Питер Бенчли - Бездна

Трис сунул руку в карман и, не говоря ни слова, положил на стол обе ампулы.

Коффин не дотронулся до ампул, он просто безмолвно уставился на них. Через несколько мгновений взглянул сперва на Триса, затем на Сандерсов. На его лице не отразилось ни единой эмоции, но что-то изменилось во взгляде: появилось какое-то сияние, которое Сандерс не мог никак объяснить, – то ли это волнение, то ли страх или и то и другое вместе.

Коффин мотнул головой в направлении Сандерсов и спросил Триса:

– Как много они об этом знают?

– Все знаю я. Они только нашли ампулы.

Затем Трис сообщил Коффину о предложении, которое Клоше сделал Сандерсам.

– Наглый ублюдок, – сказал Коффин, когда Трис закончил свой рассказ. – Он должен был прийти ко мне со своим миллионом долларов. Они мои.

– Предполагается, что ты дурак, Адам. И веди себя соответственно этой легенде. Так безопаснее. Кроме того, “Голиаф” больше не в твоем списке. Я проверял. А теперь – правду. Сколько их там было?

Коффин помедлил.

– Правда – заноза в заднице, – проговорил он, рассматривая одну из ампул на свет. – Сказал я однажды правду, и меня чуть не убили за мои старания.

– Клоше может появиться и окончить эту работу, Адам, если мы не достанем все это по-быстрому. Сколько штук там было?

Коффин допил свой ром и снова наполнил стакан.

– Они были в коробках из-под сигар. По сорок восемь в коробке, разделенные картонными перегородками. В декларации было указано, что на судне десять тысяч коробок, и похоже, так оно и было. Я складывал эти проклятые коробки собственными руками.

– Было ли указано в декларации содержимое ампул?

– Нет, но мы знали. Главным образом морфин. Немного необработанного опиума, немного адреналина. Все же остальное – морфин.

– Не героин? – спросил Сандерс.

– Нет. По крайней мере...

– Это одно и то же, – прервала Гейл.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Сандерс.

– Именно то, что сказала. Однажды мне пришлось редактировать книгу о наркотиках. Героин – это морфин, нагретый с уксусной кислотой. Как только это вещество попадает в тело, оно снова преобразуется в морфин.

– Тогда почему наркоманы не пользуются прямо морфином?

– Это от них не зависит. Они покупают то, что им сбывают спекулянты, а те сбывают то, что им всучивают контрабандисты. Контрабандисты на героине зарабатывают больше: из фунта чистого морфина можно получить больше фунта героина, и он сильнее, чем чистый морфин, – это как-то связано с тем, каким образом он проникает в мозг. Во всяком случае, если вы высчитаете, что сможете произвести из этого груза полмиллиона доз героина, а уличная цена дозы где-то примерно между десятью и двадцатью долларами, то можете рассчитывать на общую стоимость от пяти до десяти миллионов долларов. Боже!

– Где все это хранилось, Адам? – спросил Трис.

– Отсек номер три. Огромный. Между палубами. Я обложил их мешками с мукой.

– Было что-нибудь загружено под этим отсеком?

– Да, обычная загрузка. Мы вытолкнули оттуда балласт и положили ящики со снарядами. Это было рискованное плавание, смею вас заверить. Один из матросов заслужил три дня карцера за тайное курение сигареты. А это было наверху.

– Корабль не перевернулся, когда стал тонуть, не так ли?

– Насколько я знаю, нет. Но я не стал дожидаться, пока он утонет.

– Значит, если он пропорол себе брюхо на скалах, похоже, что первыми пошли на дно снаряды, они и оказались на наибольшей глубине. Сигарные коробки должны быть над ними.

– Те коробки были деревянными, не забывайте, и непрочными. Сейчас от них уже ничего не осталось. Трис кивнул.

– И все же они не должны были сломаться, так как не были под грузом ящиков со снарядами. А масса ампул в воде ничтожно мала, так что они вряд ли глубоко ушли в песок.

– Если вас интересует мое мнение, штормы подняли их вверх, и уже довольно давно.

– Я тоже так думал. – Трис вертел в руках одну из ампул. – До тех пор, пока не обнаружились эти две.

– Но они оказались в ямке, как вы сказали, под защитой. Остальные пропали, готов держать пари.

– Как раз наоборот. Но сегодня ночью мы поглядим.

Коффин осушил стакан и стукнул им по столу.

– Чертовски здорово. Я буду готов.

Трис улыбнулся:

– Нет. Мы пойдем сами. Если найдем там еще, тогда понадобится твоя помощь.

– Но ведь это мой корабль! – Коффин застучал кулаком по груди. – Ты думаешь, я не потяну? – Его глаза блестели, лицо пылало от выпитого рома. – Я в форме, как породистый жеребец! Как ты думаешь, сколько мне лет?

Трис спокойно сказал:

– Я знаю точно, сколько тебе лет.

Сандерс поглядел на Коффина, быстро сопоставляя даты в уме. Старику должно было стукнуть уже по крайней мере семьдесят.

– Я бы сказал... шестьдесят.

– Вот видишь, Трис? – засмеялся Коффин. – Шестьдесят. – Он снова повернулся к Сандерсу. – Мне, черт подери, семьдесят два, мой мальчик. Здоров, как жеребец!

– Адам, – сказал Трис, дотронувшись до руки Коффина, – никто не говорит, что ты не годишься. Но я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, как ты ныряешь на место кораблекрушения. Тебя здесь все слишком хорошо знают. – Трис решил подсластить пилюлю. – Ты – настоящая знаменитость! Если люди узнают, что ты нырял на место того кораблекрушения, они сразу поймут, что там что-то появилось.

Коффин отклонился на спинку стула, успокоенный лестью.

– В том, что ты говоришь, есть определенный смысл. Не хотелось бы выдавать наши секреты. – Он взглянул на свой пустой стакан. – Я бы предложил выпить за это.

– Нет, – сказал Трис, вставая. – Мне еще нужно поработать.

Коффин проводил Триса и Сандерсов вдоль по тропинке до дороги. Трис открыл дверцу “хиллмана” и, подобно осьминогу, втаскивающему себя щупальце за щупальцем в трещину в рифе, медленно уместил один свой длинный сустав за другим на сиденье водителя.

Коффин сказал:

– Не дыши слишком глубоко, а то грудью будешь нажимать на клаксон.

– Вы будете следовать за мной или сами найдете дорогу? – спросил Трис Сандерсов.

– Найдем сами. Поезжайте вперед.

Трис поглядел на Гейл. Он помолчал, очевидно, подбирая слова.

– Вы на ночь останетесь в отеле?

– Думаю, да, – сказала она. – А в чем дело?

– Ладно. И держите дверь закрытой на замок. Не хотелось бы вас пугать, но Клоше точно узнает, что вы будете там.

Гейл вспомнила привезенные ночью мопеды.

– Я знаю.

Трис завел двигатель, подождал, пока мимо прошло такси, затем сделал разворот на узкой дороге и затарахтел в направлении Сент-Дэвидса.

После того как машина скрылась из виду, Коффин уставился на опустевшую дорогу. Сандерсы сели на мопеды и надели шлемы.

– До свидания, мистер Коффин, – сказала Гейл. Коффин не ответил.

– Я знал его, когда он был еще мальчиком, – сказал он. – Прекрасный паренек был. Гейл и Дэвид переглянулись.