Рейн Викверс - Лабиринт просыпается (ЛП)

провести ночь под открытым небом или вернуться назад в лес.

— Назад, к лесу? Слишком далеко. Я не думаю, что Тиан и Мэри справятся.

Джеб чувствовал, что он уже все время от напряжения морщит лоб. Возможно, это была

привычка из его прежней жизни.

«Какой она была, моя прежняя жизнь?»

‒ Что с Тианом?

~47~

Рейн – Викверс – Лабиринт просыпается

Rainer Wekwerth - Das Labyrinth erwacht

‒ Он натёр мозоль, достаточно большую кровавую штуку на пятке. Её нужно чем-нибудь

проткнуть, иначе она может прорваться и Тиан подхватит инфекцию и не сможет идти дальше.

Инфекцию? Снова такое слово, значение которого он сразу же узнал, но которое ранее не

находилось в его памяти.

‒ Откуда ты все это знаешь?

Миша ухмыльнулся.

— Ответить честно? Не имею ни малейшего понятия.

‒ Окей, тогда останемся здесь и позаботимся о ноге Тиана, кроме того, вероятно, никто не

имеет желания, в любом случае, сегодня, продолжать идти. Тут хорошее место и мы можем

разжечь костер.

‒ Я найду колючку и проколю Тиану мозоль. Если Мэри даст мне несколько своих бинтов,

то я смогу перевязать его ногу, так что она не воспалится.

Джеб считал, что Миша понимал, что в этой дикой местности каждый должен положиться

на другого. Он быстро бросил взгляд на Леона. У которого было единственное оружие и

эффективный рабочий инструмент в группе. Так не должно было быть: он оставил нож только

для себя одного. Он принадлежал им всем. Но как он должен был объяснить это Леону? Судя

по тому, как он его оценил, тот бы никогда не отдал нож добровольно.

Пока он размышлял о Леоне, Миша сообщил другим, что они переночуют здесь. Как это

выглядело, не представлял никто, сейчас все были рады избежать жары.

Действительно ли все?

Джеб издал немой вздох, когда увидел, что Леон поднялся и подошел к нему.

Он держал в руке возвышающееся над головой копье легко и Джеб видел, что конец

палки был опасно заострен. Леон сразу переходил к делу.

‒ Почему мы не идем дальше? День еще длинный.

Джеб кивнул в направлении группы.

‒ Они обессилены. Кроме того, с наступлением темноты на равнине становится опасно.

По крайней мере, здесь мы можем развести костер.

‒ Пока светит луна, мы можем и ночью продолжать идти.

Джеб посмотрел на него удивленно.

‒ Ты пойдешь ночью через равнину?

‒ Почему нет?

— А что насчет Миши и тем, что с ним произошло?

— Во-первых, я всё ещё не верю в эту страшилку. Во-вторых, мы могли бы соорудить

факелы, чтобы развести огонь, когда нам это понадобиться.

Джеб отказался от мысли указать Леону на то, что посреди всей этой травы они всё равно

не найдут древесины для большого костра.

— Во-первых, от малейшей пролетевшей искорки трава может загореться. За несколько

секунд степь охватит пожар, который как ураган будут пожирать всё вокруг. Во-вторых, мы

остаёмся ночевать здесь, ‒ сказал Джеб, подражая тону Леона, ‒ а завтра продолжим путь.

Глаза Леона превратились в узкие щелочки.

‒ Кто тебя, собственно говоря, назначил нам предводителем?

‒ Никто, ‒ ответил Джеб. ‒ Но, похоже, здесь нет никого другого, кто бы горел желанием

взять на себя эту должность. Всё-таки, кто-то должен это делать.

Джеб надеялся, что его речь выглядела как шутка, которая сняла бы напряжение между

ним и Леном. Но он ошибся.

‒ Что, если я решу отправиться один? Ты будешь пытаться меня остановить? ‒ прорычал

Леон.

~48~

Рейн – Викверс – Лабиринт просыпается

Rainer Wekwerth - Das Labyrinth erwacht

Джеб встретил его взгляд и спокойно ответил:

‒ Ты можешь уйти когда и куда тебе вздумается. Никто не будет тебя останавливать. Но...

‒ Тогда отлично.

‒ ... нож останется здесь. ‒ Джеб глубоко вздохнул. ‒ Он принадлежит обществу, как и все

что мы находим. Нам нужна эта вещь, чтобы выжить. Точно также мы нужны друг другу, чтобы

двигаться дальше. Кто от общества отказывается, тот добровольно отказывается от защиты,

которую оно ему дает. А также от снаряжения, которое принадлежит группе. Это полностью

ложиться на тебя.

Леон напрягся всем телом. Он был недалёк от того, чтобы броситься на Джеба. Джеб

предчувствовал, что из борьбы с Леоном он не обязательно выйдет победителем. Хоть в

физическом плане он и превосходил Леона, тот производил впечатления натренированного

борца.

‒ Если ты хочешь получить снаряжение, тогда тебе придётся отобрать его силой, ‒

прошипел Леон, направив острие копья на Джеба. Резким движением Джеб отбросил оружие в

сторону.

‒ Держи свои угрозы при себе, Леон.

Между тем остальные заметили их стычку. Миша поднялся и встал между

конфликтующими.

‒ Что здесь происходит?

Леон приподнял уголок рта и процедил:

‒ Ничего. Мы всего лишь болтаем.

Пристально гладя на Леона, Джеб подтвердил:

‒ Да, небольшая беседа между мужчинами.

Затем он развернулся и пошёл к ручью.

Джеб решил, что с этого момента он не спустит глаз с Леона.

Леон обосновался в стороне от остальных и продолжил вырезать свое копье. Стычка с

Джебом показала ему, что в нем таится опасный потенциал. Необузданная ярость, которая

только и ожидает пробуждения. Ярость, которая может поглотить его и всех вокруг него. Его

кровь кипит. Жара распространилась на него. Он был готов взорваться. Ранить. Убивать.

«Почему я такой? Почему я каждый вызов принимаю за схватку? Почему я инстинктивно

реагирую насилием? Убийство для меня так легко?»

Он приходил в ужас от ответа, исходящего из глубины его души.

«Да, я уже убивал. Кого и почему? Но там есть один парень, которого я продолжаю видеть

перед собой. Он такого же возраста как я. И худой. Он держит в руке пистолет, ствол которого

направлен вниз. Ещё. Я знаю, что он точно рванет рукой вверх, чтобы выстрелить в меня.

Он враг. Я научился его ненавидеть ещё прежде чем увидел свет жизни. Несмотря на это,

я не хотел прихлопнуть его как собаку. Я медленно покачал головой. «Не пытайся», ‒ я хочу ему

это сказать, но читаю в его глазах, что он это сделает. Он тоже научился ненавидеть.

Ненавидеть меня, несмотря на то, что не знал до этого момента. Затем все произошло в долю

секунды. Он двинулся. Очень быстро. Но я был быстрее. Оружие в моем кулаке весило много,

отдача потянула руку назад. Красный цветок расцвел на его узкой груди. Он смотрит на меня.

Потом у него подкосились ноги. И он разом свалился, как марионетка, у которой обрезали

нити. В его смерти нет ничего славного, и я чувствую себя плохо. Прямо-таки, жалким в грязи

своей жизни.

Я потерян.

Я убил человека.

Бог отвернулся от меня.

~49~

Рейн – Викверс – Лабиринт просыпается