Ирина Голунцова - Жженые карты (СИ)

Однако спасение явилось им в обличии разрушения.

Где-то сильно громыхнуло: вероятно, на здание – или чем бы не являлся этот комплекс – упал снаряд, вызвав переполох у надзирателей. Константин проснулся с дикой головной болью, но к его удивлению, в остальном он чувствовал себя прекрасно. Он лежал неподвижно, блаженно мечтая об избавлении, ему надоело смотреть в черную яму, в которую его собирались бросить.

Громкий звук раздался совсем неподалеку. Мужчина подумал на выстрел, но ошибся, увидев, как освободился от тугих ремней Ираклий. Руки и часть лица недавнего знакомого покрывали черные наросты, напоминающие рисунок на древесной коре. Константин невольно пришел к мысли, что бредит, но как только грузин подошел к нему и содрал оковы, он смог рассмотреть его детально.

– Нам пора уходить.

Тогда Константин и использовал впервые приобретенную способность. Он смутно помнил происходящее, вспоминая события, как пункты короткого списка. Освобождение других заключенных, вспышки выстрелов, запах химикатов, почерневшие руки. Его пальцы и ладони блестели от крови, он не прибегал к помощи огнестрельного оружия. Он сам стал машиной для убийств. Вместе с Ираклием и еще тремя парнями, олицетворяющими успех подпольных экспериментов, они превратили коридоры лаборатории в проклятый лабиринт Минотавра: люди пытались найти выход, пока их преследовали чудовища.

В себя Константин пришел уже на улице, когда осознал, что его кожу колют острые лучи солнца, а теплый ветер зализывает раны. Прячась в руинах посреди небольшого поселка, они с группой выживших «монстров» отходили от бойни. Как далеко удалось им убежать? Сколько людей они убили?

Ираклий заговорил первым. Он предложил отправиться на запад, где по его подсчетам в тридцати километрах расположилась группа ополчения, в которой он некогда состоял сам до того, как оказаться заложником вражеских ученых. Константин невольно задумался, а где сейчас находятся его люди? Ищет ли их кто? Но гадать не имело смысла, поэтому он поддержал идею и отправился вместе с остальными.

Дорога заняла примерно день.

Добравшись до цели, Константин рассчитывал увидеть военный лагерь, по крайней мере полсотни вооруженных людей, гораздых постоять за себя. Однако их ждало полуразрушенное поселение, наполненное стариками и женщинами, которых, дай бог, охраняли десять человек. Встречать их выбежала детвора и солдаты, все в равной степени обрадовались возвращению Ираклия.

За ужином они, пятерка выживших, обсуждали, что делать дальше.

– Мы не можем здесь оставаться. – Заключил Константин. – Нас будут искать. Мы – удавшийся эксперимент, они вложили, небось, столько денег и средств в нас, что ни перед чем не остановятся, чтобы вернуть обратно.

Тяжелое долгое молчание прозвучало лучшим ответом. Поскольку они находились на западе Грузии, в оккупированной врагом территории, смерть дышала им в спину. Залечь на дно и выждать, когда минует буря, являлось проблематичным, ибо поселение располагалось неподалеку от их места бегства. Поэтому Константин предложил им добраться до границы и затеряться в горах, чтобы затем выбраться к одному из пунктов поддержки российской армии, которыми кишело побережье Черного моря. Там на них не станут охотиться, а об экспериментах можно умолчать. К тому же, они представятся солдатами, сбежавшими из плена, что и являлось правдой – опознание их личности только подтвердит историю.

Сборы не заняли много времени, но на рассвете, перед самым отправлением, Ираклий застал всех врасплох, сообщив, что к ним присоединится еще один человек. Новым попутчиком оказалась молодая высокая девушка с густыми темными бровями и выразительным взглядом. Чертами лица она походила на Ираклия, отчего признать в ней его сестру не составило труда. Мужчина объяснил, что оставить ее одну, опять, не может, слишком переживает, что в любой момент боевики нападут на эту деревню и растопчут остатки ополчения. К тому же, в оправдание добавил он, Манана являлась превосходным медиком, помощь которого могла пригодиться им во время долгого похода.

Они отправились в путь.

Появление девушки напрягло всех членов группы. Константин видел это невооруженным взглядом, поскольку и сам испытывал негодование. Он боялся, что хрупкое создание могло замедлить их, а отсутствие у нее военной подготовки увеличивало их шанс быть раскрытыми. Причин можно перечислить много, включая самую банальную – они не ощущали присутствие женщины уже несколько месяцев.

Тем не менее обходилось без казусов. Манана ни с кем не разговаривала кроме брата, за редким исключением обмениваясь с ним короткими фразами. Но трудно было не заметить ее любопытного взгляда, бросаемого украдкой в их сторону. Отчего-то это умиляло Константина, в какой-то мере ему нравилось, когда девушка смущенно отворачивалась, едва он замечал ее слежку.

Они старались держаться стороной крупных дорог, прячась в лесах или скрываясь в горах. Довольно часто до них долетали звуки взрывов и выстрелов, приходилось выжидать часами или днями, чтобы пропустить мимо отряды или батальоны вражеских сил. Они набивали шишки, царапались об острые камни. Удивительно, но именно в эти моменты в скромной тихой Манане просыпалась неугомонная бестия. Правда, она никогда не смела обращаться к солдатом напрямую, поэтому, едва заметив, что кто-то поранился, принималась спорить с братом. Не зная языка, Константин мог поклясться, что парочка осыпала друг друга невообразимыми ругательствами.

В очередной раз им довелось обходить асфальтированное шоссе, двигаясь вдоль перевала. Лесную дорогу размыло от дождей, из-за чего пришлось замедлить шаг. Время ускользало, хотелось поскорее добраться до города и передохнуть пару дней под крышей в сухой постели. Но мечты о прекрасном сыграли с Константином злую шутку: не уследив за землей под ногами, он соскользнул вниз, принявшись с руганью лететь по склону, сметая все на своем пути. Он тогда точно не решил, что вызвало большую злость: боль по всему телу или истеричный смех друзей.

Когда на лес неожиданно опустилась ночь, им пришлось остановиться и устроить привал. В такой сырости огонь удалось развести не с первой попытки, да и то, тощие язычки пламени едва освещали пространство вокруг. В этой местности было относительно спокойно, так что они не боялись привлечь внимание противника.

Манана незамедлительно принялась обрабатывать раны Константина, в то время как остальные члены их команды, измотанные долгим походом, легли спать. Это непроизвольно навело мужчину на удручающую мысль, что ему придется дежурить первым. Но пока его занимала только девушка. Она ловко обработала ссадину на лбу, промыла глубокие царапины на руках. В ее карих глазах, под которыми залегли синяки от усталости, и липкой от влаги коже отражались огоньки костра. Подушечки ее пальцев оказались грубыми.