Карин Жибель - Укус тени

Он касается кончиками пальцев своего затылка и, взглянув затем на них, видит частички запекшейся крови.

«Черт побери, меня чем-то ударили по голове!..»

Его джинсы — в грязи, пальто — тоже. Его, по-видимому, волокли по земле.

Он снова пробует хоть что-то вспомнить, но у него в голове — полный хаос. Какие-то расплывчатые и бессмысленные видения.

— Черт возьми, что же со мной произошло? — невольно вырывается у него.

— Что-то не так, майор? Наверное, побаливает голова?

Он вздрагивает: эти слова донеслись откуда-то из темноты. Он напрягает зрение и различает в глубине помещения по ту сторону решетки чей-то силуэт.

— Кто… кто вы?

— А вы сами не помните?

Этот голос и вправду кажется ему знакомым… В его мозгу стремительно мелькают какие-то разрозненные воспоминания.

Женщина. Рыжеволосая, очень симпатичная. Да, он ее помнит. Смутно…

Он поехал с этой женщиной к ней домой… Но где он ее встретил? Этого он не помнит. Они выпили по стаканчику, он ее обнял… Потом — черная дыра.

Как же ее зовут?

Он подходит к решетке, хватается за прутья руками. И тут вспоминает…

— Лидия?..

— Я вижу, что память постепенно возвращается к вам, майор!

Прекрасно: он не ошибся в ее имени!

— Лидия… Почему вы меня здесь заперли? Что это за дурацкие шуточки?!

Силуэт выныривает из темноты и плавно движется к нему, но останавливается в полутора метрах от решетки. Теперь он ее точно вспомнил. Высокая, элегантная. Длинные волосы, светлая кожа. Но сейчас на ее губах — зловещая улыбка.

— Хватит меня дурачить, Лидия… Немедленно откройте эту решетку и… Прежде всего скажите, куда подевался мой пистолет!

— Ваше оружие — в моих руках. Как, впрочем, и ваша жизнь…

Его пальцы сжимают холодный металл. Все еще стоя возле решетки, он пытается придать уверенность хотя бы своему голосу — раз уж не удается придать уверенность своим мыслям и движениям. «Как, впрочем, и ваша жизнь …»

— Если это и в самом деле шутка, то она совсем не смешная!

Лидия делает шажок вперед, но все еще держится на безопасном расстоянии. Ему до нее не дотянуться.

Ему уже лучше видно ее лицо, хотя оно наполовину скрыто полумраком. По тому, как она пристально смотрит прямо ему в глаза, он понимает, что это никакая не шутка.

— Вы боитесь, майор?

От насмешливого тона ее слегка хриплого голоса его бросает в дрожь, отдающуюся мучительным эхом в разбитом в кровь затылке.

— Боюсь?! Нет… Мне просто интересно, что…

— Заткнитесь!

Она берет стул, ставит его прямо напротив него, садится, скрещивает ноги и закуривает сигарету.

— Как вы себя чувствуете в роли узника?

— Отвратительно! Немедленно отоприте дверь!

Он теряет самообладание, так что голос выдает охватившее его волнение.

— Не дергайтесь, майор! Здесь распоряжаюсь я.

Он вздыхает и поднимает глаза к небу — которого, впрочем, ему в этом подвале не видно. У него до сих пор кружится голова, а еще возникает ощущение, что его вот-вот стошнит. Он делает несколько шагов назад и, упершись спиной в стену, сползает на одеяло, лежащее на полу.

— Вам здесь нравится? Уединенное местечко, правда? К тому же тихое… На удивление тихое! Конечно, не очень уютное, но…

— И что мы с вами здесь делаем? Что это за нелепые шуточки?

— Не нервничайте, Бенуа… Вы же понимаете, что это бесполезно!

Ага, ей известно его имя. Впрочем, ничего удивительного: они же опрокинули вместе по стаканчику. Они даже обнимались… А может, и не только обнимались…

— Так объясните мне, как я сюда попал!

Она бросает окурок на пол, тушит его носком туфли, встает и вплотную подходит к решетке. У него возникает желание подняться и подойти к ней, но после нескольких секунд колебаний он решает остаться сидеть на одеяле.

— А вы сами этого не знаете?

— Нет, я этого не знаю! — рявкает он.

— А мне кажется, что знаете…

Она резко поднимается и идет прочь. Он вскакивает и бросается к решетке.

— Я вас предупреждаю, что, если вы меня немедленно не освободите, у вас будут большие неприятности! Напоминаю вам, что я — офицер полиции!

Она изображает на лице лучезарную улыбку и начинает подниматься по лестнице.

— Я скоро вернусь, господин офицер полиции!.. После того как вы успокоитесь…

— Эй! Идите сюда!.. Лидия! Куда вы уходите?

Она уже на самом верху лестницы. Даже не оглянулась. Скрипит и затем хлопает дверь. Лидия исчезла.

Бенуа в сердцах бьет несколько раз ногой по решетке. Затем он яростно кричит, но его крики лишь отдаются эхом в дальней части подвала, который стал для него тюрьмой и за пределы которого эти крики вырваться не могут.

Бенуа прислоняется спиной к бетонной стене и закрывает глаза.

— Черт побери, я нарвался на психически больную! — стонет он. — Это наказание за то, что я изменял своей жене!..

Но… но он хоть переспал с этой женщиной или нет? Он ничего не помнит! Даже если он ее и трахнул, ей, похоже, это совсем не понравилось, в противном случае он проснулся бы в ее постели, а не в этом гнусном подвале!

Бенуа пытается припомнить, какие же все-таки события происходили вчера, — он всегда это делает, когда проводит расследование, связанное с исчезновением людей.

Вот только в данном случае исчез не кто-то другой, а он сам.

Он изо всех сил напрягает мозги, однако вчерашние события кажутся ему каким-то фильмом, из которого ему запомнились лишь самые последние кадры… Тем не менее он не сдается и настойчиво старается вспомнить еще хоть что-нибудь… После получаса напряженных усилий ему удается навести в памяти порядок. Кое-каких отдельных подробностей все еще недостает, но картина в целом уже ясна…

Вчера вечером он возвращался к себе домой из Дижона… Он увидел эту бабенку на обочине. Ее автомобиль сломался как раз на выезде из Сен-Ви. Он попробовал завести ее машину, но у него ничего не получилось. Поскольку женщина боялась идти домой пешком в сгущающихся сумерках одна, он предложил отвезти ее домой на его машине. Ее дом представлял собой старенькое строение, расположенное в глубине большого заброшенного сада… Возле дороги Д76, почти сразу за коммуной Фрезан… Да, верно, на границе лесного массива Шо. Он помнит, как выглядят эти места… В знак благодарности новая знакомая предложила ему выпить по стаканчику, а он, болван, даже и не подумал отказаться! Она села рядом с ним. Он стал поглядывать на ее стройные ноги, на глубокий вырез платья… Они выпили по второй порции шотландского виски, после чего он уже не смог удержаться. Он стал звонить жене, чтобы сказать, что приедет домой поздно. Срочная работа.

— Какой же я дурак!

Они оба чувствовали себя неловко. Это он помнит. А затем… Затем — пустота!