Николай Станишевский - Цветы к сентябрю

Николас наклонился, чтобы повнимательнее рассмотреть то, что было изображено на картинке. Верховная Жрица лежала головой к нему, поэтому он потянулся, чтобы перевернуть её.

— Нет! — Милли предостерегающе подняла руку. — Нельзя ничего трогать! Карта должна лежать так, как она легла.

— Хорошо! — Николас поднял руки и улыбнулся. — Извините, я не хотел вам мешать! Прошу вас, пожалуйста, продолжайте!

Милли вновь перетасовала карты и вскрыла верхнюю.

По правилам она должна брать из середины колоды, подумал Николас.

На карте красовалась Смерть. Николас невольно подобрался, под ложечкой тоскливо заныло.

Дженни всегда говорила, что у меня слишком развито воображение…

— Что это означает? — спросил он упавшим голосом. — Мне конец?

— Ну… — Милли пытливо на него посмотрела. — Не совсем так. В принципе, ничего хорошего, но дело в том, что эта карта выпала после Верховной Жрицы и означает просто дурной знак. Согласитесь, что ДУРНОЙ ЗНАК намного лучше, чем сама СМЕРТЬ.

— Не спорю, — Николас нарочито сильно кивнул. — Что у нас следующим номером?

— Что-то вы развеселились… — Милли укоризненно покачала головой.

— А что мне остаётся делать? Карты сулят одни несчастья, но это вовсе не означает, что нужно повесить голову, сложить руки и ждать, когда тебя окончательно похоронят. Я так не привык.

Домработница плотно сжала губы.

На следующей карте Николас увидел волка и собаку, которые сидели напротив друг друга и выли на луну. На заднем плане возвышались две башни — светлая и тёмная, а на переднем располагался небольшой водоём, на поверхность которого выпростал щупальца рак.

— Карта Луны, — бесстрастно констатировала Милли.

— Опять Зло?

— Зло, — она удручённо кивнула. — К тому же, связанное со сплетнями, клеветой, ложью и скрытыми врагами. А венчает всю эту «чудную» пирамиду тьма и ужас.

— Ну и ну… — Николас покачал головой. — Сегодня, определённо, «мой» день. Везёт, как никогда…

— Надо открыть шесть карт, — пальцы Милли забегали, тасуя колоду. — Вот эта будет следующей.

Взгляду Николаса предстал юноша в окружении двух девушек. Та, что стояла слева, была красивой пышноволосой блондинкой и символизировала ангела-хранителя. Стоящая справа положила молодому человеку руки на плечи и, казалось, приглашала куда-то томным взглядом больших, темных глаз. Длинные, черные волосы явно указывали на то, что в данной ситуации она являлась вечно присутствующим демоном.

— Оккультное значение карты — испытание и ответственность, — сообщила Милли. — Но мы в своём гадании используем значение пророческое. Спора нет, здесь присутствует любовь, но в одном ряду с ней стоят искушение, испытание, выбор и, наконец, грядущая расплата.

«Все совпадает, — уныло подумал Николас. — Извечный треугольник — я, Джина и Дженни».

— Так что, не всё так плохо, — сообщила Милли весёлым голосом. — Любовь, по-моему, это — хорошо…

— Если бы за ней не следовала грядущая расплата, — отрезал он.

Милли тяжело вздохнула, ещё раз перетасовала колоду и вытащила снизу последнюю карту.

— Шестая! — утробным голосом объявила она. — И… последняя.

Николас посмотрел на картинку. На этот раз центральную фигуру представлял старик, одетый в монашеский плащ и опирающийся на посох. В правой руке он держал старинную лампу, напоминавшую средневековые уличные фонари.

— Что это означает? — Николас сам удивился своему неестественно задрожавшему голосу.

— Лицемерие и вероломство, — Милли прижала карту указательными пальцами обеих рук. — И, как конечный, следственный фактор — измена.

— Слушайте, Милли, — он почесал в затылке. — А, может быть, будущее — это прошлое? В моей ситуации все сходится до мелочей. Все это произошло два года назад. Были и две женщины, и вот эту фигуру я уже видел под окном.

Он постучал ногтем по карте Отшельника.

— Эти карты предсказывают только будущее, — упрямо фыркнула Милли.

— Поэтому они и называются пророческими.

— Хорошо, хорошо, — Николас опять поднял руки кверху. — Не буду спорить. Итак…

Он наклонился к картам, выложенным в ряд.

— Любовь. Любовь, от которой на сердце тоска. Почему тоска? Потому что скрыта истина. Неопределённость будущего пугает, оно окутано тьмой, отсюда появляется страх. Имеются какие-то скрытые враги, которые распространяют сплетни, основанные на лжи. Измена, ведущая к вероломству, приближает несчастный конец. Конец — это грядущая расплата. Примерно так?

— Так… — ошарашено кивнула женщина. — Как это вы, мистер Николас, здорово… всё… разложили… Можно подумать, что гадали вы, а не я…

— Увлекался когда-то в молодости, — Николас откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. — Поэтому и спросил про карту, на которой была изображена Папесса. Дело в том, что значение карты зависит от её положения, в котором она находится по отношению к клиенту. Эта лежала ко мне головой, следовательно, была ПЕРЕВЕРНУТА. В данной ситуации она означает ясность, очевидность и выявление сокрытого. Так что мою будущую судьбу вы обрисовали немножечко неправильно.

— Я гадаю, как умею, — занервничала Милли. — Как учили, так и гадаю!

— Я же не навязываю вам свою точку зрения! — Николас обезоруживающе улыбнулся. — Всем известно — сколько людей, столько и мнений. Извините, я вас утомил, вы, наверное, хотите спать. Время уже позднее. Наш сеанс окончен?

— Да! — домработница занесла руки над столом, намереваясь собрать разложенные карты.

— Одну минутку! — Николас остановил её жестом вскинутой руки. — Мне лично кажется, что наше гадание будет неполным, если мы не завершим его как следует.

— Что вы имеете в виду? — по лицу Милли пошли багровые пятна.

— Седьмую карту! — торжественным тоном объявил Николас. — Карт должно выкладываться семь, а не шесть!

— Пожалуйста… — Милли собралась вскрыть верхнюю.

— Стоп! — Николас поднял правую руку. — По правилам гадания клиент должен вытянуть эту карту сам.

— Пожалуйста… — повторила Милли ледяным тоном.

Николас сунул пальцы в середину колоды, нащупал и вытащил карту. Перевернувшись в воздухе, она шлёпнулась на стол, открыв присутствующим человека, сидящего на троне и двух слуг, раболепно склонившихся перед ним.

— Ну? — выжидающе спросил он.

— Великий Иерофант, — казалось, Милли трудно говорить. — Порабощение, плен, и, в итоге — рабство.

— Да, весёлая картинка получается… — Николас склонился над столом, обхватил голову руками и улыбнулся краешком рта.

Милли объяснила ему переносное значение, но он знал истинное.

Соединение, связь, узы, союз.

И над всем этим возвышается счастливый брак.

25 августа. Ночью

В эту ночь я проснулась с ощущением, что Николас не ночевал дома. Не знаю, почему, но эта мысль настолько укрепилась в сознании, что я поняла — это действительно так. Бедный Ник, куда он мог пойти страшной, холодной ночью?