Дженнифер Арментраут - Освобожденная

Само собой, у Джулиана были другие планы, и в следующую секунду он уже усадил ее на свое возбужденное естество. Лили запрокинула голову и растворилась в сладком чувстве.

В эти выходные девушка решила, что важно не только найти предателя, но и доказать, что Джулиан – не враг нефилимам. Когда она поделилась с ангелом своим планом, он расхохотался и пожелал ей удачи.

Но Лили не собиралась отступать. Ей просто нужно было найти способ заставить остальных нефилимов взглянуть на Джулиана ее глазами – и она пообещала ему, что рано или поздно найдет этот способ. На этот раз, вместо того чтобы рассмеяться, Джулиан нежно поцеловал ее.

– Лили, мне достаточно и того, что ты видишь меня иначе.

Эти слова затронули все тонкие струны ее души. Уютно устроившись возле Джулиана, Лили положила голову ему на грудь и счастливо улыбнулась. Ее телефон снова зазвонил, но она опять не стала брать трубку.

– Остановите лимузин! – уже во второй раз крикнул сенатор, поправляя смокинг. – Черт, неужели в наши дни так сложно найти хорошего шофера?

Сидящий напротив него мужчина расслабленно улыбнулся.

– Ремолд был прекрасным шофером, но мне не нравилось, как он на меня смотрит, а вы мой нрав знаете. Я не умею держать себя в руках.

Сенатор Шарп, прищурившись, взглянул на мужчину, развалившегося на кожаном сиденье. Боже, он ненавидел приспешников даже больше падшего ангела, который держал его за яйца. Своенравный и непредсказуемый приспешник, оказавшийся сегодня в его лимузине, на прошлой неделе свернул шею шоферу сенатора. Шарп до сих пор не знал, что толкнуло на такое Гарета, но уже смирился с мыслью, что приспешников вообще не понять.

– И долго нам там торчать? – спросил Гарет, который явно не горел желанием идти на благотворительный вечер в отеле Mayflower.

– Вам вообще нет нужды туда идти, – осторожно ответил Шарп. Честно говоря, он надеялся, что Асмодей не станет отправлять с ним своих приспешников. Не то чтобы у него имелись мысли хоть чем-то нарушить планы ангела. Шарп пока не собирался умирать. Ему было еще рано.

Гарет вздохнул.

– Терпеть не могу все эти благотворительные балы. Сегодня воскресенье. Я бы мог найти занятие и получше.

Шарп на этот раз не удостоил его ответом. Смахнув нитку со смокинга, он было приготовился смешаться с толпой элиты, пришедшей на благотворительный вечер в роскошном отеле. Но не успел сенатор и глазом моргнуть, как дверца отворилась, и в проеме появился массивный силуэт, который поразительно быстрой тенью скользнул внутрь лимузина и занял место рядом с улыбающимся приспешником. Дверца за ним захлопнулась.

Сердце сенатора забилось громче. Чужая сила опрокинула его на сиденье. Когда же он попытался вдохнуть, по кожаной обивке потекла слюна. Повернуть голову тоже не удалось – его немедленно снова прижали лицом к прохладной коже.

– В чем дело? – выдавил сенатор, цепляясь пальцами за сиденье.

Гарет лениво усмехнулся.

– Привет, мой брат нефилим.

Сенатор Шарп замер: удерживающая его рука сильнее сжала череп. Это был нефилим, обитатель Святилища.

– Да как ты смеешь ко мне обращаться? – презрительно бросил нефилим.

Хихикнув, Гарет сказал:

– О, ты всегда считаешь себя лучше нас, но ты и сам столь же порочен, как я, нефилим.

Напряжение в лимузине достигло пика. Сенатор опасался, что, если Гарет не прекратит дразнить визитера, шею в итоге сломают ему. Нефилим наклонился к нему, и раздался хруст, от которого все внутри у Шарпа похолодело.

Стараясь сохранять спокойствие в своем незавидном положении, сенатор сумел немного повернуть голову, чтобы ему стало чуть легче дышать.

– Вы принесли мне… имена? – спросил он, и собственный голос даже самому показался очень жалобным и полным паники. Сенатор возненавидел его звучание, ему претило, что эти существа установили над ним такой всепоглощающий контроль. Боже, если бы он мог вернуться в прошлое, ни за что бы не переспал с той секретаршей, с которой все началось! Нужно было ее и вовсе уволить!

– А зачем еще мне встречаться с таким отбросом, как ты?

Сенатор решил воздержаться от того, чтобы указывать на пороки самого нефилима, и понадеялся, что Гарету тоже хватит на это ума. Слова давались Шарпу с огромным трудом.

– Что я должен сказать Асмодею? – спросил он.

– Коп учится быстрее, чем ожидалось. Святилище предложило ему Контракт.

– Контракт? – повторил сенатор, который понятия не имел, о чем говорил нефилим.

– Асмодей поймет, о чем речь.

Рука Шарпа, которая не была зажата у него под грудью, сама сложилась в кулак. Он чувствовал себя беспомощным, и это сводило его с ума.

– Это все?

Нефилим рассмеялся. Звук его смеха был гораздо более резким, чем звук смеха Гарета. Он был холодным, пустым, неприятным.

– Скажи ему, что в Монтане нашли еще двух нефилимов. Оба женского пола. Это будет ему особенно интересно.

Что-то упало возле лица сенатора – насколько он мог разглядеть, это была папка.

– Теперь все? – снова выдавил он.

– Пока да, – ответил незнакомец.

Давление исчезло, и сквозь открытую дверцу лимузина в салон проник сладкий запах жимолости. Сенатор Шарп смог сесть и тотчас принялся оправлять помятый смокинг. Когда он взглянул на удивительно тихого Гарета, с его уст едва не сорвался крик.

На него невидящим взором смотрели пустые мертвые глаза. Голова приспешника покоилась на начищенных туфлях Шарпа, а рот был открыт в безмолвном вопле.

Ужасаясь такой неукротимой жестокости, сенатор смотрел на обмякшее тело и сжимал рукой грудь, которую пронзала резкая боль.

– Боже мой…

В понедельник Лили занималась с угрюмым Майклом, который встречал в штыки все, что бы она ни сказала, и старалась не оставаться с ним наедине: у нее на самом деле не имелось ответов на столь важные для него вопросы.

Кроме того, Лили тщательно избегала встреч с членами Круга, что было совсем несложно, они и сами сторонились ее, как прокаженной. Она ограничила зону своего присутствия тренировочным залом и кафетерием, где почти не существовало вероятности открытого столкновения. С ней разговаривали только Рейф и Реми – они то ли действительно не знали, что случилось, то ли прекрасно делали вид, что ничего особенного не произошло. Лили несколько раз пыталась поймать Натаниэля, чтобы рассказать ему о Ваале и передать полученные от приспешника сведения, но в кабинете его не было, а на сообщения, оставленные для него у Сэнди, он не отвечал.

Стоило Лили перешагнуть порог Святилища, как к ней подскочил Люк, который тотчас поинтересовался, почему в выходные она ни разу ему не перезвонила. Лили выразительно посмотрела на него, всем своим видом говоря, что ему лучше этого и не знать, а потому теперь она избегала и Люка.