Карен Уайт - Записки на полях соленых книг

– Хочешь, я позову отца?

– Нет. На самом деле я хотела кое о чем поговорить с тобой.

– О магазине? Давай.

– Не совсем. О семье Рейнольдсов. Я знаю, что ты родилась гораздо позже, но надеялась, что ты помнишь, как твои родители или соседи говорили об одном старом событии.

– О чем?

– Ты говорила, что была знакома с Мэгги, невесткой Эбигейл. С той женщиной, которая когда-то владела «Находками Фолли».

– Точнее говоря, не просто знакома. В детстве я регулярно посещала ее магазин. Но я лучше знакома с Лулу, потому что она гораздо моложе.

– Ты помнишь Кэтрин, двоюродную сестру Мэгги? Ее называли Кэт.

– Я слышала о ней, но не знала ее; она умерла до моего рождения. Думаю, это случилось во время войны, – Пейдж немного помолчала. – Кажется, с ее смертью было связано нечто трагическое. Наверное, потому, что она была очень молода. Но это все, что я помню. Эбигейл может знать больше; Лулу определенно знает, поскольку она была родственницей Кэт. Эбигейл переехала на Фолли-Бич только после окончания школы. А что? Это имеет отношение к запискам в старых книгах?

– Не знаю, но в одной из книг я нашла письмо. Оно подписано Кэт, и почерк значительно отличается от почерка в других записках.

– Что за письмо?

Эмми глубоко вздохнула.

– Позволь мне прочитать его, а потом скажи, что ты думаешь.

Она развернула письмо и начала медленно читать. Прошло довольно много времени, прежде чем ее мать ответила:

– Это предсмертное письмо. Несомненно, она собиралась покончить с собой.

– Я тоже так подумала. Может, это как раз та самая трагедия, о которой ты говорила?

– Я в самом деле не знаю. Это случилось очень давно, но вроде бы моя мать упоминала… о чем-то таком. Тебе нужно спросить об этом кого-то еще.

– Сначала я попытаю счастья с Эбигейл. Лулу относится ко мне с определенным подозрением. Она не из тех, кто выглядит мягкими и пушистыми, ты же помнишь?

Пейдж цинично хохотнула, чего раньше никогда не позволяла себе при Эмми.

– Она всегда была такой. Когда она работала в магазине старшей сестры, то пугала детей своей мрачностью. Она почти никогда не улыбалась. Но я помню, как она давала мне конфеты, когда мама не видела. И каждый раз, когда я приходила в магазин, она выкладывала на прилавок книжки, которые могли мне понравиться. Там довольно долго существовала маленькая библиотека, где можно было брать книги на время. Помню, как она увлекалась книжками о Нэнси Дрю. Мама говорила, что когда мисс Лулу была моложе, она бродила по острову с лупой и фонариком и строила из себя маленького сыщика, в точности как Нэнси. После того как мама рассказала об этом, я больше ее не боялась.

Эмми нахмурилась.

– Она не говорила мне, что знала тебя, когда ты была девочкой. Интересно, почему.

Она представила, как мать пожимает плечами.

– Я уже давно вышла замуж и живу здесь, но помню, как люди говорили, что она так и не оправилась после «Хьюго», когда погибла ее сестра. Она всегда была тихой и замкнутой, но потом стала почти отшельницей. Думаю, если бы не Эбигейл, Джон и их дети, она бы не пережила этой потери.

Эмми подумала о Лулу в саду бутылочных деревьев, когда та спросила о Бене и назвала ее храброй. В пожилой женщине было много странного, и Эмми даже не пыталась в этом разобраться. Барьер, которым Лулу окружила себя, срабатывал очень эффективно… но его все же можно было преодолеть, если хорошо постараться.

– Я поговорю с Лулу, – внезапно решившись, сказала она.

– Ты дашь мне знать, что она скажет?

Эмми на мгновение замешкалась.

– Само собой, – наконец ответила она.

– Похоже, ты удивлена, что меня это интересует.

– Да, немного. Раньше ты никогда не заглядывала дальше нашего дома и магазина.

– Возможно и так… Но после твоего отъезда все немного изменилось. В основном, из-за твоего отца. В нем проснулась жажда странствий. По выходным мы отправляемся в небольшие поездки, но сейчас он обдумывает визит в Напа Вэлли, а потом, возможно, даже в Европу. Посмотрим. Но это, как бы сказать… бодрит. Знаю, это звучит странно, но именно так я себя чувствую. Как будто я едва дышала все эти годы и наконец-то решила вздохнуть полной грудью.

Эмми понимала ее. Она чувствовала то же самое, когда в первый раз попробовала бегать.

– Тебе нужно приехать сюда, в Фолли-Бич.

Ответом была тишина, и Эмми представила, как мать смотрит в окно кухни на свое бутылочное дерево.

– Да, я знаю. Мы… говорили и об этом.

Эмми прислонилась к стойке, вспомнив банку с песком, пахнувшую океаном.

– Почему ты никогда не возвращалась сюда?

На этот раз пауза была достаточно долгой, чтобы Эмми услышала шум автомобиля, медленно проехавшего по улице перед магазином.

– Даже не знаю… Может быть, я считала, что если вернусь, то пойму, как сильно скучала, и захочу остаться. Но это было бы неправильно. Это все равно что признать поражение, как будто я забыла все эти годы и то хорошее, что дал мне брак. Я не хотела, чтобы твой отец знал, что у меня возникало такое искушение. Но жизнь рядом с водой… Как бы это сказать… Она более здоровая, что ли. В таких местах легче отвлечься от плохих мыслей. Ты не согласна со мной? Но я не могу вернуться.

– Потому что здесь было так плохо, мама?

– Нет, милая, – последовала короткая пауза, и Эмми показалось, что она слышит звук собственного сердца. – Потому что у меня была ты.

Эмми закрыла глаза, стараясь не думать о том, как долго она хотела услышать эти слова от матери. Ощутив комок в горле, она открыла глаза и снова уперлась взглядом в письмо.

– Мне нужно показать это письмо Эбигейл. И, думаю, я должна найти Лулу и спросить, что она помнит о Кэтрин.

– Сделай это. Хорошо, что ты позвонила, Эмми. Спасибо тебе за разговор. И не забудь рассказать мне, когда выяснишь, в чем тут дело.

– Не забуду. И ты звони мне, если что-то вспомнишь – что угодно о прошлом Фолли-Бич или о его прежних обитателях. Это может помочь.

– Хорошо. До свидания, Эмми.

Эмми попрощалась с матерью, положила трубку и задумалась, почему она больше не чувствует себя так далеко от дома.

Лулу стояла у двери своего сарая за «Находками Фолли», на мгновение ослепленная ярким светом, бьющим в глаза снаружи, так что сарай казался бездонной черной дырой. Ей хотелось войти внутрь и упасть в темноту, как делала Алиса в одной из ее любимых детских книжек.

Проснувшись утром после беспокойной ночи, Лулу наконец поняла, что должна сделать. Сегодня Лиз устраивала вечеринку в честь крестин своих малышей, и туда придет Эмми, которая будет задавать вопросы, свято убежденная в том, что ответы понадобятся ей для решения собственных проблем. Она сама не понимает, что делает.

Все время, пока Лулу лежала в постели, она размышляла о том, как ей поступить. Она вспоминала события давно минувших лет, но глаза, возникавшие перед ее мысленным взором, принадлежали не Мэгги, а Хиту. Когда он показал ей коробку, найденную на чердаке, то понял, что пробил ход в ее прошлое, который никто не должен был обнаружить.