Питер Бенчли - Бездна

– Клоше? Не скажу. Я запрятал все эти ампулы, поэтому у него не может быть полной уверенности, что мы что-то нашли. Но так мы выиграем только день-другой. – Трис покачал головой. – Боже, там же прорва наркотиков!

– Больше, чем мы видели?

– Конечно. Та коробка была всего лишь верхушкой айсберга. Мне кажется, что третий отсек ударился о скалы, и из него немного высыпалось. Затем, вероятно, корабль сполз, перевернулся и распорол днище. – Трис с помощью рук изобразил перевернутую букву “V”. – Мы видели только то, что осталось сверху. Чем дальше от пещеры я смотрел, тем шире был этот развал, к тому же все остатки перемешаны со взрывчаткой.

– Сможем ли мы поднять все наверх?

– Не с помощью ракетки для пинг-понга, конечно. Нам нужен подъемник. – Он указал на алюминиевую трубку, проложенную вдоль края борта. – И нам нужно нырять с аппаратами Деско, а не с воздушными баллонами. Мы не можем каждый час ставить новый баллон с воздухом. Поэтому необходимо задействовать компрессор, а это, в свою очередь, означает, что будет шум. Стало быть, все складывается плохо.

– Почему?

– Скорее всего, там все перемешано с артиллерийскими снарядами.

– Но они же не в рабочем состоянии, верно?

– Не имеет значения. Медь разъедается коррозией. Предохранители могут быть слабыми. А порох в этих снарядах как новенький. Стукнуть их нечаянно друг о друга или уронить на скалу, – если работать без фонаря, – и мы уже играем дуэт на арфах для святого Петра.

– Можем ли мы рассчитывать на помощь правительства?

– Правительства Бермуд? – Трис рассмеялся. – Конечно. Они заставят королевского законописца написать торжественный указ, поручающий мне избавиться от этой досадной неприятности. Если бы не одно соображение, у меня возникло бы сильное искушение подложить туда заряд и превратить всю эту гадость в пыль.

Трис порылся в кармане своего водолазного костюма, нашел там то, что искал, и протянул Сандерсу. Это была монета неправильной формы, зеленоватая и тусклая. Рисунок, выдавленный на ней, был, видимо, смещен относительно центра, так как только три четверти поверхности металла были заняты какими-то изображениями. Вокруг кромки монеты Сандерсу удалось разобрать буквы “EI”, затем точку, далее букву “G”, еще одну точку и цифры “170”. Ближе к центру монеты была выдавлена буква “М”, а в самом центре находилось замысловатое геральдическое изображение – два замка, лев и несколько полос.

– И что из этого? – спросил Сандерс. – Вы сами говорили, что одна монета – это еще не сокровище.

– Правда. Но эта монета – другое дело.

– Почему?

– После того как я послал вас наверх, я прошел вдоль рифа и разметал песок в нескольких трещинах в скалах. Я обнаружил эту монету на глубине шести дюймов под песком. Она лежала гербом вверх на куске железа, вот почему она не разрушилась и не окислилась так, как та, которую удалось найти вам.

– Почему она позеленела?

– Это ерунда, легко отчистить. Железо, на котором она лежала, кажется мне похожим на петлю висячего замка. Я не смог сразу освободить его и не хотел тратить время на это занятие.

– Вы хотите сказать, что там есть какой-то сундук?

– Вряд ли это похоже на то, что вы можете вообразить. Дерево давно уже сгнило. Монеты слиплись все вместе, и большая часть их уже никуда не годится. Там, под скалой, я оставил целый комок из них. Пытался оторвать хотя бы одну, но ничего не вышло. Думаю, что она сплавилась с другими.

– Тогда там может быть еще... Золото, я имею в виду.

– Мне тоже начинает так казаться. – Трис поднес монету к свету. – Вот “М” означает, что она отлита в Мехико-Сити. А о чем вам говорит этот факт?

– Что корабль шел на восток, возвращался в Испанию.

– Точно. Он уходил из Нового Света. Около трети кораблей, потерпевших кораблекрушение, шли в Новый Свет, и на них не было сокровищ. Они нагружались винами и сырами, одеждой и шахтным оборудованием. Число – это первые три цифры даты, когда была отлита монета, – где-то в первом десятилетии восемнадцатого века. Геральдика тоже соответствует. Это Филипп Пятый. Он взошел на трон в 1700-м.

– Что означают буквы?

– “Милостью Божьей”, – ответил Трис. – Это конец фразы на обратной стороне любой монеты: “Philippus V”, затем “Dei G.” – “милостью Божьей”. – Трис перевернул монету. – Это Иерусалимский крест. Я не могу прочесть буквы, только “М” вот здесь и “R”, но они означают “Hispaniarum et Indiarum” – “король Испании и Индии”.

– Итак?

– В 1715 году большая флотилия, одна из самых больших, что были у Филиппа, возвращалась домой.

– Я слышал об этой флотилии. Но кто-то обнаружил ее, не так ли?

– Точно, ныряльщик по имени Кип Вагнер. Десять кораблей затонули, неся в себе бог знает сколько золота и серебра, и в начале 1960-х Вагнер нашел, как ему показалось, восемь из них. Он извлек оттуда около восьми миллионов долларов.

Сандерс ощутил прилив волнения.

– И эти вещи могут быть из двух ненайденных кораблей?

Трис засмеялся и покачал головой.

– Никакой вероятности. Кое-что там, внизу, можно найти, конечно, но это не из тех десяти кораблей Филиппа. Все они утонули у Флориды. Это было восстановлено по документам, тому есть много доказательств: рассказы выживших, свидетельства очевидцев, корабельные журналы, записи матросов, – и никакой корабль не может продвинуться на тысячи миль по дну океана. Нет, то, что мы знаем, не представляет никаких проблем; тревожит то, о чем мы не знаем.

– Например?

– Готов заключить пари, что, если и существует корабль под “Голиафом”, он затонул где-то между 1710 и 1720 годами. Если это произошло позже, то монеты, которые мы нашли, были бы более позднего периода. Монеты Нового Света не оставались там надолго. Испанцам нужна была буквально каждая монета, чтобы сохранить свою страну на плаву. Однако у нас нет записи об испанском корабле, потонувшем в этом районе Бермуд между 1710 и 1720 годами.

– Но ведь испанские монеты мог везти не обязательно испанский корабль, не так ли?

– Конечно. Испанские монеты являлись международной валютой. Ими пользовались все страны. Но у нас нет ни одной записи о каком-либо ином корабле, затонувшем в этом районе в первые десятилетия 1700-х годов.

– Это может оказаться и хорошим признаком, не так ли? Значит, корабль так и не был найден.

– И хорошим, и плохим. Из этого следует, прежде всего, что мы должны начать с нуля. Есть основания предполагать, что он затонул ночью. Если были уцелевшие, – а я в этом сомневаюсь, – они не имели ни малейшего представления о том, где оказались. Они были слишком озабочены спасением собственной жизни и, конечно, не думали о грузе. Так что, какие бы ценности ни ушли под воду с этим кораблем, возможно, они и по сию пору покоятся на том же месте.