Владислава Мека - Моя последняя игра

— Ничего. Я просто с тобой согласилась. Дай мне кто право выбора, я бы уже давно предпочла гнить в могиле. И не думай, что у меня такие же детские причины для этого, как у тебя. Я не страдаю чувством вины и у меня нет комплексов относительно ответственности. Если не заметил, ты сам еще подросток, как тебе по силам работать, учиться, следить за младшей сестрой и заниматься домашними делами? Наверняка, после того, как отчим бросил вас, мать начала пить и как следствие бить тебя и сестру? Мой тебе совет начни думать о себе.

— Как ты? Как тебе это удается? Ты что ясновидящая или что-то типа того? — с долей любопытства и опять устраиваясь по соседству, спросил Данте.

— Я не ясновидящая и в этом нет никакого особого фокуса. Я просто наблюдательная, даже чересчур. Чем меньше человек старается показать, тем больше мне видно. К примеру, о твоей работе. Я знаю, что ты работаешь на стройке, где-то поблизости с Гройс Парк, скорей всего ты один из чернорабочих, этакий «принеси — подай». До дому тебе далеко добираться и ты из-за этого сразу идешь в школу, по дороге покупаешь хот-дог из фургончика и ешь его пока идешь в школу.

— И ты все еще утверждаешь, что не ясновидящая? — с ноткой обиды в голосе произнес парень.

— Да. Все просто. Я расскажу тебе, как это поняла. Начнем с работы на стройке — у тебя под ногтями застыл цемент, в волосах осталось немного пыли от известки, ты непроизвольно морщишься, когда садишься прямо и время от времени рукой трогаешь поясницу. Сразу понятно, что работаешь на стройке, но используют тебя там, как мула. Из-за того, что ты приходишь в школу сразу после работы, можно сделать вывод, что живешь ты далеко от работы.

— Но с чего ты взяла, что я не заходил домой?

— Если бы зашел, принял бы душ и поменял одежду, раз ты этого не сделал, значит и дома не был.

— Ладно, это понятно. Но как ты узнала о Гройс Парке? — совершенно позабыл, что мы в классе и сейчас вообще-то идут уроки, да и к тому же, что ненавидит меня, Данте все больше увлекался моим рассказом.

— Элементарно — сказала и поняла, что перешла на тон Шерлока Холмса — День сегодня солнечный, земля сухая. Но вот незадача, Трина, одна из болельщиц, жаловалась, что испоганила новые кроссовки о какой-то известной марки. А все потому, что она живет у Гройс Парка, а там гидрант кто-то сорвал и кругом стоит вода, из-за рыхлой почвы образовалось немерено грязи. Твои ботинки в грязи, даже часть на штаны попала. Отсюда я сделала вывод о Гройс Парке.

— Ну а хот-дог? Если ты не ясновидящая, откуда о нем узнала? — все еще не теряя надежды возвести меня в ранг паранормальных явлений, не сдавался Данте.

— Очень легко. Ты сегодня умудрился весь целиком перепачкаться. Мне даже не пришлось напрягаться, чтобы составить общую картину. У тебя на штанине еле заметный след от кетчупа и на рубашке чуть-чуть майонеза. Из чего можно сделать вывод, что ты ел на ходу. Ну а что есть поблизости? Только фургон с хот-догами. Вот и вся разгадка. Видишь, я не ясновидящая.

Ответить мне Данте не успел в класс ввалились ученики, в каком-то возбуждении обсуждая драку, видимо ту самую, что происходила минуту назад. Мина, заметив, что ее место занято, не растерялась и пристроилась позади меня. А Данте вообще сделал вид, что с самого начала урока сидел рядом. Хотя, занятие продолжили, всем было ясно, что урок сорван.

Сегодня я, как никогда раньше ощущала себя объектом чужого наблюдения. Мина наблюдала за мной не скрываясь. Данте делал вид, что так было всегда, он сидел рядом, ходил за мной по пятам и пытался заглянуть в мой дневник. Ник Тотенхейм якобы «случайно» сталкивался со мной везде и всюду, я даже побоялась идти в туалет, вдруг он окажется в той же кабинке. Они меня раздражали и заставляли чувствовать неловкость, чего прежде я не испытывала.

— Крис, где ты будешь обедать? — преувеличенно радостно воскликнула Мина, стоило только прозвенеть звонку на большую перемену.

— На том свете, если не отстанешь — еле слышно пробормотала я, но Данте услышал, повезло, что ограничился только смешком.

— Извини, Торн, но у нас дела — бесцеремонно схватил меня за запястье Данте, шум, гам, крики… И пошла цепная реакция…

— Крис! Крис! Очнись! Да что с тобой?! Крис, прошу, посмотри на меня! — незнакомый голос звал меня, сильный удар по щеке.

— Ты что творишь?!

— А что ты предлагаешь, от воды она не приходит в себя! Пощечина самый верный метод.

— Только попробуй ударить ее еще раз!

— Мина? — неуверенна, что правильно назвала имя этой девушки, что держит меня за плечи.

— Ребята, она пришла в себя! — обернулась Мина к склонившейся над нами парочкой.

— Я же говорил — победно глянул Данте на Ника.

— Что произошло? — единственное, что запомнилось эта клешня Данте на моей руке и все… Темнота.

— Ты неожиданно замерла, а через минуту упала, то есть почти упала Данте успел тебя поймать. Уже минут пять в себя не приходила, мы думали, что пора звать кого-нибудь из учителей или нести тебя в мед. кабинет. Мы так испугались.

— И часто у тебя такое? — за насмешкой попытался скрыть волнение Данте.

— Нет. Впервые, наверное, я переутомилась. Новый город, новая школа.

— А мне казалось, что ты отсюда, просто родители в другой район переехали — какие же все-таки люди невнимательные. Весь день пытаются за мной наблюдать, но ни одного верного вывода.

— Нет, я из другого города — освобождаясь от рук Мины, встала я.

— Может тебе стоит пойти домой? — заботливо предложил Тотенхейм.

— Неплохая идея — поддержала Мина и нежный румянец залил ее щеки.

Да уж, влюбленные девушки крайне не сдержаны в своих чувствах… Осеклась я, расширив глаза, это не мои мысли и не моя фраза. Черт! Я становлюсь прежней. Возможно, мне и вправду следует пойти домой. Кивнув одноклассникам, что согласна и вежливо, предельно вежливо, отказавшись от предложений проводить, я направилась в директорскую за освобождением.

По дороге заглянула к мистеру Коулу и получила деньги. С освобождением тоже не возникло проблем и вскоре я уже плелась к остановке.

Все равно я не могу понять, зачем копы затеяли это? Гиблое же дело. Ну, допустим, с большой натяжкой, допустим, они смогут его поймать, опять же допустим, он не сбежит и признается, но! Вот с этого и начинается тысяча «но» и как итог — никто им не даст его посадить. Никто. Да я сама первая, кто не даст. Таких, как он не сажают, таких убивают или ждут пока сам сдохнет, не иначе.

Звук сигнала и тормозов, прервали мои размышления. Перегородив мне дорогу стоял кодиллак, из машины выскочил Дэрэк и по его лицу стало понятно, меня ждут неприятности. Что на этот раз? Прямо ангел мщения, ни дать не взять.

— Что ты тут делаешь?! Ты должна быть в школе — а сколько возмущения в голосе, будто я сама не знаю, где должна быть.