Рольф Бёрлинд - Темная сторона Швеции (сборник)

В конце концов он решил пойти в «Гранд Отель». Адам прождал в лобби почти час, прежде чем увидел сеньору Банегас, которая стремительно вышла из отеля. Странно. Согласно расписанию сеньор Банегас до трех был свободен и должен был составлять компанию жене. Может, его вызвали в полицию? Адам поднялся на лифте на третий этаж и постучался в номер 318.

– Сеньор Банегас! – позвал он тихо. – Сеньор Банегас, это я, Адам.

Никто не ответил. Адам постучал громче:

– Гектор! Открой! Это важно.

Он подождал еще минуту и собирался снова постучать, как за спиной раздалось покашливание. Высокий мужчина, одетый в униформу отеля с блестящими пуговицами, поинтересовался:

– Вы кого-то ищете?

Адам ответил.

– Политика отеля такова, что все гости должны заявить о приходе на ресепшн. А вашего друга, судя по всему, нет в номере. Если вы сообщите мне свое имя, я передам господину, что вы его искали.

Он странно посмотрел на Адама:

– Ваше полное имя.

После секундного колебания тот ответил:

– Юнас Линдгрен. – Так звали его одноклассника, который все время попадал в неприятности.

Сотрудник отеля проводил его до выхода.

Каттис решила с детьми и матерью поехать в Испанию. Они больше не могли находиться в этом доме, сказала она. Адам заверил жену, что все понимает и что позаботится о доме и делах, пока ее нет. Проводив их в аэропорт, он смог наконец выдохнуть. Его постоянно бросало в холодный пот, а перед глазами застыла картина крови, вытекающей из уха Йорана. «Это несчастный случай», – пробормотал он себе под нос, но слишком громко. Люди смотрели на него с подозрением.

Вернувшись домой, Адам понял, что не в состоянии есть, и вместо этого налил себе виски. Он слышал, что соседи собираются патрулировать район по ночам, но его они не позвали. Все ему сочувствовали и не хотели тревожить. Адама мучила совесть. «Что бы сделать для очистки совести? – думал он. – Отдать деньги бездомным? Уйти в монастырь? Строить очистительные сооружения для воды в Судане? Нет, это чересчур. Может, достаточно будет записаться добровольным помощником в Красный Крест и помогать больным с домашними делами? Это же был несчастный случай…»

Он лег на диван и попытался читать, но заснул.

Когда в дверь позвонили, Адам долго не мог понять, сколько времени проспал. Это оказались полицейские. Но что-то в их поведении изменилось. Женщина стояла впереди, а мужчина позади. Женщина заговорила первой:

– Можно войти? У нас есть пара вопросов.

Они спросили про вечер с Банегасом, про оперу. Адам отвечал, придерживаясь расписания. Что Банегас мог им сказать?

– Вы с ним говорили? – Адам выдавил улыбку. – Он бывает рассеянным. Шведская полиция могла его напугать…

Он замолчал, потому что ему вдруг стало понятно, что что-то не так. Офицеры переглянулись. Женщина прокашлялась.

– Он мертв.

– Мертв?

Сперва Адам испытал облегчение – Банегас не мог им ничего сказать.

– Банегаса нашли на Кастельхольмене, – сказала женщина. – Его забили насмерть тупым предметом. Время смерти – примерно между десятью вечера и полночью. Другими словами, сразу после оперы.

Адам не знал, что сказать, и кивнул.

– Нас смущает несколько моментов. Не могли бы вы их пояснить?

Может, стоит попросить позвать адвоката? Но не будет ли это выглядеть подозрительным?

Прежде чем он успел решить, женщина продолжила:

– Или вы предпочитаете поехать с нами в участок?

Они задавали вопросы по очереди. Полицейский-мужчина поспешил заверить его, что это обычная процедура и что волноваться не стоит. У него была добрая улыбка. В отличие от напарницы, которая достала расписание Банегаса.

– Узнаете?

Адам кивнул.

– Что случилось с ужином? В «Юллене Фреден»? В ресторане вас не видели. Столик никто не заказывал.

Адам выдавил, что забыл заказать столик и что Банегас все равно хотел прогуляться. Он не хотел этого говорить раньше, чтобы не запутать полицию. Она молча записала его слова. Потом второй полицейский повторил, что это не допрос, но не мог бы Адам уделить им еще какое-то время через пару часов…

Меньше чем через час женщина вернулась.

– В вашем расписании сказано, что Харальд Торвальдссон из Торгового совета присоединится к вам за ужином.

Черт.

– Мы говорили с мистером Торвальдссоном; он утверждает, что не имел такого намерения и вообще не в курсе этого ужина.

На этот раз Адаму было сложнее придумать ответ. Женщина задала несколько вопросов, и он напрягся еще больше. Затем полицейская предложила устроить перерыв и продолжить в присутствии адвоката чуть позже. От адвоката Адам отказался. Когда его снова привели в комнату, там уже была только женщина с конским хвостом. Она допрашивала его одна, не тратя времени на болтовню и улыбки.

– У нас был интересный разговор с сотрудником «Гранд Отеля». На следующий день после убийства кто-то пытался проникнуть в номер, где остановились Банегасы. Человек вел себя подозрительно и назвался чужим именем. Но сотрудник узнал вас по фото, которое мы сделали в связи с расследованием другого дела.

Все попытки Адама объяснить ситуацию лишь натолкнулись на встречные вопросы. Ему хотелось спать. Он уцепился за последнюю надежду.

– Но зачем мне убивать сеньора Банегаса? Это же абсурд.

– По словам вдовы, у вас был серьезный мотив. Вы с ним обсуждали тендер на строительство автомобильной дороги. Так вот, Банегас уже отдал заказ американскому консорциуму. Он собирался рассказать вам об этом в конце визита.

Вот негодяй!

– Но никто не убивает из-за…

Однако это женщину-полицейского не интересовало.

Они позволили ему пойти домой поспать, но на следующее утро снова вызвали в полицию. Атмосфера стала менее напряженной. Добрый полицейский сказал, что они верят, что он пошел домой после оперы. Адам ответил, что рад это слышать. Все были довольны. Кроме женщины-полицейского. Она молчала, но вдруг без всякого предупреждения спросила:

– Так почему вы не возвращались домой до двух утра? И почему на вас были резиновые сапоги?

И внезапно допрос принял новое, ужасное для Адама направление.

Адвокат оторвался от записей:

– И тогда вы решили сознаться в убийстве Банегаса?

Адам кивнул:

– Мне была невыносима мысль, что меня могут осудить за убийство тестя.

Подумав о жене и детях, он зажмурился.

– Я решил, что Банегас станет моим алиби.

– Но теперь вы утверждаете, что непричастны к его смерти?

– Это я и пытаюсь вам сказать. Но с другой стороны…

Адвокат поднял руку в предупредительном жесте:

– Всему свое время. Давайте пока сосредоточимся на преступлении, в котором вас обвиняют.

Он высказал свое мнение и, бросив взгляд на часы, добавил: