Роберт Годдард - Нет числа дням

Ник увидел палаццо, когда вапоретто причаливал к остановке Сан-Тома, где по совету Луиджи и надо было выходить. Когда исчезнут облепившие здание леса, оно вполне переплюнет своих элегантных соседей в готичности — сплошные арки да балконы. Рабочие перегружали мешки цемента с лодки на понтон напротив зашитого лесами портика, сквозь доски виднелись плиты террасы. «RICOSTRUZIONE» — реконструкция, гласила вывеска подрядчика, и оснований не верить ей не наблюдалось.

Сойдя с вапоретто, Ник двинулся в обход, сверяясь с картой, в поисках другого входа в палаццо. Дом окружали высокие стены. В одной из них он наконец разглядел массивные кованые ворота, а за ними с одной стороны — заросший газон, а с другой — летящий, не обезображенный с этой стороны лесами силуэт здания. Ник позвонил.

Пришлось подергать звонок еще пару раз, прежде чем во дворе показался небритый, с опухшими глазами молодой человек в комбинезоне.

— Buongiorno, — промямлил рабочий с набитым ртом и, открывая ворота, неразборчиво добавил что-то еще.

— Parla inglese?

— Немного. Что вам нужно?

— Я ищу синьора Палеолога. Он ведь здесь живет?

— Il capo? [32] Хозяин? ( ит .). Si, ma… — Человек пожал плечами. — Сейчас он здесь не живет. Non al momento. Из-за… la ricostruzione. Понимаете? Приходит, смотрит работу, уходит.

— А сегодня придет?

— Si. Позже.

— Когда?

— Когда?! Вы думаете, он назначает… un appuntamento [33] встречу ( um. ). ? Приходит, когда сам хочет.

— Мне очень нужно с ним поговорить. Поверьте. Это крайне важно… molto importante. Вы можете хотя бы примерно сказать, когда он появится?

— Три. Четыре. Кто знает? — пожал плечами рабочий. — Он приходит с… il architetto. После того как съест хороший обед. Понимаете?

— И все-таки: когда лучше подойти еще раз? — Ник выудил из кошелька подходящую купюру. — Как выдумаете?

Итальянец задумался.

— Я бы попробовал, — он за краешек потянул банкноту, Ник разжал пальцы, — примерно в три сорок пять.

— Спасибо.

— Хотите, я передам, что вы приходили?

— Нет, — поколебавшись, решил Ник.

— О’кей, — расплылся в улыбке рабочий и засунул деньги в карман. — Это наш маленький секрет.

Он закрыл ворота, развернулся и ушел.

Вообще-то Ник хотел поговорить с кузеном Димитрием до того, как идти в консульство. Но жаль тратить время зря — в консульстве могут знать о Бэзиле, а утром больше шансов с кем-нибудь поговорить. По словам все того же Луиджи, оно находилось в двух остановках вапоретто от Сан-Тома, возле моста Аккадемиа. Ник отправился прямо туда.

Кругом толпились туристы — с моста открывались прекрасные виды, а рядом находился прекрасный музей — Галлериа дель Аккадемиа. Напротив возвышалось покрытое розовой штукатуркой палаццо, с балкона которого вяло свисал британский флаг. Для посетителей предназначался боковой вход, оборудованный системой наблюдения и домофоном. Ник обрадовался, увидев, что пришел как раз в часы приема: с понедельника по пятницу с десяти до часу — сообщала вывеска. Он нажал кнопку громкой связи, попросил разрешения войти, и его тут же впустили. Ник пересек обнесенный забором сад, подошел к зданию консульства и, подчиняясь указателю, поднялся по лестнице мимо пары здоровенных греческих бюстов в приемную. Других посетителей не было, и заскучавшая было служащая с большим сочувствием отнеслась к рассказу Ника о том, что он приехал в Венецию на поиски брата, который испарился из гостиницы неведомо куда. Девушка тут же пообещала поискать кого-нибудь, кто мог бы помочь.

И нашла: белобрысого, приторно-вежливого типа по фамилии Брукс, обитателя офиса напротив. Совсем молодой, держаться он старался солидно, а одет был словно для Уайтхолла, куда, наверное, впоследствии и метил. Поздоровался Брукс, однако, вполне приветливо.

— У вас необычная фамилия, мистер Палеолог. Византийские корни?

— Некоторые члены моей семьи охотно в это верят.

— И кто их осудит!

— Я хотел бы спросить, не знаете ли вы что-нибудь о моем брате, мистер Брукс. Бэзил Палеолог. Приехал сюда в конце прошлой недели.

— Боюсь, я ничего о нем не слышал. Такое имя трудно забыть. Если я правильно понял, ваш брат пропал?

— Да.

Ник пересказал обстоятельства исчезновения Бэзила — так сжато, как только мог, не упоминая, естественно, о причинах приезда. Брукс решил, что речь идет об обычном загулявшем туристе. Разумеется, имя кузена Димитрия не прозвучало. Скрытность — не лучший помощник, особенно когда пытаешься обратиться за содействием, но у Ника просто не было выбора.

— Когда вы в последний раз говорили с братом, мистер Палеолог? — спросил Брукс.

— Утром в воскресенье.

— А когда его в последний раз видели в гостинице?

— Утром в понедельник.

— Ну что ж, сегодня только среда. Возможно, еще рано поднимать панику.

— Не согласен с вами. Бэзил оставил в номере все свои вещи. Он определенно собирался вернуться.

— В Венеции с людьми всякое случается. Может быть, он… с кем-то познакомился.

— Но ведь ему же все равно надо чистить зубы, переодеваться.

— Резонно. А что говорит хозяйка гостиницы?

— Считает, что Бэзил хотел ее надуть. Но я уже все уладил.

— Вот и хорошо. Мы ведь не станем обращаться в полицию?

— Почему же? Я не против, если они его найдут.

— Что ж, можете, конечно, описать им ваш случай. Я даже могу позвонить и поговорить с ними о вашем брате — полицейские, понимаете ли, небольшие знатоки иностранных языков. Но боюсь, они не сочтут серьезной столь короткую отлучку. У нас просто нет причин утверждать, что с вашим братом что-то случилось. Мужчина среднего возраста, один, в Венеции — мог и загулять. Вам не кажется, что вы… чересчур волнуетесь?

Ник подавил раздражение. В словах Брукса был свой резон.

— Я пришел узнать: вдруг Бэзил к вам за чем-то обращался или вы о нем слышали. Вижу, что нет. В таком случае спасибо. — Ник встал. — Извините, что отнял у вас время.

— Подождите несколько дней, мистер Палеолог. Мой вам совет.

— Прислушаюсь к нему, — кивнул Ник, хотя ни к чему прислушиваться не собирался. — Да, кстати, вы, случайно, не знаете, что такое portolani?

— Portolani? — Брови молодого человека удивленно взлетели вверх. — Случайно знаю. А вам-то это зачем?

Внезапно Ник почувствовал острое нежелание рассказывать о статье и наскоро выдумал очередную ложь:

— Это слово было написано на клочке бумаги, который я нашел в номере Бэзила. Похоже на его почерк.

— Правда? Ваш брат знает итальянский?

— Немного.

— И интересуется старинными картами?

— Да нет вроде. Так, значит, это карты так называются?

— Да. На английском мы зовем их портуланами.

— Никогда не слышал.

— Их мало кто знает, кроме историков и картографов.

— И что же это такое?