Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]

— В минуте от метро? И ведь окна есть на обе стороны, это же сказка, а не квартира — почти вершина мира, милый!

Они разложили на столе покупки. Андрей достал из пакета мешок королевских креветок и наткнулся на купленные Антоном презервативы и смазку:

— Тоша, — спросил Андрей, — а это ты…

— Милый, — Антон подошел к нему и погладил по щеке, — когда я был сегодня в магазине, то понял одну вещь, которая и тебе в голову наверное не приходила.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Андрей.

— Андрюш, я хочу, чтобы сегодня это наконец произошло сегодня. Я просто точно знаю, что не смогу заснуть, пока не осознаю, что ты был во мне. В полном смысле этого слова. Я хочу, чтобы ты сделал это.

— Милый, — Андрей обнял Антона, — я очень хочу… чтобы ты был во мне.

— Андрюш, — ну мы же не будем ссориться на тему того, кто будет первым, ведь так?

— Мы бросим жребий, — улыбнулся Андрей, — я так люблю тебя, — и он щедро одарил его очередным прекраснейшим поцелуем от которого кровь закипала и начинала бурлить, а нервы натягивались и пускались в пляс экстаза. Андрей обхватил тело Антона руками, — я люблю тебя.

— Не останавливайся, — застонал Антон, — не останавливайся. Mi Stamatas.

— Греческий? — удивился Андрей.

— Он самый, — сказал Антон, — давай быстро приготовим наш ужин, чтобы поскорее перейти к самой желанной его части.

— Ты не представляешь, как я жду эту часть и как ее хочу.

— Но нам понадобится много сил, я прав?

— Очень много, — ответил Андрей уверенно, — потому что я готов выжать тебя, подобно спелому фрукту, и быть твоим всю ночь…

Продукты очень скоро выстроились в стройный логичный ряд и за каких–то двадцать минут уже красовались на тарелочках, культурно расставленных на кухонном столе. Андрей нашел в шкафу два подсвечника и зажег свечи на столе.

Ужин и правда удался на все сто процентов:

— Я никогда не думал, что он будет таким вкусным, — мечтательно сказал Антон, смотря на Андрея, а под столом тем временем он теребил своей правой ступней левую штанину любимого.

— Если ты сейчас не остановишься, — сказал Андрей, естественно испытывая от этой манипуляции определенное удовольствие, — то я возьму тебя прямо на столе — между креветками и салатом с каперсами.

— А я и не против, — и Антон просунул большой палец под носок.

— Милый, — сказал Андрей, — давай сначала все таки поедим, — он опустил левую руку под стол и проник под носок Антона и стал осторожно пощипывать его подошву, отчего Антон чуть не сполз под стол от удовольствия и не завыл прямо на месте.

— Все, — убрал ногу Антон, — ужинать.

Как это не покажется совершенно неудивительным — но ужин продлился сорок минут, съели абсолютно все и вскоре они оказались рядом на большой широкой кровати. Поначалу совершенно одетые и не знающие, что же им делать дальше.

Но неопределенность протянулась не так долго — вскоре, от легкого соприкосновения кончиками пальцев произошел заметный разряд возбуждения и их тела уже сцепились в сладострастной истоме объятий. Сначала они просто осыпали друг друга поцелуями. Но потом…

— Родной мой, — сказал Антон, — я прошу тебя… Сними мне… Их.

Это уже давно стало для них условным сигналом. Андрей спустился к его ногам и сказал:

— Милый, сними и ты мне..

Антон потянулся к левой ноге Андрея, осторожно запустил пальцы под носок и медленно стянул носок с его ступни, обнажив нежно–телесный рисунок свода, четкие и острые линии складок, красную кожу подушечек. Антон погладил рукой свод отчего Андрей прикусил верхней челюстью нижнюю губу и стал постанывать. В ответ на это Антон впился губами в кожу подошвы Андрея и стал осторожно ласкать ее языком.

Между тем Андрей тоже не терял даром времени и проделывал схожие манипуляции со стопами Антона. Оба постепенно возбуждались. Когда Антон добрался до пальцев на правой ноге и взял в рот большой палец одновременно лаская и покусывая его Андрей застонал:

— Боже, родной мой, это божественно, я хочу тебя, я так хочу тебя.

Они как по команде сняли с себя рубашки, брюки и нижнее белье и забрались под одеяло:

— Мне кажется, это произойдет прямо сейчас, — сказал Андрей, я хочу быть с тобой одним целом.

— Ты не представляешь, как этого хочу я, сказал Антон, медленно поворачиваясь на живот. После небольшой паузы он ощутил, как то, о чем он так давно мечтал приближается, касается его и, наконец, рассыпая в разные стороны искры радости и счастья проникает на благодатную почву. От первого впечатления Антона чуть не подкинуло — настолько его ощущения превосходили по своей палитре все, что он грезил ранее и мечтал. Выражение его лица постоянно менялось. Когда он думал о моменте, что Андрей сможет войти в него и одарить его всей любовью, что есть в нем. Улыбка сменялась удивлением и снова уступала место блаженству.

Антон широко открыл глаза и застонал:

— Милый, ты ни с чем не сравнишься.

Андрей между тем испытывал странный спектр впечатлений — он достиг этого, он вошел в любимого, они стали принадлежать друг другу до конца и теперь никому эту связь не разорвать — захотят они этого или нет. И за окном будто пошел дождь, золотой дождь, капли которого преломляли свет, даримый звездами и получалась прекрасная и необычная радуга в ночи, означавшая, что свечение исходившее от слившихся в экстазе близости тел распространялось подобно путеводному свету — они слишком долго шли этот путь — и вот они пришли и были готовы пропеть своей любви самые прекрасные слова, которые могут только появиться в голове.

— Не останавливайся, — стонал на выдохе Антон, — это самое прекрасное, что происходило со мной, Солнышко. Наконец–то, — почему это не может длиться вечно…

Через минуту Андрей упал на живот рядом с Антоном и сказал:

— Я на исходе. Но теперь твоя очередь. Я поделился с тобой моим чувством и жду от тебя того же.

Когда Антон вошел в Андрея ему почудилось, что он бежит по огромному звездному мосту посреди неба, и на этом мосту только они двое, и они любят друг друга, хотят, и всегда будут рядом.

Звездный мост играл красками, а внутри Антона играли натянутые нервы свою симфонию их любви. Самой прекрасной, чистой и не запачканной ничьими предубеждениями. Потому что эта вечная любовь простиралась намного дальше тех сладких мгновений, что они дарили друг другу. Теперь, когда они поделились этой мудростью и счастьем произошел разрыв, который разбросал в разные стороны то, что хранило их стыдливость. Теперь ей не было места, никому и никогда не разбить союз, который был заключен на звездном мосту под сенью радуги появившейся этой ночью.

Тимофей и Рита в этот момент сидели под навесом в доме Гордеевых и отдыхали: