Майнет Уолтерс - Эхо

— Вы не возражаете, если мы осмотрим вашу квартиру? — спросил Харрисон.

Дикон взглянул на него с любопытством:

— А для чего это вам?

— Мы хотим посмотреть ваши кровати и убедиться, что в них действительно сегодня ночью спали.

— Надо было позаботиться о том, чтобы при вас имелся и ордер на обыск, — вставил Терри.

— А это еще зачем, скажи на милость? — фыркнул Дикон.

— Полиции не разрешается просто так приходить к нормальным людям домой и шарить по комнатам только потому, что так им захотелось, — заявил Терри.

— Ну, я лично не возражаю, если они заглянут ко мне в спальню. Если у тебя есть какие-то проблемы… — Он не закончил свою мысль, а только неопределенно пожал плечами.

— Разумеется, нет, — сердито бросил Терри.

— Тогда к чему все твои жалобы? — Дикон поднялся. — Прошу вас сюда, джентльмены.

После беглого осмотра квартиры оба полицейских с удовольствием приняли предложение Дикона отдохнуть и выпить по чашечке кофе. Устроившись за кухонным столом, они не спеша закурили:

— Терри как раз подходит под описание молодого человека, которого видели бегущим от склада сразу после происшествия, — заметил Харрисон.

— Как и миллион других юношей, — добавил Дикон.

— А откуда вам это известно, сэр?

— Мы слышали это описание по радио.

— Я так и думал. Можно мне спросить, кто успел предупредить вас?

— Мой адвокат, Лоренс Гринхилл, — пояснил Дикон. — Он слушал новости и позвонил мне, чтобы предупредить о том, что вы можете захотеть нанести мне визит.

— Значит, вы нам говорили неправду о том, что собирались навестить мать?

— Нет, все правильно. Мы поедем сразу же после того, как вы уйдете. Хотя, должен признать, что поднялись мы раньше, чем намеревались. Если вы еще побудете с нами, то услышите будильник. Он зазвонит через… — Майкл сверился с наручными часами — тридцать минут.

— И когда вы собираетесь вернуться?

— Сегодня вечером.

— Вы не возражаете, если мы все же проверим ваши показания, опросив также Барри Гровера и таксиста?

— Ради Бога, — согласился Дикон. — Можете сделать еще больше. Спросите у владельца «Хромого Попрошайки», и он подтвердит, что мы сидели там до половины одиннадцатого, а затем переместились в кабак «У Карло» на Фаррингдон-стрит, и ошивались там до часа, пока нас, наконец, не выставили оттуда.

— И, пожалуйста, сообщите адрес вашей матери, сэр.

После ухода полицейских, Дикон и Терри, поймав такси, отправились на Флит-стрит забирать машину Майкла.

— Я не собираюсь ехать к твоей матери, — мрачно произнес Терри, сгорбившись на пассажирском сиденье, когда машина выехала на магистраль М-1. — Да и ей вряд ли захочется знакомиться со мной.

— Может быть, она даже со мной не захочет разговаривать, — пробормотал Дикон, подсчитывая про себя непредвиденные расходы, связанные с появлением Терри, и приходя к выводу, что парнишка обходится ему достаточно дорого. В итоге получалось, что иметь жену — куда дешевле, чем содержать подростка. Даже если сравнить одну проблему питания: аппетит Терри не знал границ. Одним его завтраком можно было бы накормить взвод солдат. Еще немного — и Майкл разорится.

— Тогда зачем мы туда направляемся?

— Потому что, когда я подумал об этом впервые, затея мне понравилась.

— Да, но это было как бы отговоркой для полицейских, только и всего.

— Для души иногда бывает полезным делать то, что тебе совершенно не хочется.

— Именно так говорил и Билли.

— Он был настоящим мудрецом.

— Ничего подобного. Он был настоящим мерзавцем. Я вот тут долго думал о нем, и знаешь, к какому выводу пришел? Он никогда не морил себя голодом, а позволил кому-то другому сделать это. И если это не самая большая глупость, тогда мне больше нечего сказать.

Дикон с любопытством посмотрел на парня:

— Как же его мог заморить голодом другой человек?

— Постоянно спаивая его, так, что Билли просто забывал о еде. Понимаешь, еда для него имела какое-то значение только тогда, когда Билли был трезв. Ну, когда он сидел в тюрьме, например. А так он частенько забывал поесть. Он даже не помнил о том, что питаться нужно хотя бы для того, чтобы не протянуть ноги.

— Ты хочешь сказать, что кто-то специально покупал ему спиртное и умышленно спаивал в течение целого месяца, только для того, чтобы человек окончательно опустился и умер?

— Да, потому что это единственная версия, которая имеет смысл, разве не так? Иначе, как бы он мог напиваться в течение такого долгого времени? Сам он покупать спиртное не мог, потому что у него не было на это денег. А если бы он успел протрезветь, то обязательно бы вернулся на склад. Я уже говорил, что он временами куда-то исчезал, но всегда возвращался, когда кончались запасы алкоголя и он чувствовал голод.

Сержант Харрисон несколько раз нажал на кнопку звонка дома Гроверов, прежде чем дверь, наконец, приоткрылась, и в щелку протиснулось потное лицо Барри.

— Мистер Гровер? — поинтересовался полицейский.

Мужчина кивнул.

— Сержант Харрисон из полицейского участка Айл-оф-Догз. Разрешите войти?

— Зачем?

— Я бы хотел задать вам несколько вопросов, связанных с Майклом Диконом и Терри Дэлтоном.

— Что такого они натворили?

— Мне бы хотелось обсудить это внутри, сэр.

— Я не одет.

— Это займет всего минуту.

Дверь закрылась, зазвенела цепочка, и, наконец, Барри впустил полицейского:

— Мама спит, — прошептал он. — Идите сюда. — Он распахнул дверь в переднюю гостиную и, когда они зашли в комнату, плотно прикрыл ее.

Харрисон вдохнул заплесневелый, затхлый воздух. Сержант очутился в каком-то замкнутом пространстве, принадлежавшем минувшей эре. Тяжелые бархатные шторы закрывали окна и казались полосатыми оттого, что давно полиняли в тех местах, где их постоянно освещало солнце. Древние выцветшие обои начали плесневеть от вечной сырости. На камине стоял огромный портрет мужчины в форме офицера времен Первой мировой войны, рядом с ним красовалась фотография юной девушки в старинном платье. В мебели чувствовался стиль викторианской эпохи. Воздух казался тяжелым, словно все минувшие года давили сверху. Создавалось впечатление, что дверь в эту комнату была закрыта давным-давно, и с той поры никогда больше не открывалась.

Сержант положил ладонь на спинку кресла, ощущая сырость плесени. Сейчас он размышлял над тем, что за странные люди должны обитать в такой унылой и наводящей тоску обстановке.

— Здесь нельзя ни к чему прикасаться, — взволнованно прошептал Барри. — Мама сойдет с ума, если узнает, что вы до чего-нибудь дотрагивались. Эта комната принадлежала ее бабушке и дедушке. — Он указал на картину и фотографии. — Это они. Они ее воспитывали, после того как родная мать бросила ее и сбежала из дома.