Вики Филдс - Ад на земле (СИ)

Рэн уже который день пытался отыскать во мне что-то. Не знаю, что именно, но его поиски не увенчались успехом. Его взгляд становился все печальнее и холоднее. А я внезапно осознала: Рэн Экейн изнутри пуст; он всегда был таким: опустошенным, мрачным, сдержанным и болезненно привлекательным. Но в Рэне не было той самой искры, которая должна быть у человека. Нет живости, которая была в Кэмероне и Лиаме.

Рэн почти утратил свои способности.

Меня мучили вопросы, когда я смотрела на его красивое бледное лицо. Что с ним произошло? Почему он теряет способности? По этой причине он холоден и бледен, или всегда был таким? Все потому, что он живет в мире людей не как человек, а ангел Судьбы? Или потому что он вынужден ухаживать за мной, а я – зло? Возможно я высасываю из него эти силы?

Рэн не отводил взгляда, и я тоже. Глаза жгло нестерпимой силой, но я просто не могла моргнуть и сдаться. Мне хотелось знать, почему он настолько печален. Что его тревожит? Он слышит в своей голове голоса недовольных своей судьбой людей?

Он слышит мой голос?

Рэн моргнул, и я тоже, будто его отражение. И когда я открыла глаза мы вновь встретились взглядами.

Я наконец-то ощущаю это; вновь чувствую то же, что и в тот день в переулке – чувствую, что стою на границе между жизнью и смертью. И если тогда мне некому было задать вопрос, сейчас я пересилила себя.

− Я умру?

Я слишком долго оттягивала этот вопрос; так долго, что Рэн уснул. Или притворился, что спит, потому что предугадал, что я собираюсь спросить об этом. Он, возможно, действительно слышит мысли. Мне бы хотелось этого.

Но сейчас он лишь сидел со скрещенными на груди руками и закрытыми глазами. Склонил голову на грудь и вытянул ноги на моей постели, чтобы было удобнее. Вот только его лицо не было умиротворенным, а дыхание не стало глубоким. Он все еще был погружен в задумчивость.

Я посмотрела на часы на его руке. Семь утра. Город начинает просыпаться. Он настойчиво вытаскивает щупальцами людей из постелей, заставляя окунаться в зимний холод неприветливых и мрачных асфальтов, машин, других людей. У меня есть мой собственный кошмар, и я погружаюсь в него как по волшебству, едва закрываю глаза.

Глава 42

И однажды я поняла, что просто не проснусь. Не открою глаз и не сделаю прерывистый вдох, пытаясь протолкнуть теплый воздух комнаты в зачерствевшие легкие.

Минуты превращались в часы, в дни, в годы, а я просто лежала на кровати, умирая от боли. Я вновь заперта в своем собственном теле, но сознание больше не живо; не яркое и полное эмоций – оно растворилось.

− Аура… − услышала я над ухом голос Экейна. Как давно он был рядом со мной? Может, он и не уходил? Не знаю…

Я чувствовала его руку рядом со своим правым плечом. Потом ощутила, как Рэн заправил мне за ухо локон волос, и услышала его шепот. Я не смогла разобрать слов, но услышав жалкий и подавленный голос Рэна, решила, что тем лучше.

Его губы рядом с моим ухом, ладонь на моей руке, которая покоится на груди. Сил нет ни на что. Я вновь услышала шепот, полный боли, чувства вины и страдания.

− Прости, Аура, − его вторая ладонь обогнула мое плечо. Я почувствовала, что голова покоится на сгибе локтя Рэна. – Прости, что оставил тебя.

Ты не оставлял, − хочу произнести вслух, но не могу. – Все дело во мне, Рэн. Я повела себя неправильно. Я сделала поспешные выводы, ошиблась и вот к чему это привело. Я не имела права презирать и ненавидеть тебя.

К сожалению, Рэн не слышал моих мыслей; он прижался к моему телу, но не потому, что так хотел, а потому – я чувствовала, − что боялся меня потревожить, ведь я, точно живой мертвец, лежала неподвижно на его руке. Рэн шептал мне в волосы, бережно прикасаясь кончиками пальцев к виску, затем к щеке, затем вновь к виску и щеке.

− Когда Адам Росс пробрался в твой сон и ты, ведомая связью ушла, я должен был находиться рядом. – Рэн коснулся сухими губами моего лба, но я лишь внутренне содрогнулась. Это невероятно – желать двигаться, но не иметь такой возможности. Я изо всех сил попыталась пошевелиться, и, кажется даже дотронулась до руки Рэна, потому что он отреагировал и затаил дыхание.

− Что, Аура? – его губы вновь задели мою кожу. – Что ты хочешь сказать?

Я с огромным трудом, прикоснулась к руке Экейна, и он затаил дыхание.

Останови это, − шепнула я, или думала, что шепнула.

Если я умру, если это – моя судьба, − пусть так и будет. Я не могу, не имею права мучить других, дорогих и близких мне людей. Разве они недостаточно страдали из-за меня? Все эти годы – всю мою жизнь, с самого рождения, − Кэмерон, Рэн, Лиам, Кристина – они заботились обо мне, в то время как я думала о них самые ужасные вещи.

И, откровенно говоря, мне было бы грустно умирать, если бы я знала, ради чего стоит жить. Ведь люди наверняка перед смертью думают об этом – о том, что не успели сделать какие-нибудь дела, подводят итоги. Я не стану. Нет ни воспоминаний, ни мыслей, ни сожалений.

Единственное чего я хочу – уйти. Больше не имеет значения, от чего я утратила память, что я сделала и что могла сделать. Я устала бороться с тем, с чем не могу справиться. И я не сдаюсь, просто есть вещи, которые сильнее меня, есть вещи, на которые мы не можем влиять.

Я не сдаюсь, потому что я пустая, как Рэн Экейн.

Сожаления не будет.

Не будет.

Я слишком глубоко погрузилась в свои мысли, но все равно услышала болезненно печальный шепот Рэна:

− Аура, не плачь, прошу. Ты делаешь мне больно.

Я почувствовала на своей щеке его палец, когда он смахнул слезинку, и это будто бы наполнило меня силой. Я приоткрыла веки, и встретилась взглядом с Рэном. Он изумился так сильно, что приоткрыл рот. Словно думал, что я уже мертва, и он говорит с бездыханным телом.

Я видела очертания его лица и фигуры благодаря свету от лампы, стоящей на прикроватной тумбочке. Лицо было исхудавшим и еще более надменным из-за ярко выделявшихся скул. Лишь взгляд глаз Рэна не был прежним – не было холода и отчужденности.

На своем левом плече я внезапно отчетливо ощутила его теплые пальцы. Под головой почувствовала руку, а правым плечом твердую грудь, которая осторожно поднималась и опускалась.

− Кто эта девушка? – спросила я. Уверена, что слова произнесла вслух, потому что они царапнули горло и сухие губы, когда те разлепились. Рэн нахмурился, его взгляд на мгновение стал рассредоточенным, будто он пытался понять, о чем я говорю. Как и раньше я почувствовала ложь, исходящую от его теплой кожи. Она будто бы имела какой-то безвкусный запах, невидимый и неощутимый, но он ударялся о мою собственную кожу, вызывая раздражение.

− Какая девушка?