Крис Муни - Тайный друг

— Объясните почему, — попросила Чадзински.

— Двух молодых женщин, Маргарет Андерсон и Паулу Келли, задушили и бросили на обочине дороги, как мешок с мусором. Дженнифер Сандерс была задушена, изнасилована и замучена до смерти. Эмма Гейл после похищения прожила еще шесть месяцев. Джудит Чен оставалась жива в течение нескольких недель. Нам также известно, что в какой-то момент убийца вернулся в квартиру Эммы Гейл, чтобы забрать оттуда медальон. Он пошел на огромный риск, его ведь легко могли поймать, и это показывает, что он сопереживал девушке, даже любил ее.

— Насколько я помню, серийные убийцы способны эволюционировать. Разве не может быть такого, что Дингл…

— Удушение — это интимный способ, имеющий сексуальную подоплеку, — перебила комиссара Дарби. — Гейл и Чен не были задушены. Им обеим выстрелили в затылок. Первый способ является интимным, второй — дистанционным, убийство жертвы выстрелом в затылок предполагает, что убийца стыдится того, что ему приходится ее убивать. Психопат не превращается в убийцу, который сочувствует своим жертвам. Дингл вполне может оказаться виновным в смерти Андерсон, Келли и Сандерс, но я ни за что не поверю в то, что он убил Гейл и Чен. Уверена, мы имеем дело с другим преступником.

— Перед вашим приходом я говорила по телефону с детективом, который отвечал в Согусе за расследование дел Андерсон и Келли, — сказала Чадзински. — Сейчас он на пенсии, но помнит, что тогда руководство пригласило штатного психолога помочь им возбудить дело против Дингла. И звали этого консультанта Малколмом Флетчером. Предположительно он даже навещал Дингла в «Синклере».

— Брайсон тоже был уверен, что Флетчер просто пытается ввести нас в заблуждение.

— Тим обманывал всех нас. Я слышала запись его признания. Возможно, в нем есть доля правды.

— Флетчер опять звонил мне.

Дарби рассказала комиссару полиции о телефонном звонке.

— Я думаю, что Дингл — всего лишь дымовая завеса, — сказала она.

— Вы полагаете, Флетчер может начать охоту на вас? — спросила Чадзински.

— У него для этого была масса возможностей.

— Думаете, может причинить вам вред?

— Нет.

— Он угрожал вам каким-либо образом?

— Нет.

— Я оставлю прослушивание ваших телефонных разговоров, но, боюсь, установленное за вами наблюдение вскоре придется снять.

— Лучше бы вы взяли под наблюдение Джонатана Гейла.

— Все до единого эксперты, с которыми я разговаривала, в один голос уверяли меня, что Малколм Флетчер работает в одиночку.

— Ваш контакт в ФБР утверждает, что Флетчер покончил со всеми убийцами, за которыми охотился, — напомнила Дарби. — Так что я не удивлюсь, если он уже нашел Дингла.

Чадзински долго смотрела на мигающий сигнал вызова своего телефона.

— Если вы хотите взять Флетчера, — настаивала Дарби, — нужно установить наблюдение за Джонатаном Гейлом.

В дверь постучали.

Вошла секретарь Чадзински и положила на край стола распоряжение суда.

Комиссар полиции подождала, пока за ней закроется дверь, и только потом заговорила:

— Репортер из «Геральда» все-таки решил опубликовать историю об останках, найденных в «Синклере».

— Вы напомнили ему, что это может заставить похитителя Ханны запаниковать и убить девушку?

— Напомнила. Но завтра статья все равно появится на первой полосе.

Дарби взяла со стола копию распоряжения суда.

— Если у вас больше ничего для меня нет, я бы хотела приступить к работе с этим.

— С чего вы намерены начать?

— С Ожогового центра «Шрайнерз», — ответила Дарби. — Куп и Вудбери нанесут визиты в кабинеты частных дерматологов еще до окончания сегодняшнего рабочего дня.

— А я попытаюсь найти Джонатана Гейла, — заявила Чадзински и потянулась к телефонной трубке.

Малколм Флетчер сменил комнату в гостинице на уютный и безопасный домик в Уэсли, пригороде в двадцати минутах езды от Бостона. Все необходимые приготовления сделал Али Карим.

Помещение было недурно меблировано.

Флетчер сидел за небольшим антикварным письменным столом и читал компьютерную распечатку истории болезни Уолтера Смита, хранившуюся в Ожоговом центре «Шрайнерз». Он сумел обойти сетевую защиту и проникнуть в базу данных пациентов. Как только файл с данными Уолтера был распечатан, Флетчер удалил его из компьютерной сети Центра.

Последняя пластическая операция была сделана Уолтеру в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году, когда ему исполнилось восемнадцать.

Согласно указанному в файле адресу, Уолтер Смит проживал в многоквартирном жилом доме в Кембридже, штат Массачусетс.

Флетчер уже успел проверить этот адрес. Уолтер переехал оттуда в девяносто втором году. В качестве нового адреса, по которому следовало пересылать корреспонденцию, была указана квартира-студия в районе Бэк-Бэй.

Владелец дома переслал Кариму по факсу копию договора об аренде. Уолтер, естественно, не оставил своего настоящего адреса, но в договоре значился номер его карточки социального страхования.

Проще всего было отыскать нынешний адрес Уолтера с помощью данных налоговой службы. А это означало, что Флетчеру предстояло взломать компьютерную сеть Внутренней налоговой службы США.

И вот сейчас на компьютере была запущена программа «ЮНИКС», пытавшаяся потихоньку отыскать черный ход мимо защиты налоговиков.

Для того чтобы войти в базу данных и выйти из нее, не оставив после себя цифрового отпечатка и, что еще хуже, не подняв тревогу, требовалось недюжинное умение и терпение. Одно неверное движение, и на пороге его дома появятся федеральные агенты.

Малколм Флетчер взял со стола статуэтку Девы Марии, которую позаимствовал из картонного ящика в часовне «Синклера» и принялся задумчиво вертеть ее в руке.

Несколько мгновений спустя он потянулся к телефонной трубке.

— Вы еще не передумали встречаться с Уолтером, мистер Гейл?

— Нет.

— Не забудьте полностью зарядить аккумулятор своего телефона, — посоветовал Флетчер, не отрывая взгляда от монитора компьютера. — Адрес Уолтера будет у меня сегодня вечером, самое позднее — завтра утром.

Директор Ожогового центра «Шрайнерз», доктор Тобиас, сидел за заваленным бумагами письменным столом и рассматривал Дарби сквозь очки с толстыми бифокальными стеклами. Он не стал читать постановление суда, а молча протянул его юрисконсульту больницы, который, напротив, чрезвычайно внимательно изучил его, на что ушла чертова прорва времени.

Господи Иисусе, да пошевеливайся ты!

Наконец юрисконсульт кивком головы дал понять, что все в порядке.

Тобиас, кругленький и толстый, с лысой головой, похожей на тыкву, семенил впереди Дарби по сверкающему белому коридору. Из-за закрытых дверей доносился негромкий гул работающих приборов и приглушенные голоса. В некоторых дверях были прорезаны небольшие окошечки. У большинства пациентов, лежавших на кроватях, лица и руки были обмотаны компенсирующими повязками. Разобрать, кто это, мужчина или женщина, представлялось решительно невозможным. Многие из обожженных пациентов были детьми.