Ральф Макинерни - Реликвия Времени

Сможет ли он отыскать нужное дерево в лесу, в который ему вот-вот предстоит войти?

Отец Клары Ибанес был поражен, когда она объявила ему, что устроилась работать секретаршей к их новому соседу Джейсону Фелпсу.

— Этот человек атеист!

— Это не заразно.

— Чем ты будешь у него заниматься?

— Он пытается навести порядок в своих бумагах, публикациях, скопившихся за целую жизнь.

— Было бы гораздо лучше, если бы он сжег все без разбора.

Большую часть своей жизни Джейсон Фелпс преподавал в Калифорнийском университете. Однако затем его всемирно известную славу антрополога затмила кампания, начатая им лично около десяти лет назад. Одно дело сталкиваться с суеверными предрассудками у представителей отсталых племен, однако то обстоятельство, что бредовые верования дожили до конца двадцатого века и теперь перешли в третье тысячелетие, побудило Фелпса взяться засучив рукава за разоблачения. Его брошюра, посвященная сжижению крови святого Януария в Неаполе, получилась безжалостно уничтожительной. Фелпс тщетно пытался получить на пробу образец той жидкости, которая хранилась в усыпальнице.

«Разумеется, в моей просьбе было отказано, — писал он. — С таким же успехом можно было просить фокусника раскрыть секреты своих трюков».

Затем во Франции, в Невере, Фелпс добивался разрешения изучить нетленные мощи святой Бернадетты, провидицы из Лурда. Вместо этого ему предоставили отчеты о нескольких эксгумациях, которые предшествовали помещению тела в стеклянный саркофаг, чтобы его могли лицезреть верующие. То обстоятельство, что отчеты ему предоставили, породило у Фелпса скептическое отношение к ним.

Однако особую ярость вызвал у него сам Лурд. Там ученые с безупречной репутацией подвергали предполагаемые случаи чудесного исцеления тому самому тщательному исследованию, за которое выступал Фелпс. И снова и снова они приходили к выводу, что не может быть естественных объяснений тому факту, что человек, пораженный неизлечимой болезнью, приезжал в Лурд, молился Богоматери в гроте, где она являлась перед людьми, пил святую воду и уезжал исцеленный. Удостоверено учеными! Это было уже слишком — покрывать налетом объективной истины подобные абсурдные утверждения! Разумеется, должно существовать психологическое объяснение, некая психофизическая сила, которую науке еще предстоит определить, что-то совершенно естественное. Возможно, визит в Лурд каким-то образом приводит в действие эту силу, но едва ли ее можно считать следствием нескольких молитв, обращенных к примитивному изваянию. То, чего не может быть, не могло произойти; все очень просто.

Два года назад Фелпс, удалившийся на покой вдовец, приобрел собственность в долине Напа-Вэлли, всего несколько акров земли из обширных владений дона Ибанеса. Для виноградников потеря не слишком заметная, и на этих землях Фелпс выстроил комфортабельный двухэтажный дом, где намеревался провести остаток жизни, после которой, как он был абсолютно уверен, его ожидает лишь ничто.

Отец Клары в роли местного идальго нанес новому соседу визит вежливости. Семейство Ибанес обосновалось в Калифорнии пятьсот лет назад; первые его члены попали сюда вместе с конкистадорами, другие прибывали в составе иезуитских и францисканских миссий. В начале XVIII столетия семья Ибанес пришла в долину Напа-Вэлли. Ее землевладения простирались на пятьдесят квадратных миль, занятые в основном виноградниками, дающими превосходное вино. Дон Ибанес, как преподносил себя он сам, подарил дюжину бутылок Джейсону Фелпсу, приветствуя его появление в этих местах.

Через несколько дней Фелпс отплатил за любезность, подарив отцу Клары несколько своих книг с автографами, все посвященные антропологии. Дон Ибанес по-прежнему не догадывался о том, что новый сосед ведет непримиримую войну с религией. Не всплыла правда и тогда, когда он отвел Фелпса в часовню, стоящую в каких-то пятидесяти ярдах от дома. Это была уменьшенная копия собора в Мехико, а внутри, как это было и в оригинале, высоко над алтарем висел образ Мадонны Гваделупской.

— Разумеется, здесь нет необходимости в движущейся ленте.

— В движущейся ленте? — недоуменно спросил Фелпс.

Отец Клары с радостью поспешил все объяснить.

— Зачем отправляться в Мексику, когда можно прийти сюда? — спросил тогда Фелпс.

Дон Ибанес рассмеялся:

— Но это же всего лишь репродукция. Настоящий плащ с образом Богородицы находится в храме в Мехико.

— Любопытно.

Таким образом, взаимная вежливость и сдержанность помогли обоим пройти ту первую стадию знакомства, когда люди только присматриваются друг к другу. И только неделю спустя брат Леоне, монах-бенедектинец, который жил в поместье и служил мессу в маленькой часовне, объяснил отцу Клары истинную сущность его нового соседа.

— Это тот самый человек, который написал книгу о Туринской плащанице, — объяснил священник. Оставшись вдвоем, они говорили между собой по-испански.

— Но ведь на него произвела впечатление эта часовня!

— Меня это удивляет. Он воинствующий атеист.

— Атеист!

В своей книге о Туринской плащанице Фелпс доказывал несостоятельность научных тестов, подтверждавших истинность легенды о том, что в этот кусок материи, служивший объектом поклонения многие столетия, было завернуто тело Иисуса и на нем на манер фотографического негатива отобразился отпечаток завернутого в него тела.

— Но ведь было доказано, что плащаница подлинная! — воскликнул дон Ибанес.

— К такому заключению пришли большинство ученых. Однако были и те, кто настаивал на отрицательных результатах.

— И Фелпс в их числе?

— Это еще мягко сказано.

Если бы отец Клары знал об этом тогда, когда Фелпс только покупал землю, он без колебаний расторгнул бы сделку. А так теперь в полумиле от него жил скептик, атеист, враг.

Клара разделяла религиозные воззрения своего отца и его поклонение Мадонне Гваделупской, но считала слабостью его тягу к различным необычным религиозным феноменам, его стремление сделать явления Девы Марии краеугольным камнем своей веры.

С Фелпсом Клара впервые встретилась во время своей утренней пробежки. Он, пыхтя, катил на велосипеде, стараясь отодвинуть неизбежную смерть.

— Я хочу оставаться в полном здравии, чтобы успеть закончить свою работу, — тяжело дыша, сказал он.

— Вашу работу?

Он объяснил.

— Но разве вы не можете пригласить кого-нибудь выполнить ее за вас?

— О, я никогда не мог доверить ее постороннему. Помощник — да, помощник мне пригодился бы. Но в этом отдаленном месте…

Фелпс посмотрел на девушку из-под косматых бровей.

— Как вы проводите день? — неожиданно спросил он.