Юрий Черняков - Чудо в перьях

— И без Радимова? — спросил я. — Вам не кажется, что его сейчас очень здесь не хватает…

— Нужен он больно… — отмахнулся он. — Откуда я знаю, может, тебя на гастроли эти послали, чтобы ты меня добил? Довел дело до конца? Вон сколько вопросов скопилось, пока не виделись! — Он снова Захохотал, стуча кулаком по столику.

Ирина остановилась с подносом в руках, кося на него, чтобы он не выбил у нее из рук налитое в чашечки кофе.

— А что ты принесла! — крикнул он. — Водки давай! Пока я снова не заснул. Водки! Столько с Пашей не виделись, а тут такие метаморфозы и перемены в судьбах… Я искренне желаю поздравить, понимаешь? Искренне! А там пусть меня добьет! — Он наклонил передо мной шею. — Руби, Паша, пока позволяю, на радость Андрею Радимову.

— Скоморох! — сказала она и поставила поднос на стол. — Водку берите сами. Я пошла спать.

— Без меня? — удивился он. — А что наш гость подумает? Ты пошла, я следом, а он?

Она безразлично и устало пожала плечами. Села в кресло и включила телевизор. По всем программам не было картинки, один только шум. Она выключила и принялась за шитье. Цаплин смотрел на нее, приоткрыв рот, потом встал, подкрался сзади к креслу, подхватил, поднял ее на руки, понес к нам за столик.

— Осторожней! — охнула она. — Тебе нельзя! С твоим сердцем…

— Мне сегодня можно все! — сказал он, усадив Ирину на свое место. Потом с трудом разогнулся, держась за позвоночник.

— Ну вот, я говорила…

— Да, ты говорила! Это Пашка, сволочь, позвонки мне вышиб! Хирург еле приладил… Ну чего, особое приглашение требуется?

— Но ведь час ночи. — Она взглянула в мою сторону. — Хоть вы, Павел Сергеевич, его остановите. Он сегодня достаточно выпил.

Я пил кофе, поглядывая на счастливую пару. А ведь уже было решил воспользоваться их кажущейся неадекватностью.

Я встал, подошел к бару, достал оттуда бутылку «Столичной» и пару рюмок.

Откупорил и разлил. Вопросительно взглянул на Ирину. Она молча подставила свой фужер.

— Вот это я понимаю! — сказал Цаплин. — Без лишних слов. Человек поступка! Вот кого тебе надо, Иринушка! А не такую развалюху, как я!

Она вскочила, но он успел схватить ее за руку.

— Шучу, шучу! Да Паша, поди, привык уже к нашим развлечениям. У хозяина, поди, не разгуляешься, а? Слышал, теперь с вами живет? Ну так и выпьем — за прибавление в семействе!

Мы выпили, закусили лимоном.

— Уж очень ты сегодня развеселился! — Она погладила его по небритой щеке.

— А сам не пойму! Убийцу своего встретил! Чем не радость? Шучу, шучу, никакой, Паша, не убийца! Он маэстро, мировая звезда классической музыки. А убийства — это так, хобби…

Ирина отставила свой фужер, отклонилась в кресле, переводя взгляд с него на меня. Я застыл, держа недопитую рюмку в руке. Потом поставил ее на место.

— Он в гостинице, вы правы, — сказал я.

— И что? — Он зло посмеивался, сощурив пьяные глазки под стеклами очков. — Я и не сомневался, говорил уже. Что дальше?

— А вот мы сейчас поедем к нему и там все решим, — сказал я. — А то мне уже надоело слушать.

— Да никуда я не поеду! — ответил он с нервическим смешком, не очень, впрочем, уверенно.

— Поедете, — сказал я.

— Да не поеду я! Иринушка, скажи ему. Он думает — все может.

— Павел Сергеевич… ну вы-то благоразумный человек. Вы же видите.

— Убийца он, убийца! — повторил он. — Хочет меня по дороге прикончить, я знаю, ему задание дано!

— Я же говорила, ему нельзя пить! — вскочила Ирина. — Просто не ожидала от вас, Павел Сергеевич!

— Он ничего не знает, — сказал я Цаплину. — Поэтому вы застанете его врасплох. И тут все-все выяснится. Ну как это бывало прежде, помните? Приезжали и все полюбовно решали.

— А он там — инкогнито? — заинтересовался Цаплин. — Как чиновник из Санкт-Петербурга? Все равно не поеду!

Я поднялся. Тут нельзя было показывать сомнений или колебаний. Дальше должно все идти неумолимо и своим чередом. И ни одного лишнего слова.

— Вы поедете с нами? — спросил я Ирину.

— Я? Зачем? Что мне там делать? — прижала она руки к груди.

— Ее зачем! — закричал, покраснев, Цаплин. — Зачем ее впутывать?.

— Как хотите, — сказал я, глядя на часы. — Собирайтесь. Я жду вас в машине.

Краем глаза я заметил, как они растерянно переглянулись. Он посерел, потом позеленел.

— Не оставляй меня, Иринушка! — сказал он плаксиво. — Ему что! Выбросит по дороге, как Пичугина, а после будет Верди играть! Ты не знаешь этих людей… — зашептал он. — И к тому же — машина! Ты совсем забыла про свою машину! Куда он ее потом денет?

Она посмотрела на него, не скрывая презрения, смешанного с чем-то наподобие материнской жалости.

— Я водку не пил, — сказал я. — Поэтому, если не возражаете, сяду за руль.

Она села с ним на заднее сиденье. Он секунду-другую сидел, окаменев, потом вдруг вскочил.

— Я никуда не поеду. Вы что-то задумали! Оба!

И стал выбираться из машины. Она не сдвинулась с места.

— А ты? — спросил он. — Поедешь с ним? С этим бандитом?

Я сидел за рулем, не оборачиваясь. Мотор мерно работал, разогреваясь.

— Я от всего устала! — сказала она. — Я устала выслушивать о том, какие все сволочи и какой ты агнец Божий. Я хочу посмотреть хоть один раз на Радимова вблизи, а не с экрана или с портрета. Я хочу сама разобраться.

И захлопнула дверцу. Прямо перед его носом.

— Но тогда я с тобой? — неуверенно спросил он. — Я же не могу оставить тебя одну. С этим.

— Да что ты? — протянула она. — Ну, тогда садись, мы тебя ждем.

Цаплин почти сразу заснул, положив голову на ее плечо. Несколько раз, пока мы ехали до гостиницы, я пытался поймать ее взгляд в зеркальце.

Она упорно смотрела в окно, не меняя позы. Он припал к ее плечу лбом, рот его был приоткрыт.

Дорога до гостиницы была пустынной, доехали еще быстрее, чем в прошлый раз довезли меня до театра.

Я поднялся наверх к хозяину, постучал в номер. Он не спал.

— Да-да! — звонко сказал он. — Войдите!

— Я привез его, Андрей Андреевич, — сказал я. — Он там, внизу, в машине. Поговорите с ним сами.

— Ты с ума сошел! — сказал он громким шепотом. — Ты привез его сюда?

— Я привез его к вам, — устало сказал я. — Как это бывало раньше. Ну что смотрите? Он и так все про вас знает. И разве не за этим мы сюда приехали?

— Первый раз об этом слышу! — Он даже отпрянул от меня. — Опять ты со своей наказуемой инициативой!

— Ну так что мне теперь? — разъярился я. — Силой вас? Лбами столкнуть? — Я решительно шагнул к нему.

— Хорошо, хорошо! — Он испуганно выставил руки. — Конечно, раз уж привез… Но только я тебя ни о чем не просил. Я спущусь, поздороваюсь, но там нас никто не увидит?

Он лихорадочно стал сдирать приклеенную бороду. Потом мы быстро спустились, подошли к машине. Ирина стояла к нам спиной, ссутулясь и опустив голову. Плечи ее малозаметно подрагивали.