Ральф Макинерни - Реликвия Времени

— Вы приступите к делу немедленно?

— У меня есть помощники, которые займутся менее важными проблемами.

Ханнан и Кросби пожали руки; вертолет поднялся в воздух, сделал изящный круг над гротом и скрылся за заросшим лесом холмом. Ханнан повернулся к Лоре:

— Подготовьте заявление о вознаграждении.

Джордж Уорт пришел в негодование, услышав о призыве к оружию, прозвучавшем из уст Мигеля Арройо. Пацифизм являлся краеугольным камнем движения рабочих-католиков, и в последние годы на первый план вышла борьба за права рабочих-иммигрантов. Неудивительно. Центр в Пало-Альто, как и другие центры по всему юго-западу до самого Хьюстона, предоставлял кров и помощь латиноамериканцам, обнаружившим, что утопия, к которой они так стремились, встретила их в лучшем случае двусмысленно. Их дешевому труду были рады, однако теперь, когда федеральные власти перешли к самым строгим мерам, многих нелегальных иммигрантов отлавливали и выдворяли на родину. Работодателей на первый раз предупреждали, затем их ждал солидный штраф. Похоже, праздник подошел к концу.

Джордж скучал по Кларе. Сперва это увлечение казалось ему сиюминутной слабостью. Клара красивая, но в ее возрасте и Дороти Дей выглядела привлекательно. Она дочь состоятельных родителей, ну и что с того? Семья самого Джорджа жила в достатке в Уиннетаке. Когда он признался в этом Кларе, ему хотелось показать, что между ними больше общего, чем различий. Джорджу была понятна реакция Клары по отношению к той нищете, в которой обитали он сам и его «гости». Ему самому потребовалось много времени, чтобы перебороть себя. Теперь, когда он более или менее к этому привык, ему буквально недоставало прежнего отвращения. Однако, беседуя с Кларой, Джордж редко заводил разговор о том, чем, как ему казалось, объяснялось ее отношение к движению рабочих-католиков.

— Джордж, если наша страна действительно так плоха, как ты думаешь, почему ты стремишься защищать прибывающих в нее нелегалов?

— Не называй их нелегалами.

— А как же мне их называть?

— Братьями. Сестрами, — он улыбнулся. — Иисусом.

Много ли среди них тех, чье имя Хесус?

— Здесь их жестоко эксплуатируют, ты сам так говоришь.

— Они сами должны бороться с теми несправедливостями, какие им приходится терпеть.

Дороти Дей говорила о бедах рабочих, не объединенных в профсоюзы, о подпольных заводах, о жестоких хозяевах, однако все это сейчас казалось давно минувшей эпохой. Теперь американские рабочие принадлежали к буржуазии — они получали хорошую зарплату, пользовались всеми материальными благами.

— О каких переменах ты говоришь?

— Они сохранят в нашей стране рабочие места.

На самом деле крупные профсоюзы в настоящее время поддерживали глобализацию экономики, даже несмотря на то, что это пагубно сказывалось на их собственных членах. В Пенсильвании, Мичигане, Огайо — повсюду закрывались рабочие места; целые отрасли промышленности сворачивались, чтобы развернуться где-нибудь на Тайване, в Латинской Америке, везде, где только можно урезать расходы на зарплату и тем самым повысить прибыль.

Когда-то иммигранты по большей части трудились в сельском хозяйстве, убирали урожай, радуясь изнурительной работе, позволявшей им посылать деньги домой и после окончания сезона возвращаться с щедрым по меркам их родины заработком. Еще учась в колледже, Джордж под влиянием университетской церкви примкнул к добровольцам, посвящающим летние каникулы помощи сезонным работникам. Убогие условия, в которых им приходилось жить, были сравнимы с тем, от чего они бежали, хотя некоторые фермеры обеспечивали своих рабочих сносным жильем. Джордж никогда не рассматривал это как политическую акцию. Ему всегда казалось, что работодатели совершают ошибку, настраивая иммигрантов против себя. О, он поднимал свой голос, протестуя против эпидемии индустриального сельского хозяйства, когда целые округа оказывались под пятой гигантов пищевой промышленности. Разумеется, такое сельское хозяйство было более эффективным, но при этом для обслуживания машин требовалось меньшее количество людей. Во второе лето Джордж присоединился к тем, кто работал на полях.

Сельское хозяйство обладает чудодейственной привлекательностью для человека, выросшего в городе, особенно в богатых пригородах. Вырастить, а затем и собрать плоды земли — для Джорджа в этом было что-то от религии. Капризы природы — заморозки, проливные дожди, засуха — только укрепили его во мнении, что в сельском хозяйстве не обойтись без помощи Бога. Проходя вместе с другими работниками между рядами томатов, увешанных зрелыми плодами, и наполняя корзину, вспотевший Джордж чувствовал, как бесконечная, изнурительная работа превращается в молитву. Однако он научился не высказывать подобные величественные мысли своим товарищам, когда они собирались вместе по вечерам. Местный епископ направил к иммигрантам священника, и те были признательны ему за мессу, которую он служил по воскресеньям, однако их религия была в обрядах, а не в возвышенных рассуждениях. На стене в каждой лачуге висело изображение Мадонны Гваделупской, перед которой по вечерам зажигалась свечка.

На последнем курсе Джордж прочитал автобиографию Дороти Дей и подписался на выходящий в Хьюстоне журнал «Рабочий-католик» — он определил свою судьбу.

— Столовая, раздающая бесплатную похлебку? — спросил у него отец, стараясь сохранять спокойствие.

По сравнению с этим летние каникулы, проведенные вместе с сезонными работниками, казались безобидной романтичной причудой. По крайней мере, Джордж не отправлялся на Кубу рубить сахарный тростник для Фиделя.

— Разумеется, мы будем обеспечивать питание. И жилье.

— Ты знаешь, сколько таких людей приезжает в нашу страну?

Джордж это знал.

— Тогда объясни, как одна столовая может помочь им всем.

— Я буду помогать тем, кому смогу.

Разумеется, отец выступал против правительственных программ помощи бедным. Его презрение к «государству-няньке» не имело границ. Всеобщее здравоохранение, постоянно растущая минимальная зарплата, одно ограничение за другим — все это было вмешательством в фундаментальные законы экономики. В основе всего спрос и предложение, а также бдительный глаз. Приливная волна поднимает все лодки. Отец был уверен, что каждый человек при желании способен поднять себя за шнурки собственных ботинок. В свое время он сам сделал именно это.

— Отец, я не верю в политические решения.

— Отлично!

Отцу показалось, что он одержал верх в споре. Как-то Малькольм Маггеридж взял интервью у матери Терезы [14] Маггеридж, Малькольм — английский журналист, писатель, сатирик, прожил почти всю жизнь атеистом, но в возрасте 79 лет обратился в католическую веру после встречи с матерью Терезой. Мать Тереза (настоящее имя Агнес Гонджа Бояджиу) — католическая монахиня, всю свою жизнь посвятила служению бедным и больным. из Калькутты, которая поддерживала и утешала умирающих. Вероятно, это стало началом его обращения. Однако тогда он спросил у старой монахини, почему она не выступает за социальное и политическое исцеление подобной нищеты.