрий и Игорь – живы. Они там, – машет она лыжной палкой в сторону. – В овраге.

– А ты почему не с ними?

– Я… я… – слова застревают в горле. Александра даже не может вымолвить имя Вячеслава.

– А где этот… Вячеслав? – словно приходит ей на помощь Алексей.

Не знаю, хочется крикнуть Александре, и не хочу знать, потому что мой любимый мужчина оказался маньяком и убийцей. А я непонятно почему стою здесь и жду его.

Вместо того она как-то неуверенно пожимает плечами.

– Не знаешь? Ясненько….

Алексей стоит напротив нее, опираясь на лыжи.

– Твоя нога… – говорит Александра.

– Как видишь – лучше.

– Быстро ты пошел на поправку.

– Потому что очень хотелось. – он облизывает сухие губы. Зря, машинально думает Александра, губы на морозе облизывать нельзя…

Он стоит напротив нее и даже на расстоянии она видит его лицо, светлые волосы, выбившиеся из-под шапочки, неумело завязанный, словно впопыхах шарф. И здесь она слышит слабое треньканье. Мобильный! И словно просыпается после сна.

– Телефон! Дай телефон. Он у тебя работает?

– Работает!

Александра помнит телефон Цаброва наизусть, ей нужно сейчас набрать эти цифры и вызвать подмогу.

– Как хорошо, что ты здесь, – с облегчением выдыхает она. – Дай мне телефон.

– Ты хочешь позвонить?

Она кивает.

– Кому?

– В полицию.

– В полицию? – Алексей казалось, удивлен. – Зачем?

– Как зачем? – теперь уже удивляется Александра. – Чтобы сюда приехали и поймали убийц. А нас отсюда забрали. Сами мы точно не выберемся из этого места. – Она поднимает голову и смотрит на небо, солнце уже скрылось.

Алексей застывает, словно в раздумье.

– Я сейчас позвоню сам. У меня друг в полиции работает. Нет проблем. Решим все по-быстрому.

Мне не нужно по-быстрому, думает Александра, мне нужен Цабров, как говорил мне Игорь, но – молчит.

Алексей достает телефон и набирает номер. Это спутниковый телефон, и у Александры от удивления взлетают брови вверх.

Перехватив ее удивленный взгляд, он поясняет.

– Взял в гостинице.

На том конце берут трубку.

– Слушай, друг! – он говорит громко, слишком громко или это так кажется Александре. – У нас тут такие дела. Хренота в общем. На нас напали. Непонятно – кто. Но сейчас не в этом суть, как ты любишь говорить. Те, кто живы, находятся в овраге. Я тут с Александрой. Вячеслав – непонятно где. Давай скорее туда, а потом к нам.

Алексей нажимает на отбой и смотрит на Александру.

– Все в порядке. Я переговорил. К нам скоро приедут. Скоро приедут. Друг был в курсе нашего похода, я ему рассказал накануне.

– А кто твой друг?

– Я же говорил: служит в полиции. Так что все в порядке. В полном порядке, – добавляет он.

– А как зовут твоего друга.

Он смотрит на нее, словно вспоминая имя друга.

– друга? Павел. А что?

– А где он служит конкретно и как он нас найдет? Ты же не дал координаты.

– Найдет, – уверенно говорит Алексей и снова облизывает губы. – Позже еще раз перезвоню для уточнения. Не волнуйся. Все под контролем.

Похоже, что – так. Но Александра – человек ответственный. Она дала слово Игорю и должна его выполнить. Ей нужно позвонить Цаброву. И это поручение – наказ она обязана сделать. Сейчас и немедленно, не откладывая.

Александра смотрит на него.

– Мне нужно тоже позвонить. Дай мобильный.

– Сейчас, что-то крепление ослабло.

Алексей нагибается – поправить крепление, и здесь из его кармана выпадает медальон. ЛИЛЬКИН МЕДАЛЬОН! Талисман моряков и путешественников, как называла она его. Ее крик ударил в уши, или это она кричала в воображении, в действительности – молчала?

– Ты? – она смотрит на него во все глаза. – ТЫ?! – шепот становится громче. Она уже кричит:

Он поднимается, его губы раздвигаются в улыбке.

– Да, я. Я один из них, из тех… – говорит он с невольной гордостью. – Мы вершим справедливость. Эти места не должны быть осквернены людьми. Это заповедные, священные места. Жалкие туристы топчут горы, не понимая, что они должны быть наказаны за это… Самой суровой карой. Смертью.

Понимание приходит не сразу. Это сумасшедший! Перед ней стоит сумасшедший! Человек, свихнувшийся на своих идеях.