Вики Филдс - Ад на земле (СИ)

Она не должна слушать. Не должна. Не должна.

Адам с нежностью убрал руки Кристины от лица и прошептал в губы:

− Вспомни, Кристина, что он с тобой сделал.

− Тебе не удастся настроить меня против Рэна, – зло заявила девушка, утирая слезы и шмыгая носом.

− Когда ты все поймешь, Кристина, тогда ты сама придешь ко мне.

− Нет! – воскликнула девушка. – Ты лжец! Ты лжец, лжец!

Адам раздраженно схватил ее за плечи и встряхнул, чтобы она прекратила орать.

− Думаешь они никогда не лгут? Всегда говорят только правду?

− ДА!

− Тогда спроси где ее тело.

***

Год назад

Кладбище Эттон-Крик было мрачным и угрюмым в этот пасмурный дождливый день, поэтому скорбящие сбились тесными группками под своими черными зонтами. Дождевые капли с такой силой ударяли по ткани, что заглушали проповедь священника.

Ни у одного из собравшихся не было выражения сочувствия и скорби на лице. Эти люди были толпой зевак, забредших на траурную церемонию, посвященную смерти Ауры Рид. Некоторые до сих пор считали, что она хладнокровная убийца своих родителей, и то, что с ней произошло – это кара небесная. Другие совершенно точно знали, что Аура была больна и не один день, и даже не один месяц провела в лечебнице для психически больных людей.

Сегодня здесь собралось достаточно много людей: пресса, несколько врачей, в том числе доктор Филлипс и психиатр Элис Андерсон со своей дочерью, судья Оливия Хард с мужем и дочерью Ясмин. Здесь было много таких людей, которые при обычных обстоятельствах никогда не собрались бы вместе.

Кэмерон, Экейн, Лиам и Кристина стояли тесной группкой. Рэна не заботило, что капли дождя падают ему на пальто, что он промок, что он здесь совсем не к месту. Он стоял, склонив голову и едва сдерживая ярость, потому что прямо напротив него стоял Адам Росс, и его лицо выражало скорбь.

Церемония быстро прошла. Экейн провел это время уйдя глубоко в себя и очнулся лишь тогда, когда толпа вокруг него разбрелась. Он расширенными глазами смотрел, как опускают гроб, как он уходит под землю.

Вокруг никого не было. Они оставили его одного, чтобы он попрощался? Подумал над тем, как быть дальше? Придумал план?

Когда гроб исчез из виду, Рэн зажмурился и вытер лицо от дождя. Еще минуту постоял на месте, утопая в грязи, затем обернулся, собравшись покинуть кладбище, однако дорогу ему преградила Ава Шелтон. Она была в черном платье, высоких сапогах и пальто, и выглядела как промокшая кошка, но ее яростный, холодный взгляд буравил Экейна с такой силой, что он забыл, что вокруг льет дождь и они с Авой насквозь промокли.

− Я всегда знала, что, встретив тебя, она пустила свою жизнь под откос, ты знаешь? – спросила Ава, и ее голос дрогнул. Она не спешила подходить к Рэну и, несомненно, не позволила бы ему подойти к себе ближе хоть на шаг. – Каждую минуту, когда она думала о тебе, мечтала о тебе, я знала: ни к чему хорошему это не приведет.

Экейн не спешил спорить. Он не должен был ничего говорить, ведь Ава уже все решила. В ее груди уже распустился цветок зла, и что бы Рэн Экейн не сказал и не сделал, он будет разрастаться.

− Почему ты молчишь, Экейн? Не хочешь себя защитить?

− Зачем? – спросил он. Его слова затерялись в шуме дождя. – Ты уже все решила.

− Я хочу, чтобы ты оправдался в том, что случилось!

− Я не стану этого делать. – Экейн подошел к девушке. Она внутри чувствовала к нему недоверие, и порой не осознавала, в чем причина. Не помнила . Они уже похитили ее воспоминания. И не раз. − Ава, ты должна понять, что все это не игры. Ты должна вернуться в Дарк-Холл и никогда больше не появляться здесь.

− Моя подруга умерла! А ты способен лишь на то, чтобы посоветовать мне никогда здесь не появляться?! Можешь не сомневаться, я не хочу иметь ничего общего ни с тобой, ни с этим городом! Я тебя ненавижу. – В ее голосе была не просто злость человека, который вышел из себя. Те люди могут наговорить много такого, о чем потом будут сожалеть, но Ава говорила осознано и рассудительно. – Я не знаю, продолжала ли любить тебя Аура, но я надеюсь, что нет. Я уверена, что ты перестал ей нравится с тех пор, как она узнала то, из-за чего теперь мертва. Но если бы она была жива, она была бы с Адамом. Он тот, кто ей подходит. Он – хороший человек.

Экейн не шевелился и ни один мускул на его лице не дрогнул, но в душе он мысленно рвал и метал, и убил Адама Росса, наверное, тысячу раз.

Но это все – лишь его вина. Вина Рэна Экейна.

Рэн опустил взгляд в землю и, оставив позади себя убитую горем Аву, отправился к воротам кладбища между могилами. Среди них теперь и могила Ауры Рид.

Рэн все еще слышал:

Я надеюсь, что она тебя не любила.

Адам − тот, кто ей подходит.

Господи дай ему силы справиться со всем.

Рэн, до сих пор обуреваемый исключительно отрицательными эмоциями, в мгновение ока оказался за воротами кладбища, преодолел расстояние до мустанга и с колотящимся сердцем забрался на водительское сидение.

За всем происходящим наблюдал Адам Росс из припаркованной поодаль машины, и он был удовлетворен тем, что слова Авы и агрессия, которую он ей внушил, испортили Экейну настроение. А еще с нетерпением дожидался, когда все покинут кладбище.

Конечно он любил эти трагические места, любил слушать слова полные боли, сожаления, стыда, обращенные к покойникам, и внушать им какие-нибудь скверные мыслишки, но не сегодня. В этот день все его внимание было сосредоточено на Кристине и трех братьях. Они явно что-то скрывали изо всех сил изображая скорбь, но Адам мог отличить правду ото лжи. Даже малышка Кристина чувствовала себя неуютно. Она явно что-то знает.

Адам всегда был подозрительным и любопытным, и на похоронах, наблюдая за этой компанией, его вдруг осенило. Ему пришла в голову безумная, но в то же время гениальная мысль, и вот тогда он стал ждать, когда все, наконец, уйдут и он останется наедине с холодными каменными глыбами.

Время шло. Когда все покинули кладбище и прекратился дождь, Адам выбрался из машины, достал из багажника лопату и перчатки, и быстрым шагом вернулся к могиле Ауры.

Он глубоко вздохнул.

А что, если ее тело действительно там, обгоревшее, изуродованное? Что с ним будет тогда?

Он просто умрет. Он не сможет перенести очередной смерти человека, что был близок ему.

Адам возвел глаза к небу. Не в молитве, нет – чтобы проверить достаточно ли сумрачно, чтобы никто не вздумал забрести сюда и увидеть, как кто-то откапывает труп.

Было пасмурно и темно.

По заледеневшей земле, между надгробиями и памятниками, пробирался вязкий, липкий туман, забираясь за шиворот. Адам надел перчатки, хрустнул суставами пальцев и стал копать. Мышцы напряглись, когда он быстрыми махами стал откидывать еще не утрамбованную землю с могилы. Где-то вдалеке он слышал шум проезжающих машин и видел скользящий свет фар по тропинке, но его уже ничего не заботило: он должен был увидеть гроб. Аура не может быть там. Она не могла умереть – не тогда, когда он уже почти заполучил ее.